4
В четырнадцати каретах, четвернями, шведское посольство выехало с Посольского двора.
Вдоль всей Ильинки – через площадь до кремлевских стен – стояли на стойке под ружьем солдатские полки, одетые в треугольные шляпы, короткие кафтаны, белые чулки. Октябрьский ве-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
224
тер развевал знамена, значки на пиках. Шведы серьезно поглядывали из окон карет на эти новые
войска.
Проехав Спасские ворота, увидели оснеженные с бочков кучи ядер, глядящие в небо жерла
медных мортир: у каждой – четыре саженного роста усатых пушкаря с банниками, дымящимися
фитилями. Перед Красным крыльцом стоял на огненно-рыжем донском жеребце старый генерал
Гордон. Красный плащ его надувало ветром, ледяная крупа стучала по шлему и латам. Когда посольский поезд остановился, генерал поднял руку, – ударили пушки, дымом заволокло подсле-поватые окна приказов, церковные главы.
На крыльце послы, по требованию стольников, отдали шпаги. Сто семеновских солдат, держа королевские дары и поминки, – серебряные тазы, кубки, кувшины, – стали на крыльце и в
сенях, подняли в пышной деревянной раме портрет – во весь рост – юного шведского короля
Карла Двенадцатого. Послы степенным шагом вошли в столовую палату, в дверях сняли шляпы.
По четырем стенам на лавках сидели бояре, дворяне московские, гости и торговые люди из
лучших. Все были в простой суконной одежде, многие – в иноземном платье. В дальнем конце
сводчатой – коробом – палаты, расписанной по стенам и потолку рыцарями, зверями и птицами, на тронном стуле из рыбьего зуба и серебра сидел, как идол, неподвижно выпучив глаза, Петр, без шляпы и парика, в рысьем кафтане серого сукна. По левую руку его стоял Лаврентий Свиньин с золотой миской, по правую – Василий Волков держал на вытянутых руках полотенце.
Послы приблизились и на ковре перед тронными ступенями преклонили колени. Свиньин
поднес миску, Петр, глядя вперед себя, сунул пальцы в воду. Волков вытер их, и послы подошли
к царской шершавой руке. После сего Петр встал – головой под балдахин – и по-русски, раздувая горло, проговорил по старинному чину:
– Каролус король Свейский по здорову ли?
Посол, приложив руку к груди и склонив набок рогатую копну парика, ответил, что господней милостью король здоров и спрашивает о здоровье царя всея Великия, Малыя, и Белыя, и
прочее. Переводчик Шафиров, одетый, как и шведы, в короткий плащ, в шелковые штаны с лентами и разрезами на ляжках, громко перевел ответ посла. Бояре внимательно приоткрыли рты, настороженно задрали брови, слушая, нет ли хоть в букве какой бесчестья. Петр кивнул: «Здоров, благодарю». Посол, взяв у секретаря с бархатной подушки свиток – верительные грамоты, –
коленопреклоненно поднес их Петру. Царь принял грамоты и, не глядя, ткнул ими в сторону
первого министра, Льва Кирилловича Нарышкина, – этот, в отличие от всех, был одет с чрезвычайной пышностью – в белый атлас, сверкал каменьями. Лев Кириллович, не разворачивая свит-ка, громко проговорил, что прием окончен.
Послы с поклонами пропятились задом до дверей.
.............
Послы ожидали, видимо, что здесь же, на великом приеме, поднимут вопрос о главном, –
для чего они полгода томились в Москве: о клятвенном целовании царем Петром Евангелия в
подтверждение мирного договора со Швецией. Но прошла неделя, покуда московские министры
не позвали послов в Приказ иностранных дел на конференцию. Там Прокофий Возницын в ответ
объявил шведам, что прежние мирные договоры со Швецией царь Петр подтверждает своей душой и вдругорядь целовать Евангелия не станет, ибо однажды он уже присягал отцу нынешнего
короля. Но зато молодому королю Карлу целовать Евангелие нужно, ибо царю Петру он не присягал. Такова государская воля, и она послам объявлена и изменена не будет.
Послы горячились и спорили, но слова их отскакивали от надутых важностью московитов, как от стены горох. Послы сказали, что без разрешения короля никак не могут принять такой –
на вечный мир – докончальной грамоты и напишут в Стокгольм. Прокофий Возницын ответил с
усмешкой в стариковских глазах:
– Дорога в Стекольну12 вам известна, – не получите ответа и в четыре месяца, придется вам
этот срок жить в Москве напрасно, на своих кормах.
На второй конференции и на третьей все было то же. Посольский приказ перестал отпус-12 То есть в Стокгольм.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
225
кать даже сено лошадям. Послы продавали кое-какую рухлядь, чтобы прокормиться, – парики, чулки, пуговицы. И наконец сдались. В Кремле царь Петр, так же сидя в рысьем кафтане на
троне, передал охудавшим послам нецелованную докончальную грамоту.
.............
В туманное ноябрьское утро кожаная карета, залепленная грязью, подъехала к заднему
крыльцу Преображенского дворца. Сырая мгла заволакивала его причудливые кровли. На
крыльце нетерпеливо потопывал ботфортами Александр Данилович. Заметив дворовую девку, пробиравшуюся куда-то в наброшенном на голову армяке, крикнул: «Прочь пошла, стерва!»
Девка без памяти побежала, разъезжаясь босыми ногами по мокрым листьям.