На шестые сутки на рассвете в хате Стрешнева в табачном дыму написали письмо князю-кесарю:
«Мин хер кениг… Отец твой великий господин святейший кир Аникита, архиепископ
прешпургский и всеа Яузы и всего Кукуя патриарх, такожде и холопи твои генералы Автоном
Михайлович и Франц Яковлевич с товарищи – в добром здоровии, и нынче из Паншина едем в
путь в добром же здоровии… В марсовом ярме непрестанно труждаемся. И про твое здоровье
пьем водку, а паче – пиво…» При сем стояли с малой разборчивостью подписи: «Франчишка
Лефорт… Олехсашка Меньшиков… Фетка Троекуров… Петрушка Алексеев… Автамошка Головин… Вареной Мадамкин…»
Неделю плыли мимо казачьих городков, стоявших на островах посреди Дона, миновали –
Голубой, Зимовейский, Цимлянский, Раздоры, Маныч… На высоком правом берегу увидели
раскаты, плетни и дубовые стены Черкасска. Здесь бросили якоря и три дня поджидали отставшие паузки.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
136
Стянув караван, двинулись к Азову. Ночь была мягкая, непроглядная, пахло дождем и травами. Трещали кузнечики. Странно вскрикивали ночные птицы. На головной галере Лефорта никто не спал, трубок не курили, не шутили. Медленно всплескивали весла.
В первый раз Петр всею кожею ощутил жуть опасности. Близко по берегу двигалась тем-нота, какие-то очертания. Вглядываясь, слышал шорох листвы. Оттуда из тьмы вот-вот зазвенит
тетива татарского лука! Поджимались пальцы на ногах. Далеко на юге полыхнул в тучах грозо-вый свет. Грома не донесло. Лефорт сказал:
– Утром услышим пушки генерала Гордона.
Под утро небо очистилось. Казак-кормчий направил галеру, – за нею весь караван, – рекой
Койсогой. Дон остался вправо. Поднялось жаркое солнце, река будто стала полноводнее, берега
отодвинулись, растаяла мгла над заливными лугами. Впереди за песками опять появилась сияю-щая полоса Дона. На косогорах виднелись полотняные палатки, телеги, лошади. Вились флаги.
Это был главный военный лагерь, поставленный Гордоном, – Митишева пристань, – в пятнадцати верстах от Азова.
Петр сам выстрелил из носовой пушки, – ядро мячиком поскакало по воде. Поднялась
стрельба из ружей и пушек по всему каравану. Петр кричал срывающимся баском: «Греби, греби…» Весла гнулись дугой, солдаты гребли, уронив головы.
В Митишевой пристани войска выгрузились. Усталые сол– даты засыпали прямо на песке, унтер-офицеры поднимали их палками. Скоро забелели палатки, дымки костров потянуло на ре-ку. Петр, Лефорт и Головин с тремя казачьими сотнями поскакали за холмы в укрепленный лагерь Гордона – на половине пути до Азова. Пестрый шатер генерала издали виднелся на кургане.
По пути валялись лошади, пронзенные стрелами, сломанные телеги. Уткнулся в полынь
маленький, голый по пояс, татарин с запекшимся затылком. Конь под Петром захрапел, косясь.
Казаки рассказывали:
– Как выйдут наши обозы из Митишей, – татарва и напускает тучей. Эти места самые тяжелые… Вона, – указывали нагайками, – зa холмами-то маячут… Они… Гляди, сейчас напу-стят…
Всадники погнали лошадей к кургану. У шатра стоял Гордон в стальных латах, в шлеме с
перьями, подзорная труба уперта в бок. Морщинистое лицо – строгое и важное. Заиграли рожки, ударили пушки. С кургана, как на ладони, был виден залив, озаренный закатным солнцем, тонкие минареты и серо-желтые стены Азова; пожарище на месте слободы, сожженной турками в
день подхода русских; перед крепостью по бурым холмам тянулись изломанные линии траншеи
и пятиугольники редутов. В дали безветренного залива стояли с упавшими парусами многопу-шечные высокие корабли. Гордон указал на них:
– На прошлой неделе турки подвезли морем из Кафы полторы тысячи янычар. Нынче эти
корабли подошли с войсками ж… Мы вчера взяли языка, – врет ли, нет, – в крепости тысяч
шесть войск да татарская конница в степи. Недохвачи у них ни в чем – море ихнее… Голодом
крепость не возьмешь.
– Возьмем штурмом, – сказал Лефорт, взмахнув перчаткой.
Головин уверенно поддакнул:
– На ура возьмем… Эко диво…
Петр очарованно глядел на пелену Азовского моря, на стены, на искры полумесяцев на ми-наретах, на корабли, на пышный свет заката. Казалось, – ожили любимые в детстве картинки, в
яви вот она – неведомая земля!
– Ну, а ты как, Петр Иванович? Чего молчишь? Возьмем Азов?
– Нужно взять, – ответил Гордон, жестко собирая морщины у рта.
Из шатра принесли карту, положили на барабан. Генералы нагнулись. Петр отчертил ногтем места, где стоять войскам: Гордону посреди – шагах в пятистах от крепости, Лефорту – по
левую руку, Головину – по правую.
– Здесь – ломовая батарея, тут – мортиры… Отсюда поведем апроши… Ведь так, Петр
Иванович?
– Можно и так, отчего же, – отвечал Гордон. – Но позади нас останется татарская конница.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru