Хмельницким… Быть от него роже драной… Питер…»
………………………………………………………
«…В твоем письме, господине, написано ко мне, будто я знаюсь с Ивашкою Хмельницким, и то, господине, неправда… Яков к вам приехал прямой московской пьяной, да и сказал в беспамятстве своем… Неколи мне с Ивашкой знаться, – всегда в ругательстве и лае, всегда в кровях
омываемся… Ваше-то дело на досуге держать знакомство с Ивашкою, а нам недосуг… Как я писал тебе, господине, опять той же шайки воров поймано восемь человек, и те воры из посадских
торговых людей, из мясников, из извозчиков и из боярских людей – Петрушка Селезень, да
Митька Пичуга, да Попугай, да Куска Зайка, да сын дворянский Мишка Тыртов… Пристанище и
дуван разбойной рухляди были у них за Тверскими воротами… А что до Брюса, али другие приедут жаловаться на меня, – так то все спьяну… Челом бью Фетка Ромодановский…»
«…Мин хер кениг… Письмо мое государское мне отдано, в котором написано о иноземце
о Томасе Фаденбрахте, – как ему впредь торговать табаком? О том еще зимою указ учинен, что
первый год – торговать на себя, другой год – на себя же с пошлинами, в третий год дать торг: кто
больше даст, тому и отдать… Паки дивлюсь – разве ваши государевы бояре сами-то не могли
подумать, а кажется дела посредственны… К службе вашей государской куплено здесь 15 000
ружья и на 10 000 подряжено, так же велено сделать к службе же вашей 8 гаубиц да 14 единорогов. О железных мастерах многажды здесь говорил, но сыскать еще не можем, добрые здесь
крепко держатся, а худых нам ненадобно… Пожалуй, поклонись господину моему генералу и
побей челом, чтобы не покинул мою домишку… (Далее симпатическими чернилами.) А вести
здесь такие: король французский готовит паки флот в Бресте, а куды – нихто не знает… Вчерась
получена из Вены ведомость, что король гишпанский умер… А что по смерти его будет, – о том
ваша милость сама знаешь…8
Там же пишешь о великих дождях, что у нас ныне. И о том дивимся, что на таких хоромах
в Москве у вас такая грязь… А мы здесь и ниже воды живем – однако сухо… Питер…»
Василий Волков, по приказу Петра ведя дневник, записал:
«В Амстердаме видел младенца женска пола, полутора года, мохната всего сплошь и тол-8 Война за испанское наследство.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
159
ста гораздо, лицо поперек полторы четверти, – привезена была на ярмарку. Видел тут же слона, который играл минуветы, трубил по-турецки, стрелял из мушкетона и делал симпатию с соба-кою, которая с ним пребывает, – зело дивно преудивительно…
Видел голову сделанную деревянную человеческую, – говорит! Заводят, как часы, а что
будешь говорить, то и оная голова говорит. Видел две лошади деревянные на колесе, – садятся
на них и скоро ездят куда угодно по улицам… Видел стекло, через которое можно растопить серебро и свинец, им же жгли дерево под водой, воды было пальца на четыре, – вода закипела и
дерево сожгли.
Видел у доктора анатомию: вся внутренность разнята разно, – сердце человеческое, легкое, почки, и как в почках родится камень. Жила, на которой легкое живет, подобно как тряпица старая. Жилы, которые в мозгу живут, – как нитки… Зело пре-дивно…
Город Амстердам стоит при море в низких местах, во все улицы пропущены каналы, так
велики, что можно корабли вводить, по сторонам каналов улицы широки, – в две кареты в иных
местах можно ехать. По обе стороны великие деревья при канале и между ними – фонари. По
всем улицам фонари, и на всякую ночь повинен каждый против своего дома ту лампаду зажечь.
На помянутых улицах – плезир, или гулянье великое.
Купечество здесь живет такое богатое, которое в Европе больше всех считается, и народ
живет торговый и вельми богатый. Так сподеваются, что – нигде… Биржа, которая вся сделана
из камня белого и внутри вся нарезана алебастром, – зело пречудно… Пол сделан, как на шах-матной доске, и каждый купец стоит на своем квадрате… И так на всякий день здесь бывает
много народу, что на всей той площади ходят с великой теснотою… И бывает там крик великий… Некоторые люди, – которые из жидов – бедные, – ходят между купцами и дают нюхать
табак, кому сгоряча надобно, – и тем кормятся…»
..............
Яков Номен, любознательный голландец, записал в дневнике: «…Царю не более недели
удалось прожить инкогнито: некоторые, бывшие в Московии, узнали его лицо. Молва об этом
скоро распространилась по всему нашему отечеству. На амстердамской бирже люди ставили
большие деньги и бились об заклад, – действительно ли это великий царь или только один из его
послов… Господин Гаутман, торгующий с Московией и неоднократно угощавший в Москве ца-ря, приехал в Заандам, чтоб засвидетельствовать царю свое глубокое почтение. Он сказал ему:
„Ваше миропомазанное величество, вы ли это?“
На это царь ответил довольно сурово: