Глава 22
Завтрак оказался ещё хуже, чем я ожидал. Вот тебе и 4 звезды…
Пересоленная яичница с крошками скорлупы и заветренный сыр, накрытый плёнкой.
Выковыривая из зубов остатки еды, я распахнул дверь и вышел на улицу.
Спалось ужасно… Надоедливый комар, казалось, вместо того, чтобы выпить из меня все соки, решил поиграть. «Бззз-бззз-бззз» – и так раз 5 за ночь! У меня уже на тумбочке лежал свежий номер какой-то газетёнки, свернутой в рулон. Отличное орудие убийства, но увы… Комар оказался не промах, и стоило мне вскочить с воплем «Убью **ка!», как он пропадал. Я уже и тут, и там посмотрел. Не комар, а жужжащий м*дила с крылышками.
Сажусь в машину. Холодно. Окна запотели. Кладу диктофон обратно в бардачок и растираю руки.
На часах 9 утра. Я посмотрел на карту и прикинул, что, доеду до Казани и как раз там пообедаю.
Выбирая между Sum 41 и Blink-182, я остановился на "блинках" и, выкрутив громкость, выехал с территории отеля.
Ещё свежее комариное «Бзз» вымещается из памяти, оставляя меня наедине с ударными, гитарой и знакомым куплетом песни Story Of A Lonely Guy.
Как символично, хах…
Ехать 390 км… Раньше скажи мне такую цифру, я бы в жизни не поверил, что столько проеду, чтобы сделать остановку на обед.
Оставив табличку с перечёркнутой надписью «Нижний Новгород», я поглядывая то на бардачок, то на дорогу, принимаю решение, что вытащу Соньку.
Замедлив ход, я достал моего верного спутника и зажал кнопку включения.
«Не могу… Не могу ехать в тишине. Кто-то внутри настаивает, чтобы я продолжил свой монолог. Да и как-то легче. Вот, например, сейчас говорю и как-то спокойнее себя чувствую. Ещё несколько дней назад я до последнего сомневался, стоит ли ехать, и вот, на тебе! Проехал около двух тысяч километров, даже не верится… А может так всегда?» – я сделал глоток воды. – «Может, мозг всегда старается найти кучу причин, чтобы не делать ничего нового, но когда понимает, что бой проигран, сдаётся, открывая дверь для новых впечатлений и эмоций?» – я заёрзал на сиденье, ощущая, что нащупал какую-то интересную мысль. – «Может, мозг, как предохранитель, до последнего мешает перейти к действиям? Рисует негативные сценарии, которые сбудутся, если я ослушаюсь и сделаю по-своему…» – я вспомнил, как 2 дня назад в сознании мелькали пугающие картинки, цель которых приструнить меня, чтобы я не поехал. – «Сгущает краски, значит… А ведь как часто? Постоянно! Зачем ехать новой дорогой на работу? Старая понятнее, а значит безопаснее. И реакция пошла – едем по той, по которой привыкли.
Зачем смотреть мир? Что я там не видел? Остаёмся дома. Зачем заводить новое окружение? А вдруг новые друзья окажутся хуже прежних?»
Я отодвинул диктофон в сторону и посмотрел вдаль. Мне уже стало безразлично, что кто-то несётся, мигая фарами, и идёт на обгон. Вернув Соньку ко рту, я продолжил:
«Выходит, мозг словно одевает невидимый ошейник с поводком, дёргая назад в тех моментах, когда испытывает дискомфорт и неизвестность… Да, мозг заботится о безопасности, и его главная задача – выживание, а всё остальное в утиль.
Выходит какое-то трение и сопротивление, где с одной стороны мозг, а с другой дух и амбиции. Они в контрах и хотят разного, но ключ в том, чтобы принять их различие и помирить между собой.» – мне даже показалось, что в этот момент волосы встали дыбом, и под темечком стал ощущаться жар. – «Как и почему я прихожу к таким выводам? Почему раньше не думал об этом?» – и сам себе отвечаю. – «Потому что не разговаривал и не размышлял на подобные темы. Во всём есть выбор, и мой выбор был в том, чтобы не делать выбор. Я был слишком занят собственной персоной, но, скорее, внешней оболочкой. Как я выгляжу? Как меня воспринимают окружающие? Как мне выглядеть лучше, чем я есть на самом деле? И оболочка дала трещину… как та скорлупа, что попадалась мне в яичнице. Только в отличие от того яйца, у меня внутри не было желтка, а лишь пустота и безнадёга.»
Не успел я закончить мысль, как ощутил резкую боль в области живота и, скривившись в мучениях, почувствовал, что вернулись метастазы.
В глазах потемнело, и я резко затормозил, съехав на обочину. Глава 23
Боль, как медленно разрывающаяся бомба, прошла от желудка к вискам.
Я схватился за живот и сжался в комок, чтобы хоть как-то заглушить болевые ощущения.
Закрыв глаза и сжав зубы, я схватился за руль и сдерживал стон.
И в тот момент, когда показалось, что начало отпускать, рвотный позыв волной прокатился от желудка до горла.
Дёргаю за ручку и вываливаюсь на улицу. Водитель мчавшейся навстречу машины, не переставая, жмёт на клаксон. Мне плевать. Чувствуя, что сейчас блевану, я инстинктивно перекрываю рот рукой и заваливаюсь на капот Мазерати.
Водитель под шум сигнала в последний момент успевает вырулить, едва не задев меня.
Я ногой толкаю дверь, чтобы её не сорвал менее маневренный водитель, и, не в силах больше держаться, даю желчи и непереваренной яичнице выйти наружу.
Скатившись по капоту вниз, я падаю, залезая рукавом в лужу блевоты. Плевать.
В глазах пелена, и меня бросает то в жар, то в холод.
Неужели я умру? Сейчас, такой нелепой смертью, да ещё и в собственной блевотине?
Упав на землю, я второй рукой содрал часть кожи с ладошки и, чтобы привстать, опёрся о передний бампер, оставив кровавый след.
Подтянувшись, я облокотился головой о хромированную часть бампера и, наконец, выдохнул… Начало отпускать.
Ни одна машина так и не остановилась. Не знаю, может всем плевать. Или они думали, что я вылез облегчиться, не дотерпев до заправки.
Даже тракторист, ехавший со скоростью 30, ну, может, 40 километров в час, мельком глянул на меня и тут же отвернулся.
Я сплюнул горьковатую слюну и вытер тыльной стороной руки остатки блевоты с лица.
– С вами всё хорошо?
Я повернул голову в сторону голоса.
Седовласый, крепкого телосложения мужчина вышел со стороны обочины.
Я мотнул головой и, как мог, показал, что со мной всё в порядке.
– Может, скорую вызвать? – мужчина выпустил из рук ведро, доверху заполненное грибами, и присел возле меня на корточки.
– Да, в порядке… просто отравился. – свободной рукой я стал оттирать с рукава липкие комочки остатков еды.
– Давайте-ка я вам помогу. – мужчина закатал рукава спортивной олимпийки и, ухватив меня за подмышки, приподнял, как пушинку.
– Спасибо. – сказал я, пытаясь сохранить равновесие.
Держа меня под локоть, мужчина провёл до водительского сиденья и, приоткрыв дверь, помог мне сесть.
– Вы уверены, что сможете ехать? – седовласый мужчина с тревогой поглядывал на меня.
– Да, думаю да… Вы тут как оказались?
– Я-то? – мужчина в спортивном костюм дал знак, что он обойдёт машину, уж сильно близко мы стояли к проезжей части, затем продолжил. – Я тут за грибами ходил и вышел машину поймать.
– Ну, считайте, вы её поймали. – я усмехнулся. – Куда едете?
– До Чебоксар.
– Значит нам по пути, садитесь.
Мужчина немного помолчал, поглядывая по сторонам, а потом повторил:
– Вы уверены, что сейчас сможете ехать?
– Ну вот вы мне и поможете в этом. – я достал с подлокотника пачку влажных салфеток и стал вытирать руки. – Садитесь, садитесь.
Мужчина широко раскрыл дверь и поставил пластиковое ведро на коврик пассажирского сиденья.
Сев, уместив между ног ведро и пристегнувшись, он спросил:
– Чем вы больны?
Я посмотрел на него и сразу понял, что он знает, что дело не в отравлении.
– Да ерунда, уже лечусь.
Он промолчал.
Что-то в этом мужчине было странное. У меня складывалось ощущение, что мы с ним знакомы. Может, где-то виделись до этого… Не знаю.
Совсем скоро мне предстоит узнать не только это, но и неприятную для себя правду.
Мы тронулись, и тут он заговорил…