третьем ряду заряжали ружья и подавали стреляющим. Плескались высоко поднятые желтые королевские знамена. Старик Горн на минуту оторвался от подзорной трубы, вынул из лядунки полотняный платок, встряхнул его и провел по глазам. «Боги войны!» – пробормотал он…
Меньшиков, придерживая шляпу, помчался перед фронтом и остановил свои батальоны.
На фланги к нему скакали – в упряжках по шести коней – пушки и двуконные зарядные ящики.
Русские артиллеристы были расторопны, – кое-чему научились за эти годы. До блеска начищен-ные пушки – по восьми на каждом фланге – ловко завернули жерлами на шведов (упряжки были
отцеплены и ускакали в сторону) и враз выбросили плотные белые дымы, – что указывало на
доброе качество пороха. Шведы не успели пройти и двух десятков шагов, как пушки снова рявкнули по ним. Старик Горн начал мять в руке платок, – такая скорострельность была удивительна.
Шведы остановились. Что за черт! Непохоже на Шлиппенбаха – смутиться пушечной стрельбой!
Или он хочет пропустить вперед кирасир для атаки, или поджидает свою артиллерию? Горн водил зрительной трубой, ища Шлиппенбаха, но мешал дым, все гуще застилавший поле битвы.
Ему даже показалось, что шведы заколебались под градом картечи… Но он выжидал… Наконец-то! – из лесу выдвинулись шведские пушки с желтыми лафетами и начали могучий разговор…
Тогда, – это он увидел ясно, – смешались ряды Меньшикова… Пора!.. Горн отвернул от трубы
сморщенное лицо и,„показывая до десен желтые зубы, сказал своему помощнику полковнику
Маркварту:
– Приказываю: отворить ворота и атаковать правое крыло русских.
Загромыхали мосты, разом из четырех ворот выехали эскадроны кирасир, за ними бегом –
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
354
пехота. Полковник Маркварт вел построенный клином нарвский гарнизон так, чтобы – с налету
перескочив через русские частоколы и рогатки – ударить Меньшикова с тылу во фланг, прижать
его к Шлиппенбаху и раздавить в железных объятиях.
То, что увидел Горн в подзорную трубу, вначале порадовало его, затем – смутило. Отряд
полковника Маркварта быстро, без больших потерь, разметав русские рогатки, перелез через частоколы и оказался по ту сторону шанцев. Вслед за ним из ворот вышли – пешие и на телегах –
нарвские жители, чтобы грабить русский лагерь. Беспорядочно палящие из ружей батальоны
Меньшикова неожиданно начали делать малопонятное передвижение: их правый фланг, на который устремился Маркварт, со всей поспешностью начал отступать к своим палисадам и рогаткам, левый же – дальний – с такой же поспешностью кинулся к шведам Шлиппенбаха, как бы
намереваясь сдаваться в плен. Пушки с обеих сторон внезапно замолкли. Блестяще атакующий
Маркварт оказался в чистом поле, в развилке между войсками Меньшикова и Шлиппенбаха. От-свечивающие панцирями эскадроны его кирасир начали сдерживать коней, разворачиваться в
полудугу и остановились в нерешимости. Остановилась и подбежавшая к ним пехота…
– Ничего не понимаю! Что случилось, черт бы взял этого Маркварта! – закричал Горн.
Стоящий около адъютант Бистрем ответил:
– Я также не совсем понимаю, господин генерал.
Затем, все более торопливо водя трубой, Горн увидел Меньшикова, – этот петух во весь
конский мах скакал к шведам. Зачем? В плен? Узнав его, наперерез ему припустился Маркварт с
двумя кирасирами. Но Меньшиков опередил и на травянистом пригорке соскочил с коня около
кучки офицеров, – судя по их епанчам и по желтому – со вздыбленным львом – знамени, это был
штаб Шлиппенбаха… Но где же сам Шлиппенбах? Еще движение трубой, и Горн увидел, как
Маркварт, подскакавший в погоне за Меньшиковым к той же кучке офицеров, странно замахал
рукой, будто защищаясь от призрака, и попытался повернуть, но к нему подбежали и стащили с
седла… На бугор поднимался всадник на большой вислоухой лошади, – знамя склонилось к
нему. Это мог быть только Шлиппенбах… Слеза замутила глаз старику Горну, он сердито согнал
ее и вжал медный окуляр в глазницу. Всадник на вислоухой лошади не был похож на Шлиппенбаха… Он походил больше всего…
– Господин генерал, измена! – шепотом проговорил адъютант Бистрем.
– Вижу и без вас, что это царь Петр, наряженный в шведский мундир… Меня изрядно провели за нос, понимаю и без вашей помощи… Прикажите подать мне кирасу и шпагу… – Генерал
Горн оставил теперь уже бесполезную подзорную трубу и, как молодой, побежал по крутой
лестнице с воротной башни.
Там на поле машкерадного боя началось то, что и должно было случиться, когда военачальника проводят за нос. Наряженные шведами семеновцы и ингерманландцы, драгуны Асафьева и Горбова, скрывавшиеся до времени в лесу, с другой стороны батальоны Меньшикова кинулись со всей фурией с двух сторон на шведов несчастного Маркварта, – который, отдав царю
Петру шпагу, бросив каску на траву, стоял на бугре среди русских офицеров, в стыде и отчаянии
опустив голову, чтобы не видеть, как гибнет его блестящий отряд, составлявший по крайней ме-ре треть нарвского гарнизона.
Кирасиры его, прикрывавшие пехоту, некоторое время отступали, не теряя строя, огрыза-ясь короткими наездами. Но когда на них с тылу, из березовой рощи, помчался с драгунскими
эскадронами полковник Рен, сидевший там в засаде, – началась свалка. Стрельба прекратилась.