— Прекрасное определение паразитизма.
Суть пропаганды Хермана во время войны была очень проста — это была широкая пропаганда трусости.
«Пять минут трусости гораздо лучше, чем быть мёртвым».
Разнообразие приспособленчества и хамелеонских качеств детей Израиля были разработаны до самого совершенства еврейским автором Куртом Тучольским. (Kurt Tucholsky). Этот исключительно продуктивный автор с прекрасным писательским талантом имел аж четыре псевдонима, которыми он пользовался по очереди. Кроме своего собственного имени он ещё подписывался как Петер Пантер (Peter Panter), Каспар Хаузер (Kaspar Hauser) и Теобальд Тигер (Theobald Tiger), а кроме этого, все евреи имеют ещё настоящее, чисто еврейское имя для домашнего пользования. Много важных ежедневных газет и журналов регулярно печатали его статьи. Он был одним из самых растиражированных авторов нашего времени. К сожалению, он использовал весь свой талант на деструктивный критицизм против своей страны. Для него ничего не было свято, и он открыто издевался над дорогими идеалами нашей нации. Он метал свой жалящий сарказм и ядовитую насмешку в самые дорогие религиозные и национальные чувства. После развала государства в 1918 году, Тучольский, который сам никогда не принимал участия в войне, изгалялся и надругался над нашей армией в бесчисленных тирадах, особенно целя в офицеров.
Подобно своему еврейскому коллеге Лессингу, он высмеивал заслуженного фельдмаршала фон Гинденбурга и публично назвал его «национальным героем, каковые рисуются на пивных бутылках». Тучольский не боялся быть обвинённым в государственной измене. В своей книге: «Германия, Германия превыше всего». (1929), полностью посвящённой развалу нашей нации и государства, он цинично изрыгает: «Что эти судьи называют Государственной Изменой, нас мало волнует, и, наоборот, со всех сторон положительно в наших глазах».
Своё кредо Тучольский провозглашает как полное освобождение от всякой моральной дисциплины: «Человек имеет две ноги и два убеждения: одно во времена его процветания, и совершенно другое во время его нужды».
В конце концов, Тучольский связался с самой чёрной порнографией и совместно с вышеупомянутым Теодором Вольффом был одним из главных противников Закона о защите несовершеннолетних от растлительной литературы и кино — «растлении».
Для того чтобы осветить быструю оккупацию всего немецкого театра евреями достаточно отослать читателя к книге еврейского автора Арнольда Цвейга «Евреи на немецкой сцене» (“Juden auf der Deutschen Buhne”). С несравненной искренностью Арнольд Цвейг описывает как работа бухгалтера, театрального директора, театрального агента, сценического руководителя, режиссера, актера, критика, поэта и драматурга были узурпированы евреями. Цвейг рассказывает: «Они пришли Бог его знает откуда с карманами полными денег…». Это тот тип еврея, который как и взяточник Каценеленбоген, русский еврей Канн, и два брата Роттер пробовали себя в сценической области, деградируя театр, институт первоначально предназначенный для высокого искусства, до источника обыкновенной выгоды. А как можно сделать деньги в искусстве? — Только потрафляя самым низменным, плотским и скотским желаниям толпы. С тех пор, как пришли евреи, мы не видим высокого искусства нигде и ни в чём. Цвейг описывает еврейских агентов как работорговцев, от них зависят все роли. Они их продают, если они их не продают, то значит они руководствуются своими высшими еврейскими интересами.
Цвейг говорит:
«Международные связи между различными театральными агентствами — это прямой результат взаимоотношений современного восточно-европейского еврейства. Нет ни одного актёра, который бы не испытал бесконечного унижения и оскорблений на этом рабском рынке в «высокой» сфере искусства. Многие агентства практикуют метод прямого вымогательства и шантажа…».
Воистину, всё к чему прикасаются евреи, превращается в гадость.
Весь менеджмент театров целой страны, и даже государственных театров — еврейский. Два брата Роттеры одни были владельцами семи театров Берлина. Арнольд Цвейг признался:
«Под руководством этих пришельцев литературный театр деградировал до чисто лавочного уровня, обращённого только на извлечение прибыли».
