умничанье?
— Смотри, — сказал он. — Новенькая.
Им наперерез прошла Юлька.
— Я ее где-то видел. — Роман проводил глазами девочку. — Или это опять путаница с
лицами?
— Ты ее видел сегодня в школе, — ответил Сашка.
— Нет, не в школе, — твердо сказал Роман. — В школе я ее не заметил.
В первый же день, когда они переехали в новый дом, Юлька опустила перпендикуляр с
балкона шестнадцатого этажа вниз прямо на оставшийся здесь от других времен и народов
куст сирени, потом провела мысленную прямую к школьному подъезду, соединила
школьный подъезд с окном и получила ничего себе, симпатичный прямоугольный
треугольник. Вот бы съезжать по его гипотенузе! Мгновение — и ты в школе. Но так как
пока это было невозможно, приходилось осваивать тот катет, что лежал на земле. Вот
почему из школы она шла наперерез Роману и Сашке, пренебрегая проложенным бетонным
маршрутом. Она шла насквозь, и сбить с пути ее могла только стихийная преграда в виде
стоящего прямо на катете дома, или котлована, или уже совсем глупо возникших гаражей, пахнущих ржавым железом и бензином. Она шла и думала об уроке литературы. «Будем
говорить о любви…» Юлька за свои пятнадцать уже столько прочла о любви, что совсем
недавно обнаружила: она с гораздо большим интересом читает фантастику, да и не какую-нибудь, а с сумасшедшинкой. Типа «Заповедника Гоблинов» или «Космического госпиталя», в общем, ту, в которой совсем или почти совсем нет примет нашего, человеческого времени.
Отличный роман «Конец вечности» абсолютно испорчен любовью. Нет, Юлька не ханжа и
не лицемерка, она лично знает — и не из книг, а из жизни, что от любви можно помолодеть
на десять лет, и постареть на двадцать. Что в наше время для любящих столько же преград, как и раньше. Анна Каренина, Наташа Ростова, Лиза Калитина, мадам Бовари, мадам Реналь
и Юлькина мама Людмила Сергеевна вполне могут стоять в одном ряду. И то, что мама, слава Богу, притом жива и здорова, заслуга не времени, а маминого характера. В ней на
троих мужества, стойкости и оптимизма. Ну, посудите сами…
…Людмила Сергеевна выходила замуж за молодого — ей тридцать, ему двадцать.
Бабушка Эрна, обрусевшая немка, лежала в предынфарктном состоянии. Заброшенная
Юлька вела сказочную для пятилетнего ребенка жизнь
— рылась в раскрытых ящиках комода, рядилась в материны побрякушки, подкрашивала брови и губы — никто ни слова, ее не видели. Шоколад валялся во всех углах, громадные запыленные плитищи, раз-два надкусанные. На тиражированные игрушки —
собак, кукол, мишек — не смотрелось. Говоря научным языком, в Юлькиной жизни были
инфляция и девальвация, но в целом — лучше не бывает, хотя лежавшая на высоких
подушках бабушка Эрна твердила ей с утра до вечера, какой она несчастный ребенок.
Может, с тех пор в Юлькиных глазах навсегда застыло удивление пополам с насмешкой, 100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Галина Щербакова «Вам и не снилось»
рожденное от первого столкновения оценочного слова и реальной ситуации.
Период изобилия Юлькиной жизни кончился переездом на новую квартиру вместе с
дядей Володей. В памяти цементно застыли красиво поднятые мамины руки и скороговоркой
повторяемое: «От всех подальше… Как можно дальше… На край света…»
Край света выглядел соблазнительно. Пятиэтажный дом среди маленьких зеленых
двориков. Куры у подъезда, петух с осанкой бабушки Эрны, колонка у дома — пей, залейся, брызгайся прямо из крана, — собаки, кошки, бродящие естественно, без поводков и
пригляду. Судя по всему этому, период изобилия Юлькиной жизни сразу перерастал в
симпатичное приближение к природе.
Бабушка Эрна именно тогда сразу превратилась в старуху Эрну. Юлька слышала, как
говорили женщины на лавочке у подъезда: «Какая величественная старуха». А мама, наоборот, преобразилась в девочку в коротенькой юбочке, дырчатой блузке, и те же
женщины удивленно спрашивали: «У вас такая, большая дочь?» Юлька была осведомленным
человеком. Она знала, что мама ее родила в двадцать пять лет, уже получив высшее
образование. Но предметы Юлькиной пятилетней гордости менялись не по дням, а по часам.
Теперь мама всем говорила, что да, конечно, дочь у нее большая, но она рано, слишком рано
вышла замуж и сразу родила, прямо, можно сказать, в детстве. Потом все хорошо
познакомились, и уже никто ни о чем не спрашивал. Старуха Эрна скрепя сердце наносила
визиты, мама молодела и молодела, дядя Володя отпустил усы и бороду для солидности, и