руки, валились… Все русское войско вылезло на шанцы, как на масленицу, когда народ сбегает-ся глядеть на травлю медведя… Солдаты улюлюкали, приплясывали, кидали вверх треухи.
Только небольшой части шведского отряда удалось пробиться к Нарве. Все, что мог сделать генерал Горн, – это отстоять ворота, чтобы русские с налету не ворвались в город. Выехавшие грабить жители метались на телегах перед рвом. Солдаты перескакивали через палисад и сгоряча, не боясь стрельбы со стен, похватали немало нарвских жителей с телегами и лошадьми, привели
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
355
их в лагерь для продажи господам офицерам.
Вечером в большом шатре у Меньшикова был веселый ужин. Пили огненный ром адмирала де Пру, ели ревельскую ветчину и мало кем еще виденную – копченую камбалу. Рыбка пова-нивала, но была хороша. Александру Даниловичу отбили всю спину, выпивая за его хитроумие.
«Поставил премудрому Горну изрядный нос! Истинно ты именинник сегодня!» – басил, подска-кивая плечами от смеха, сильно выпивший Петр Алексеевич – и кулаком, как молотом, бухал его
между лопаток. «Бьюсь об заклад – ты бы мог перехитрить самого царя Одиссея! – кричал Чамберс и тоже ударял в спину генерал-губернатора. – Трудно представить себе людей, более хит-рых, чем русские!»
Перебивая друг друга, гости несколько раз принимались сочинять послание генералу Горну с пожалованием ему ордена «Большого Носа». Начало было складное: «Тебе, нарвскому си-дельцу, замочившему штаны, старому дурню, холощеному коту, аки лев рыкающему…» Далее
от пьяной неразберихи шли такие крепкие слова, что секретарь Макаров не знал даже, как и
нанести их на бумагу.
Аникита Иванович Репнин, отсмеявшись козлиным голоском сколько нужно, сказал под
конец:
– Петр Алексеевич, а стоит ли срамить-то старика? Ведь дело еще не кончено…
На него застучали кулаками, закричали. Петр Алексеевич взял у Макарова недописанное
письмо, смял, сунул в карман:
– Посмеялись, – будет…
Он поднялся, покачнулся, вцепился Макарову в плечо, распустившиеся черты круглого ли-ца его с усилием отвердели, – вильнув длинной шеей, он, как всегда, овладел собой:
– Кончай гулять!
И вышел из шатра. Рассветало. От обильной росы трава казалась седой, по ней тянуло ла-герным дымком. Петр Алексеевич глубоко вдохнул утреннюю свежесть:
– Hy, в добрый час… Пора! – И сейчас же к нему придвинулись из кучки военных, стоявших за спиной его, Аникита Иванович Репнин и полковник Рен. – Еще раз повторяю обоим, –
пышные реляции о победе мне не нужны. Не жду их. Дело предстоит тяжелое. Его нужно так
побить, чтоб он не мог уже более собраться с силами. На такое дело должны ожесточиться сердцем… Ступайте…
Аникита Иванович Репнин и полковник Рен, низко поклонившись ему, пошли от шатра по
колена в густой траве к темному лесу, где, снова переодетые в свое платье, ожидали выступления драгунские полки и пехота, посаженная на телеги, – все участники вчерашнего машкерадного боя. Сегодня их ждало нешуточное дело: окружить под Везенбергом и уничтожить корпус
Шлиппенбаха.
4
– Итак, господа, бывший король Август, которого мы считали приведенным в ничтоже-ство, получил помощь от русских и быстро двигается к Варшаве, – сказал молодой король Станислав Лещинский, открывая военный совет. Король был утомлен навязанными ему государ-ственными делами, тонкое надменное, недоброе лицо его было бледно до синевы под
опущенными ресницами, – он не поднимал глаз потому, что ему до отвращения надоели напы-щенные лица придворных, все разговоры о войне, деньгах, займах… Слабой рукой он перебирал
четки. Он был одет в польское платье, которое терпеть не мог, но с тех пор, как в Варшаве стоял
шведский гарнизон под командой полковника Арведа Горна – племянника нарвского героя, –
польские магнаты и знатные паны повесили свои парики на подставки, пересыпали французские
кафтаны табаком и ходили в жупанах с откидными рукавами, в бобровых шапках, в мягких сапожках с многозвенными шпорами, вместо шпаг – опоясывались тяжелыми дедовскими саблями.
В Варшаве жили весело и беспечно под надежной охраной Арведа Горна, простив ему
невежество, когда он заставил сейм избрать в короли этого мало знатного, но изящно воспитан-100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Алексей Толстой: «Петр Первый»
356
ного молодого человека. Шведские офицеры были грубоваты и высокомерны, но зато в питье
вин и медов не выдерживали боя с поляками, а в танцах и совсем уступали роскошным мазур-щикам – Вишневецкому или Потоцкому. Была одна беда, – все меньше поступало денег из разоренных войною имений, но и это обстоятельство казалось так же скоропреходящим: не вечно
Карлу хозяйничать в Польше, когда-нибудь да уйдет же он отсюда на восток – расправляться с
царем Петром.
И вот нежданно-негаданно на Варшаву надвинулась черная туча. Август без боя захватил
богатый Люблин и стремительно двигался с шумным польским конным войском по левому берегу Вислы на Варшаву; одноглазое страшилище, атаман Данила Апостол с днепровскими казаками перебрался на правый берег Вислы и приближался к Праге – варшавскому предместью; одиннадцать русских пехотных полков очищали прибугские городки от приверженцев короля
Станислава, уже заняли Брест и также поворачивали к Варшаве; а с запада к ней быстро шел саксонский корпус фельдмаршала Шуленбурга, обманувшего ловким маневром короля Карла, который искал его на другой дороге.
– Видит бог и пресвятая дева, я не стремился надевать на себя польскую корону, такова
была воля сейма, – не поднимая глаз, говорил король Станислав с презрительной медленностью.
На ковре у ног его лежала – мордой в лапы – белая борзая сука благороднейших кровей. – Кроме
затруднений и неприятностей, я покуда еще ничего не испытал в моем высоком сане. Я готов