Люк снова затянулся, слушая Майлза. На душе было муторно и в то же время нетерпеливо: наконец-то стартует последнее столкновение с войсками Ренх-сата. И если дармонширцы не дрогнут, если переиграют умного и умелого врага, то после этого сражения оправиться иномиряне уже не смогут.
А если не переиграют — все, что поставлено на кон, будет потеряно, и Инляндия падет окончательно.
Он вытащил из пачки вторую сигарету, взглянул на карту, которую знал уже наизусть.
Графство Нестингер, которое находилось чуть ближе к Дармонширу, чем к столице, напоминало неправильную трапецию, широкой стороной прилепившуюся к морю, где стояли корабли Эмиратов, а узкой — к небольшой речке Вирной, разделяющей графства. За речкой начинались предлесья Гостловского леса. Столица Нестингера, Норбидж, находилась посередине этой трапеции, в двадцати километрах от моря. Замок, в котором расположился командующий иномирян Ренх-сат, стоял чуть обособленно, на склоне холма, окруженный парком и старым городом. Хотя вряд ли сейчас Ренх-сат оставался там, где его в любой момент могла накрыть артиллерия. В том, что враг далеко не дурак, Люк уже неоднократно убеждался.
— Сейчас нашим планам наступления широким фронтом мешают два фактора: мирные жители, которых иномиряне удерживают в укреплениях, не позволяя нам применять артиллерию, и невидши, которые вырезают наши отряды один за другим. Они наверняка опять нападут этой ночью, в темноте, чтобы мы не смогли засечь и накрыть их издалека. Да, мы сегодня заминировали подходы к расположению батальонов, выкопали нефтяные ловушки, которые сдетонируют при касании, но это дает лишь время для маневра — завтра они нападут снова и найдут, кем разминировать их. Единственный способ не выжечь заложников в окопах врага — это ближний бой, но он же с невидши для нас обернется катастрофой. И вопрос заложников очень важен для морального духа армии: сопутствующие потери мирного населения неизбежны, но в наших рядах много солдат из соседних графств, как им воевать, когда мы при наступлении убиваем своих же людей? И ради чего им воевать?
Дармоншир слушал вполуха — все, что говорил Майлз, они обсудили чуть ранее, и теперь командующий доносил изменения в стратегии до заместителей и командиров подразделений. Здесь же помимо дармонширских командиров были и леди Виктория, и эмиратский адмирал Эсий Убарак, и командир бермонтских отрядов Ольрен Ровент, и майор Лариди, и командующий рудложских полков Вилков.
Они слушали, а Люк снова и снова прикидывал свои силы и сравнивал их с силами иномирян.
После боев у фортов его войска из двадцати тысяч новобранцев и четырех тысяч армейского состава потеряли убитыми и ранеными почти половину. Но пришел пятнадцатитысячный отряд эмиратцев — из которых шесть тысяч были командами боевых кораблей, и девять тысяч высадились пехотой. Оставались почти четыре тысячи берманов, которые привезли с собой почти восемьдесят орудий. И в последние дни к маленькой армии Люка добавились еще пятнадцать тысяч рудложцев и сотня орудий.Это не считая снабжения, медицинской службы, связистов — чисто боевой состав.
Казалось бы, почти десятитысячный перевес — сорок тысяч боевого состава против тридцати тысяч иномирян, больше двухсот орудий против нескольких десятков у них. Десятки бронированных машин для прикрытия пехоты — которые удалось провести просеками. Но при этом у противника выигрыш в мобильности и убойности в ближнем бою — больше трех тысяч охонгов, почти тысяча раньяров, две сотни тха-охонгов, и неизвестно сколько невидши, из-за которых потеряно за одну ночь несколько сотен бойцов.
А еще — подготовленные линии обороны с заложниками, сквозь которые нужно продираться.
Майлз продолжал говорить:
— Единственный доступный не-магам способ борьбы с невидши — огонь. Но у нас всего двадцать взводов огнеметчиков. И всего двадцать три мага имеют камни с огнедухами, переданными нам герцогиней Дармоншир. У нас не получится растянуть их на тридцать километров фронта. Поэтому пришлось пересмотреть стратегию и собирать локальный ударный кулак. Сразу подчеркну, что при неудаче мы окажемся в тяжелейшем окружении и нам придется прорываться обратно к Дармонширу. Зато при должной отработке всех подразделений есть шанс закончить эту войну.
Майлз поморгал, собираясь с мыслями, потер ладонью лоб и продолжил:
— Слушайте приказ — в течение часа после окончания совещания, до, — он посмотрел на часы, — двадцати ноль-ноль с наступлением темноты под прикрытием артиллерии организовать марш-бросок всех пехотных подразделений под столицу графства, — он очертил кружок вокруг городка Норбидж, прилегающего к замку. — Если минные заграждения задержат невидши, то враг узнает о перемещении не сразу, и темнота нам поможет. Идеально, чтобы он нас обнаружил только на атаке, но рассчитываем на худший сценарий — что узнает сразу. Подразделения должны быть готовы отражать атаку с воздуха и двигаться так, чтобы не попасть массово под удар их орудий.
Он прочистил горло.
— На свои позиции все подразделения должны подойти к трем ночи. Отдохнуть успеют те, кто дойдет раньше. На месте переформируемся, разделяемся на двадцать три ударные группы, по числу магов с амулетами, которые будут защищать группы от невидши. В пять утра начинаем наступление. Плохо, что уже начнет светать, значит, нам не избежать атак раньяров, но раньше нам не успеть дойти до места и перестроиться. Окружаем город дугой, продавливаем укрепления и зачищаем улицы. Командирам ударных групп предстоит сложнейшая задача — слаживание подразделения в боевой обстановке, оперативное налаживание внутренней связи и связи со штабом, снабжения, вывоза раненых.
«Марине снова придется нелегко», — подумалось Люку.
Он думал о ней в редкие мгновения отдыха, думал перед сном — ему не хватало ее огня, и едкости, и той любви, что пылала в ней, сжигая и грея. Она стала сутью его силы, воплощением того, ради кого нужно выиграть — и каждый раз, когда он выдыхался, он вспоминал о ней. И очень жалел, что так и не удалось заглянуть в Вейн после инициации Тамми хотя бы на полчаса.
Потом. Прав Берни. Все после войны. Нужно победить и тогда он позволит себе прилететь к ней. Тогда будет иметь право отлучиться. И Марина снова встретит его со всем своим огнем…
«Стоп», — приказал он себе, с усилием возвращая мысли в нужное русло и снова прислушиваясь к командующему.
— Лично от каждого командира, — Майлз обвел взглядом офицеров, — зависит наш успех. После взятия Норбиджа мы разделяемся на две армейские группы и уходим на запад и восток. Это облегчит нам захват других городов. Укрепления иномирян построены с нашей стороны, между городами их нет. Вскроем их в одном месте и затем будем действовать уже изнутри. Если же начнется отступление врага, преследуем его до полного уничтожения.
Командующий Майлз снова сделал паузу. Глаза его были красными, лицо заострилось — верный признак, что снова накачивает себя тониками и стимуляторами.
— Всем командирам артиллерийских взводов и боевых кораблей, — он кивнул адмиралу Убараку, и тот склонил голову в ответ, — пока происходит переброска подразделений к Норбиджу, отрабатывать по местам скопления инсектоидов вне городов, провоцировать артиллерийские дуэли, чтобы определить места, где прячутся орудия врага. Как только начнется штурм укрепрайонов иномирян, создать огневой коридор с востока и запада от города, чтобы усложнить подкрепление от других городов Нестингера. Ваша светлость, — обратился он к Люку, — ваша задача, как и лорда Таммингтона, когда он проснется, — прикрытие наших групп при передвижении, и затем с началом атаки — защита от стрекоз с воздуха. Раньяров, которые подлетят с других городов, наш огневой коридор лишь задержит, но не остановит. Как только объединение произойдет, вам нужно будет найти и уничтожить артиллерию противника. По всем расчетам, орудия спрятаны где-то в холмах.
— Так точно, полковник, — кивнул Дармоншир.
— Лейтенант Лыськова. — Леди Виктория подняла голову, и Люк некоторое время переживал диссонанс между тем, как привык к ней обращаться, и ее воинским званием. Как военнообязанные, маги при выпуске из университетов получали младшие офицерские звания.
— Нам нужна будет ваша поддержка на острие атаки для унитожения невидши. Вам придется выставить большой щит и как можно дольше прикрывать нашу армию от артиллерии и раньяров. Вам нужно проследовать в распоряжение шестого стрелкового батальона.
— Будет сделано, полковник, — ответила леди Виктория.
— Барон Ровент, — берман коротко кивнул, — распределите своих людей по передовым отрядам. Ваша мощь нам пригодится на старте наступления. Пойдете за огнеметчиками и магами.
— Будет сделано, — рявкнул оборотень.
— Майор Лариди. У вас та же задача. Сейчас нет необходимости в стационарных снайперских позициях, потому что невидши почуют и уничтожат любого снайпера, человеческая скорость с их скоростью несопоставима. Вашим людям, всем, кого вы тренировали, объявите цель — вычислять и уничтожать командиров иномирян. Нам нужно организовать как можно больше хаоса у них на позициях.
— Так точно, — ответила Лариди.
— Вы пойдете под прикрытием берманов. Ваша задача — после первого отстрела отступить назад и работать издалека.
— А лучше вообще уйти в тыл, нечего женщинам тут делать, — едва слышно пробормотал Ольрен Ровент, и был пронзен тяжелым взглядом леди Виктории. Майор Лариди не отреагировала никак — так и продолжила стоять, сложив руки за спину и слушая Майлза.
После совещания, когда диспетчерская загудела от срочных приказов, а командиры начали спешно разъезжаться по подразделениям, Дарморшир вслед за Майлзом вышел из командно-штабной машины, вдыхая горячий лесной воздух. За ними высыпали на поляну заместители командующего. Офицеры курили и разбегались к автомобилям.
— Полковник, вам нужно поспать, хотя бы пару часов, — напомнил Люк. — Пока идет передислокация. Берите пример с Тамми, он спит уже почти сутки, и, судя по тому, сколько я спал после первого истощения, очнется не раньше ночи. У вас есть заместители, задачи все выполнены.
Майлз потер красные глаза.
— Все разумно говорите, ваша светлость. Я пробовал. Не могу заснуть.
— Давайте попросим леди Викторию, пока она не отбыла, она вас усыпит на нужное время. — Люк намеренно повысил голос, чтобы уходящая волшебница услышала. Та и услышала, обернулась.
Майлз скупо улыбнулся.
— Не стоит тратить силы леди на ерунду, — очень по-инляндски отрезал он. — Уколюсь снотворным.
Люк поймал его взгляд. Ох уж эти несгибаемые офицеры.
— У вас скоро магпрепараты из ушей польются. Вы должны поспать хотя бы два-три часа…
Он не договорил, потому что глаза командующего вдруг закатились, и он, покачнувшись, стал заваливаться на собеседника. Люк, чертыхнувшись, едва успел подхватить его. Обморок? Или что? Офицеры вокруг, слышавшие разговор, затихли.
— Это вы его усыпили? — ошарашенно вопросил он у волшебницы.
Она усмехнулась, разглядывая его с живым любопытством. Провела над Майлзом рукой.
— Я тут ни при чем. Это вы, герцог. С ним все хорошо, он действительно спит. Да вы и сами можете это ощутить.
Вокруг собирались военные, выглянул кто-то из связистов.
Люк почувствовал, как изнутри поднимается раздражение из-за старой тайны, раскрытие которой пришлось отложить на после войны, но которая то и дело поблескивает то одним краем, то другим.
— И наверняка король Луциус так умел, леди Виктория, не так ли?
— Как и все сильные потомки Инлия, — пожала она плечами. Но взгляд ее был чуть поплывшим — Дармоншир уже знал, что маги так смотрят в магических спектрах. — Я говорила, что ваша аура стала невероятно мощна…
— Что с полковником, ваша светлость? — обеспокоенно вопросил один из офицеров.
— Спит, — пояснил Люк, все еще неверяще глядя на прижимающегося к нему Майлза. — Устал, видимо, очень. Нужно отнести его в палатку. Майор Кершон, — обратился он к заместителю командующего, — принимайте командование, пока он не проснется. Леди, — остановил он Викторию, которая собралась уходить, — если все закончится нашей победой, мне понадобится ваша помощь.
— В любое время, ваша светлость, — пообещала она и направилась дальше к автомобилю, который должен был отвезти ее в расположение батальона.
Люк до поздней ночи отслеживал движение батальонов к Норбиджу под грохот артиллерии и взрывы минных заграждений — как и ожидалось, ночью невидши снова пошли в атаку. Раньяров он видел — их, как всегда ночами, было немного, но разведчики на них подлетали туда, где гремели мины, кружили сверху в небе. Темнота и густые кроны скрывали перемещение войск, но Дармоншир все равно сбивал тварей ветром, отгонял обратно к холмам. И следил, не полыхнет ли где со стороны иномирян вспышка орудия — ночью вычислить место расположения было куда легче.
Но Ренх-сат, по всей видимости, тоже это понимал, и ответной стрельбы не было.
Могло ли им повезти так, что передислокация останется в тайне и противник не успеет подготовиться? Или их всех ждет сюрприз?
В час ночи проснулся Таммингтон — Люк заметил его, когда тот стрелой помчался к морю, поесть после суток сна, и вполне благосклонно принял косатку, которую Тамми приволок ему после насыщения. Затем они еще раз невидимыми облетели расположение войск.
«Я хотел сказать, что там, у Дувлинских холмов, меня что-то поранило, — говорил хвостатый лорд Роберт на лету, оглядывая холмистые пейзажи. — Я не знаю, что это было, Лукас. Возможно, ловушка иномирян. А, может, какой-то туринский старый артефакт или недобрый стихийный дух. Точно что-то магическое, но раны вполне реальные — ожоги словно от металлической сети. Виталист в полевом госпитале сказал, что не встречал подобных ран».
«Нужно посмотреть. Когда мы облетали холмы в первый раз, ничего необычного не видели ни обычным зрением, ни магическим, — прошипел Дарморшир мысленно. — Значит, это нечто появилось или проявилось уже после нашего пролета. И как удобно — ровно тогда, когда наших солдат заманили в окружение. Ты не разглядел, как это нечто выглядело?»
«Краем глаза. Толстая, почти прозрачная нить, усеянная многогранными кристаллами и сферами, словно сделанными из ртути. Никогда ничего подобного не встречал. И не ощущал. Это было очень больно, словно меня поддели на гарпуны, и зацепись я чуть сильнее, уже не вырвался бы. И потом, когда оглянулся… я не уверен в том, что увидел… словно сплетение теней выше холмов или какой-то сетчатый щит…»
«Нужно посмотреть, не осталось ли чего там, — сказал Дармоншир и, поймав легкий попутный ветер, некоторое время несся на его потоке, как на доске в океане. — Покажешь, где это произошло?»
Они невидимыми долетели до Дувлинских холмов и там очень осторожно, страхуя друг друга, осмотрели лес, кроны, сломанные рывком Таммингтона из ловушки, и раскрошенные деревья, на которые он натыкался.
«Ничего, — невесело резюмировал Люк. — Даже трава не примята. Но если бы здесь был какой-то старый артефакт, то мы его бы нашли… и я очень сомневаюсь, что есть стихийные духи, которые используют подобного рода воплощения. Хотя тут бы вернее проконсультироваться у леди Виктории, но ей сейчас точно не до этого. В любом случае теперь нельзя сбрасывать со счетов, что у иномирян может быть непознаваемое оружие, способное нас поранить. Правда, если оно есть, непонятно, почему до сих пор его не использовали. И что нам делать в этой связи, тоже непонятно».
«Только ссмотреть в оба, Лукас, — Тамми, судя по шипению, разволновался. — Разсс я увидел, то и тысс сссможешь. И ессли видишшь что-то похожее на огромную сеть — улетать вверх со всей возможсссной сскоростьюссс».
«Разве что так, Роберт, — согласно вильнул хвостом Дармоншир. — Смотреть в оба и летать быстро».
Дармонширская армия встала дугой у Норбиджа, в нескольких километрах от укреплений иномирян, еще когда не было трех. Началось переформирование.
«Дармоншир, у тебя есть три часа, чтобы отдохнуть, — напомнил Таммингтон. — Неизвестно, сколько нам придется бодрствовать. Не теряй времени».
Люк не стал спорить — в словах младшего коллеги был резон — и направился к штабному лагерю.
Он уже почти спустился к куполу, когда навстречу ему метнулись четыре огненные птицы, заставив по-змеиному чертыхнуться, затормозить, зависнув в воздухе и дернув хвостом, а затем раздался птичий крик — и под нос ему вылетела крошечная соколица. Села на нос, что-то опять крикнула — он, обалдев от такой наглости, скосил на нее глаза… под крылья к ней метнулись огнедухи, и он вдруг узнал. Вспомнил то, что было в усыпальнице, как она такой же маленькой птицей прилетала к нему, и обнимала, и оборачивалась женщиной… Любимой и до злости непредсказуемой женщиной.
Он, мотнув головой, зашипел и очень аккуратно пронес ее на своем носу к своей палатке через купол. Опустил на землю — она соскочила, обернулся сам. Потер руками глаза, и, чтобы не наговорить грубого, потянулся к сигарете.
Марина как-то странно подлетела, перекувыркнувшись в воздухе и обернувшись собой — лохматой, в пижаме, босой. Живот стал еще больше, хотя и двух недель с их расставания не прошло. Она, ошарашенно оглядываясь, поджала ногу, хотя было тепло. Посмотрела на Люка.
Над ней реяла четверка огнедухов.
Дармоншир, глубоко выдохнув, снова затянулся.
— Я даже не знаю, с чего начать, — наконец, признался он.
— Я знаю, — покачала головой Марина. Подошла, отвела руку с сигаретой и поцеловала. Обняла, прижавшись — и продолжила поцелуй, вовсе не виновато, уверенно и сладко.
И гнев, и злость испарились — он усмехнулся ей в губы и ответил. Кажется, мимо ходили люди, кажется, из палаток выглядывали офицеры, привлеченные светом огнедухов, но на эти мгновения и мир, и война вокруг перестали существовать.
— Что-то случилось в Вейне? — спросил он, когда они оторвались, наконец, друг от друга. Лицо ее, поднятое к нему, освещалось всполохами огнедухов.
— Нет, — ответила она шепотом, — в замке все в порядке.
— Тогда зачем ты рисковала?
— Уж не ради того, чтобы рискнуть, — огрызнулась она со знакомой едкостью, но тут же прихватила зубами мочку его уха. Люк затаенно улыбнулся, затянулся. Все это напоминало какой-то сумасшедший сон — артиллерия, близкая битва, Марина здесь, рядом. — Я, конечно, очень хотела тебя увидеть, но прекрасно понимаю, что тебе сейчас не до меня и не стала бы мешать.
— В целом — да, но сейчас мне очень до тебя, — пробормотал Люк, выбрасывая сигарету, и вдыхая запах ее волос. Она тихо засмеялась. Он боялся за нее, и злился, и кипел, но был уже научен, что супругу не запрешь и не удержишь, если она чего-то захотела. Можно было воевать с ней или смириться. Но войны ему хватало и без Марины. — Все же, Марина, — как?
Марина пожала плечами.
— Со мной само это происходит, я в сознание прихожу уже в воздухе, — объяснила она. — Вот и сегодня очнулась здесь. Я сейчас улечу.
Люк хмыкнул.
— Думаю, полчаса у нас есть, — сказал он, увлекая ее в палатку. — Поужинаешь со мной? Сейчас вызову адъютанта.
— Конечно, — в голосе ее звучала нежность. — Охраняйте, только никого не сожгите, — попросила Марина огнедухов, и те послушно поднялись выше. — И попроси для них огня и масла, — добавила она уже для Люка.
Адъютант Вин Трумер принес ужин на двоих, таращась на Марину, накинувшую на плечи китель Люка и скрестившую босые, измазанные травой ноги на койке. Люк, расстегнув воротничок рубашки, закатав рукава, сидел напротив, ел сам, смотрел, как она ест, как смеется, как говорит. Как смотрит на него — задумчиво, спокойно.Она рассказывала про Вейн, про матушку, про Риту и госпиталь, про дела герцогства, он — про Тамми и драконов, про то, что ему предстоит. Пахло крепким чаем, пряным жарким с мясом. Снаружи мерцали всполохи от огнедухов. Послышался голос Майлза — он, видимо, уже проснулся, но Люк не мог себя заставить выйти к нему. Если очень будет нужен, докричатся. Пока он хочет побыть с женой.
«А ведь это может быть нашей последней встречей», — вдруг мелькнула у него мысль, и он скрипнул зубами, обругав себя.
— Что такое? — тут же заметила она.
— Ничего, — хрипло проговорил Люк. Посмотрел на часы, на выход из палатки. На Марину. Та вопросительно и весело подняла брови.
— Твои охранники надежны? — поинтересовался он небрежно.
Она засмеялась, кивнула.
— Исключительно надежны, — пообещала она. Потянулась, сбросила с плеч китель и откинулась назад.
Он любил ее там, на узкой армейской койке, почти на полу палатки — осторожно, горячо, и она, чуть медлительная, была так же отзывчива и безрассудна, царапая по его груди, сжимая волосы, склоняясь, чтобы поцеловать. И очень тиха — им обоим не хотелось посвящать в свою супружескую жизнь весь штабной лагерь. Затем, разгоряченные, восстанавливая дыхание, они минут двадцать дремали, обнявшись, прижавшись друг к другу.
Люк, уткнувшийся лицом ей в плечо, обнимающий за живот, почувствовал, как кто-то ударил изнутри, словно поздоровался. Он усмехнулся, потерся губами о влажную кожу. Силы в нем сейчас было столько, будто он сутки отсыпался.
— Нужно лететь, иначе в Вейне начнется паника, — лениво проговорила она. — Не хочу. Отодвинь войну на пару суток, а?
— Не могу, — с сожалением сказал он. — Я провожу тебя. Постарайся ближайшие несколько суток не соваться сюда, прошу.
— Я понимаю, — так же замедленно ответила Марина. — Попрошу забить ставни и запирать меня на ночь. Или вообще затребую у Ирвинса клетку.
Он лизнул ее в плечо. Не сдержался. Марина повернула голову и серьезно посмотрела на него.
-Не волнуйся, я не буду тут крутиться и подставлять тебя под удар. Мне и сегодня не стоило прилетать. Но теперь я понимаю, куда меня тянет, и смогу ограничить себя, пока не научилась этим управлять.
Люк потянулся. Покрутил плечами.
— Не стоило прилетать, — согласился он, — но, детка, я в восторге, что ты сейчас тут.
Он змеем проводил ее за линию дармонширской артиллерии, понаблюдал как крошечная птица улетает под лунным светом, и направился назад. Туда, где он сейчас был нужнее.