- Береги их. Они должны дожить до лучших дней...
На этом обрываются воспоминания генерала Симоняка. Он написал только первые страницы. Тетрадь в коленкоровом переплете сохранила названия дальнейших глав. Осуществить то, что было задумано, он не успел...
А Симоняку было о чем рассказать людям. Надев юнцом красноармейскую шинель, Николай Павлович, ровесник Павки Корчагина, не расставался с ней три десятка лет. Солдаты любили его, слагали легенды о беспримерной храбрости Симоняка, сочиняли о нем песни:
Из-за леса солнце всходит
На околицу села, Симоняк войска выводит
На отважные дела.
Взволнованные, сердечные строки посвятил ему поэт Михаил Дудин:
Мы знаем боевого генерала,
Он - батька нам.
Он нам и друг и брат.
Обстрелянный, настойчивый, бывалый,
Огонь и воду видевший солдат.
То, что Симоняк не успел написать сам, должны написать другие. С этой мыслью мы беремся за перо, начиная рассказ о генерале-солдате.
На Ханко
Снова в путь
В тот день Симоняк вернулся домой раньше обычного. Открыв дверь, жена обеспокоенно спросила:
- Что-нибудь случилось?
- Как сказать... В дорогу собираться надо.
Александра Емельяновна привыкла, что в последние годы Николай Павлович постоянно разъезжал. Он служил в штабе Ленинградского военного округа и большую часть времени проводил в войсках.
Что он там делал, Александра Емельяновна не расспрашивала. Расскажет хорошо, промолчит - значит, так нужно. Мало ли куда и зачем могут направить окружного инспектора пехоты...
И сейчас, узнав о предстоящей поездке, она только по интересовалась:
- Когда выезжать?
- Двое суток на сборы получил.
- Двое суток?
Теперь она поняла, что на этот раз Николай отправляется не в обычную командировку.
- Ехать не так уж далеко, - сказал Симоняк, - но надолго. Переводят меня... И знаешь куда? В Финляндию... На полуостров Ханко.
Николай Павлович подошел к письменному столу, раскрыл географический атлас:
- Смотри...
Александра Емельяновна взглянула на изогнутый, напоминавший бутыль, полуостров.
- Сюда и еду, - задумчиво произнес муж.
- Один?
- Пока один. Не отрывать же дочерей от учебы. Может, там и школы еще нет.
Полуостров Ханко Советский Союз получил в аренду по мирному договору с Финляндией. Этот скалистый участок суши, как бы отделяющий Финский залив от Ботнического, имел важное военное значение для нашей страны - он прикрывал морские пути к Ленинграду. Ранней весной сорокового года на полуостров была направлена усиленная стрелковая бригада.
Сегодня командующий войсками округа Кирпонос, вызвав Симоняка, неожиданно спросил:
- На Ханко бывали?
- Нет.
- А с командиром Восьмой бригады знакомы?
- Немножко. По боям на Карельском перешейке.
- Так вот, он просит перевести его по семейным обстоятельствам с Ханко в другое место...
Симоняк понял, что командующий неспроста говорит всё это. Действительно, Кирпонос предложил ему принять командование бригадой.
- Нет нужды объяснять, какое значение имеет база на Ханко, - сказал он. Вы служите в штабе и хорошо это понимаете. Согласны поехать?
- Раз надо - я готов.
После разговора с Кирпоносом Симоняк обошел управления штаба, расспрашивал всех, кто бывал на Ханко, о Восьмой бригаде. Затем заглянул к своему доброму товарищу начальнику управления войск связи Ковалеву.
- Думаю, что не пожалеешь, - сказал тот. - Бригада там крепкая, народ отборный, но дел, конечно, много. Участок самый что ни на есть передовой...
Прощаясь, Симоняк напомнил Ковалеву:
- Не забудь обещанного, Иосиф Нестерович. Жду от тебя хорошую радиостанцию и классных радистов. Ну и семье в случае нужды подсоби. Тяжело Александре Емельяновне. Трое ребят. Один Витька по рукам и ногам связывает, совсем еще мал.
Ковалев понимающе кивнул головой. Пришлет на полуостров всё, что требуется для хорошей радиосвязи, и о семье он, конечно, позаботится, Симоняк может быть уверен.
Сейчас Николай Павлович рассказал об этом разговоре жене:
- Если что, звони сразу ему. Вот телефон...