вестях, еще не известных сенату.
У румяного толстолицего офицера серые глаза были вопросительны и дерзки. Карл отвернулся. Эти господа дворяне, вот так вот все – выжидающе глядели на него, – вся гвардия, как
свора голодных гончих.
– Что именно приказано вам передать мне?
– Датские войска – пятнадцать или двадцать батальонов – перешли голштинскую границу.
Карл медленно скомкал письмо Аталии. Тявканье гончих опять приближалось. Из лесного
ущелья слышался медвежий рев. Карл поднял мушкет, прислоненный к дереву, и – через плечо –
офицеру:
– Перемените коня, возвращайтесь в Стокгольм. Скажите графу Пиперу, что мы здесь ве-селимся, как никогда. Обложено три матерых медведя. Я приглашаю на облаву графа Пипера, генерала Рёшпельда, генерала Левенгаупта, генерала Шлиппенбаха. Ступайте и торопитесь.
На всегда бледном лице его проступили красные пятна. Срывающимся пальцем взводил
курок мушкета. Решительно зашагал к обрыву, шлепая мерзлыми голенищами. Офицер с усмешкой глядел на его мальчишескую сутулую спину, на самолюбиво напряженный затылок – вскочил в седло, скачками по глубокому снегу скрылся в лесу.
.............
Убили и загнали в сети четырнадцать медведей. Карл забавлялся, как мальчик, отчаянным
ревом попавших в сети медвежат, – их вязали сыромятными ремнями, чтобы отослать в Стокгольм. Пипер, Рёншельд, Левенгаупт и Шлиппенбах, прибывшие в этот день на рассвете (в кожаных кафтанах и шляпах с тетеревиным перышком), посадили на рогатину каждый по зверю.
Французский посол Гискар собственноручно застрелил чудовище семи футов росту.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
265
Утомленные охотники возвратились в бревенчатый замок – над водопадом, шумевшим во
льдах на дне ущелья. В столовой было жарко от пылающих сосновых сучьев. Со стен поблескивали стеклянные глаза оленьих и лосиных голов. Гискар, низенький, налитый красным вином, подкрутив усы, взмахивая короткими руками, воодушевленно рассказывал, как зверь, ураганом
раскидывая снег, выскочил из берлоги и уже готов был пожрать его: «Я уже чувствовал на лице
его зловонное дыхание! Но я удачно отскакиваю, я целюсь. Осечка!.. Мгновенно жизнь проходит
перед моим взором… Хватаю запасной мушкет…»
Молчаливые шведы слушали, пили и улыбались. Карл во время ужина не отпил даже глот-ка пива. Когда французский посол с трудом был уведен в опочивальню, Карл приказал поставить
у дверей часового, сел к огню. Пипер и генералы близко придвинулись к его стулу.
– Я хочу знать ваше мнение, господа, – сказал он и твердо сжал губы. Мальчишеский об-ветренный нос его пылал от огня.
Генералы опустили лбы. Во всяком деле, а в таком – особенно, нужно было хорошо подумать. Пипер медленно потер квадратный подбородок.
– Сенат боится и не хочет войны. Накануне нашего отъезда было чрезвычайное заседание.
Слух о вторжении польского короля в Ливонию и – особенно – начало враждебных действий
датчан взволновали Стокгольм. Судовладельцы, лесопромышленники и хлебные торговцы послали депутацию в сенат. Они были внимательно выслушаны, и среди сенаторов не раздалось ни
одного голоса за войну. Решено отправить послов в Варшаву и Копенгаген – кончить миром во
что бы то ни стало.
– А мнение о сем их короля? – спросил Карл.
– Сенат, видимо, полагает: честолюбие вашего величества достаточно удовлетворено охотой на медведей.
– Превосходно. – Карл, как рысь, быстро повернул узкое лицо к Рёншельду. Генерал Рёншельд потянул воздух через большие ноздри вздернутого носа.
– Думается мне, – проговорил он, честно глядя круглыми светлыми глазами, – думается
мне: в армии не мало молодых дворян, коим тесно в Швеции… Добыть шпагой славу найдутся
охотники. Если король поведет на край света – пойдем на край света. Шведам – не в первый
раз…
Прямой рот его добродушно усмехнулся. Генералы подтвер-дительно покивали: «Не в первый раз отплывать от родных скал в чужие земли за золотом и славой». Когда качанье головами
окончилось, Пипер сказал:
– Сенат не даст ни фартинга на войну. Королевская казна пуста. Это нужно обсудить.
Генералы молчали. Карл кусал губы. Дымились подошвы его ботфортов, упертых в решетку очага.
– Деньги нужны только на первые дни, – посадить войско на корабли и перевезти в Данию.
Эти деньги мне даст французский посол. Он мне их даст потому, что иначе я их возьму у англичан… Дальнейшие наши военные операции должен оплатить датский король. Он заплатит.
Генералы вплотную придвинулись к стулу короля, подтверждая: «Так, так». Пипер быстро
двигал кожей на лбу, – снова приходилось удивляться этому мальчику.
– Если бы даже мы и не решились на эту войну, державы нас заставят, – сказал Карл. –
Сделаем лучшее: нападем первые… Великолепный Август мечтает о великой империи. У него