Еврей Леопольд Йесснер (Leopold Jessner), режиссёр Берлинского Государственного Театра превратил пьесы Шекспира и Шиллера в эксцентрические постановки, промежуточные между цирком и кабаре.
(Прим. пер. В Советской России почти в тоже самое время это внедрял Мейерхольд. Вспомните постановку «Ревизора», описанную в книге евреев Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Примечательно, что в каждой отдельно взятой стране каждый из режиссёров-новаторов претендует на исключительность и гениальность, тогда как всё это есть продукт коллективного творчества евреев. Вот определите, кто у кого украл — Мейерхольд у Йесснера, или Йесснер у Мейерхольда, или оба они украли у какого-нибудь американского или французского еврея, или те им идею просто продали).
Даже сам еврейский критик Фритц Энгель (Fritz Engel) был вынужден выразить своё неодобрение Йесснеровской постановкой Шекспировского «Гамлета» в декабре 1926 года:
«Он превратил это просто в развлечение, шоу, и чтобы посмеяться над гоями».
Не удивительно, что все пьесы отражают менталитет их еврейских собственников. Фундаментальный принцип этих спектаклей направлен на разрушение всего того, что составляет основу Государства и Общества, его Правительство, Законодательство, его моральные и религиозные принципы. Всякий, кто повертит в руках театральную программку тех дней, будет видеть только еврейские фамилии.
После войны коммунистический еврейский автор Эрнст Толлер (Ernst Toller) был лидером по части драматургии. Он был членом кровавой большевистской клики в Мюнхене в 1919 году. Его драма “Feuer aus den Kesseln” — это целенаправленная глорификация морского путча 1918 года, а пьеса “Hinkemann” («Изувеченный») — это безудержное поношение армии.
Фридрих Вольф, сценарист и драматург, пьесы которого были включены в репертуар практически всех берлинских театров, тоже сначала специализировался на драмах, навязывающих зрителю понятия государственного мятежа, как чего-то срочно необходимого для общества и государства, но затем он перекочевал в область плохо прикрытой порнографии и отвязки от всякого приличия и пристойности. В его пьесе “Cyankali” он яростно выступает против закона, который защищает жизнь ещё не рождённого ребёнка, то есть защищает не детей, а аборты и еврейский акушеров-гинекологов, забывая сказать, что в своёй среде иудаизм запрещает аборты для евреев. Таким образом, еврейство сильно печётся об уменьшении численности нееврейского населения и об увеличении численности своего собственного народа с обоих концов: посредством увеличения численности еврейских акушеров-гинекологов и усиления распущенности среди нееврейского населения, и в тоже время, усиливая моральные нормы среди своего собственного народа.
Вальтер Меринг — это один из самых отвратительных персонажей еврейского литературного мира. Своей враждебностью к своим согражданам и зловредностью он превзошёл всех своих соплеменников. Он начал свою карьеру как бард и сочинитель похабных песенок. Его вызывающее творчество было единодушно одобрено преимущественно еврейскими завсегдатаями театров. Причём, чем отвратительнее пьеса, тем труднее было достать на неё билет, и тем более дефицитной она объявлялась, из расчёта, что, дескать, на плохой спектакль народ не пойдёт. Весь Кюрфюрстендамм в Берлине бурлил в поисках лишних билетиков на эту мерзость. Это наука спроса и предложения, в которой евреи являются несомненными профессорами.
Драма Вальтера Меринга «Торговец из Берлина» (“Der Kaufmann von Berlin”), которая сначала была поставлена еврейским коммунистическим режиссёром с итальянской фамилией Пискатор, несомненно является кульминацией еврейского дебоша на отечественной сцене. С жестоким цинизмом, смакуя, Меринг показывает ужасное положение и нищету народа, в годы непосредственно после войны и развала государства. Эта пьеса привлекала массу кровожадных зрителей из числа восточно-европейских евреев из Молдавии, Армении, Польши и России. Герой пьесы, нищий, жалкий, восточно-европейский еврей появляется в еврейских кварталах Берлина, естественно, в короткий период времени он становится полновластным властителем и правителем столицы, которая теперь подчиняется его любой прихоти. Чрезвычайно воодушевляющий пример для всех еврейских эмигрантов. Совершенно бесстыжий путь, которым проходит его герой, изображается Мерингом как нечто само собой разумеющееся. В кульминационной сцене мусорщики очищают улицу от валяющихся на ней реквизитов нашего общества и государства: валяющихся гербов, флагов и других национальных символов, включая даже труп героя отечественной войны. Хор сопровождения поёт: «Весь хлам — в помойку».
Это список еврейских сценаристов и драматургов на самом деле очень длинный. Кроме Арнольда Цвейга и Вальтера Хазенклевера (Walter Hasenclever), особенно надо упомянуть Фердинанда Брукнера (Ferdinand Bruckner) — кумира всех сексуальных маньяков и первертов. Его пьесы “Verbrecher” («Уголовники») “Krankheit der Jugend” («Болезнь Юности») исключительно посвящены прославлению уголовщины и сексуальных извращений, которые изображаются единственной и настоящей целью жизни любого человека.
А теперь спросите себя, какая нормальная и уважающая себя страна, которая ценит свои государственные основания и моральные принципы, будет терпеть эту гнилостную деятельность международной клики литературных растлителей? Действительно, достойно сожаления, что страна, пропитанная гноем еврейской ментальности, продолжала выносить их болезнетворное присутствие такое долгое время, пока национал-социализм не очистил страну от этой заразы.
В ещё большей степени, чем в области театра евреи ринулись в кинематограф. Этот факт легко объяснить. Кино сулило им массовое тиражирование, а значит, и несравненно большие барыши, чем какой-то театр. Эти барыши заставили евреев мигом оккупировать всю кинематографическую промышленность. После первой мировой войны евреи уже прочно царствовали в кинематографе.
В 1931 году 41 кинокомпания из 67 была в еврейских руках. Из 28 прокатных фирм, то есть тех фирм, которые показывают кинофильмы по стране, 24 было еврейскими. Из 144 киносценариев — 119 было написано евреями. В 77 фильмах режиссёром был чистый еврей.
(Прим. пер. В СССР этот показатель был гораздо более в пользу евреев).
Если просмотреть имена режиссёров, сценаристов и ведущих артистов фильмов, которые встретили единодушное одобрение критики, что бы там не показывалось, то это всегда еврейские фильмы.
Среди продюсеров и распространителей фильмов мы находим:
Прессбургер и Рабинович (Кино-Альянс) (Pressburger und Rabinovich. Cine-Allianz), Фаллнер и Сомло (Fallner und Somlo), Хейман (Heymann), Леви (Levy), Кон (Cohn).
Директора: Освальд-Орнштейн (Oswald-Ornstein), Зелник (Zelnik), Мейнерт (Meinert), Ньюфельд Neufeld), Шёнфельдер (Schonfelder).
Актёры: Палленберг (Pallenberg), Зигрид Арно Siegried Arno), Фритц Вальбург (Fritz Walburg), Феликс Брассарт (Feliz Brassart), Курт Герон (Kurt Gerron), Грета Мошейм (Grete Mosheim), Гита Альпар (Gita Alpar), Роза Валетти (Rosa Valetti) и т. д. и т. п.
Направленность всего еврейского кинопроизводства выражена ключевой фразой «социально-гигиеническая инструкция». Это тип фильма, которыми послевоенная Германии была просто наводнена. В действительности значение этой фразы совсем обратное тому, чтобы вы стали подразумевать. Официально их появление объяснялось евреями, якобы, необходимостью просвещения населения об опасности венерических болезней и половых извращений, но они были так хитро сделаны, что они просто сами по себе их пропагандировали. Уголовники и бандиты, проститутки и сутенеры, половые извращенцы и педофилы окутывались в этих фильмах ореолом романтики и крутости.
Выбор названий, взятых наугад из списка этих, так называемых, инструкторских фильмов, говорит сам за себя:
«Мораль и эротика», «Книга греха», «Какой ценою любовь?», «Похотливые матери», «Проституция», «Когда женщины идут с катушек».
Содержание этих фильмов вполне соответствует их названиям и рассчитано на возбуждение в человеке самых низменных и отвратительных инстинктов. Эти фильмы истекают грязь, похотью, развратом и извращениями.
Тогдашнее насквозь коррумпированное правительство, которое едва ли можно назвать моральным, и то решило положить конец этому кинематографическом дебошу. Какой вопль негодования раздался в еврейском террариуме! Какая поднялась буря «защиты свободы». Они никогда не называют вещи своими именами. Они всегда продают гнуснейшую мерзость в самых лучших и блестящих фантиках. Уже 1920 году был принят «Закон о фильмах», который, однако, существенно не изменил ситуацию к лучшему.
В последующие годы они сделали моду на так называемые «военные фарсы» — на фильмы, поносившие и высмеивающие солдата и армию. В связи с этим полезно вспомнить, что коммунистические фильмы «Броненосец Потёмкин», «Буря над Азией» и «Октябрь» Сергея Эйзенштейна, которые являются полностью фальшивой еврейской версией событий, происходивших в России, были поставлены в Германию именно по еврейским каналам.
Тотальное разложение немецкой интеллектуальной и культурной жизни под мудрым еврейским руководством особенно проявлялось в лёгком искусстве. В оперетте, фривольность и похоть настолько стали обычными, что в начале века Берлин считался самым развращенным городом в мире.
Евреи на выдумку хитры, и они ввели новую форму сценического разложения публики посредством так называемых ревью. Эти ревью были настоящими оргиями на сцене, оргиями похоти и неприкрытого разврата, пропагандирующими все это под модным названием сексуальности. Умеренность, порядочность и честность были объявлены устаревшими и не модными понятиями. Мода была выдвинута евреями как альтернатива морали.
Постановкам были даны громкие и звучные названия:
«Раздень себя», «Тысяча голых женщин», «Грехи всего мира», «Дома похоти», «Строго запрещено», «О, тысяча очаровашек!», «Сладкая и грешная».
Реклама для ревю Джеймса Кляйна «Раздень себя» была сделана так: чтобы разжечь неизменнейшие животные инстинкты. Рекламный проспект гласил: «Вечер без морали и принципов»», затем «Шестьдесят голых моделей, победительниц конкурсов красоты», затем «Приключения красивых женщин», затем «Ощущения с пятнадцатилетней девочкой».
Реклама ревью «Тысяча голых женщин» провозглашала: «Большое Ревю Свободной Любви — Сорок картин моральности и аморальности».
(Прим. пер. Эти ревью в разных странах имеют разные названия: мюзиклы, шоу, театр-кабаре, эстрадная постановка, однако одни и те же люди стоят за всем этими эстрадными постановками).
Содержания этих ревью, абсолютно оправдывали все ожидания психически больных людей. Встаёт только один вопрос — стоит ли хорошо одеваться, чтобы смотреть половые акты на сцене?
Все без исключения владельцев ревью были евреями. Многие гости Берлина до сих пор должны помнить имена: Джеймс Кляйн (James Klein), Херман Халлер (Hermann Haller), Рудольф Нельсон (Rudolf Nelson), Оба брата Роттер, Эрик Чарелл (Eric Charell). Непосредственные воплотители ревью: авторы, композиторы, директора, актёрские звёзды, тоже состояли из одних евреев.
О чём говорят эти факты отсутствия всякой порядочности и приличия у евреев? — Только о том, что евреи не принадлежат к культурным и цивилизованный нациям, но к народам первобытной дикости. Аморальность и преступление — это еврейский хлеб. Блатной язык всех народов — это местный еврейский диалект. Псевдонаука «сексология» — это продукт чисто еврейского, развращённого ума. Психология — тоже самое, за ней не стоит ничего кроме попытки сделать предмет торговли даже из черт человеческой психики.
«Еврейская энциклопедия» гласит: