После беседы со старым артефактологом я прогулялся по улочкам верхнего уровня Энджело. Видно было, что люди любят свое поселение и заботятся о нем, ухоженные растения, деревья и цветы, чистые и аккуратные дороги. Здесь, наверху, под солнечным светом располагались общественные и административные здания, магазины и центры развлечений, а жили местные в основном на подземных ярусах. Памятник Ангела, где мы договорились встретиться, находился неподалеку от центра. Красивые ухоженные аллеи, фонтан–бассейн с растущей из зеленой воды статуей окружало целое поле голубых маков. Каменный Инкарнатор, прищурившись, смотрел вдаль, вытягивая меч из ножен, мраморные губы изогнулись в насмешливой и одновременно горькой улыбке. За плечами, скрытыми пластинами доспеха, раскрывались огромные крылья, будто древний защитник Энджело в следующий миг готовился сорваться в полет.
Я пригляделся, Тара прекрасно передала черты и выражение лица в своей картине. Неужели огромная скульптура изваяна с натуры или сохранившихся видеозаписей? Нужно спросить, есть ли они в свободном доступе? Интересно было бы взглянуть на легендарного Инкарнатора со стороны.
Ангел смотрит вперед
Ангел меч свой берет
Тишину нарушили звучные аккорды и негромкий мужской голос, с чувством исполняющий незамысловатые строчки. На парапете фонтана, проводя по струнам, сидел длинный парень с музыкальным инструментом, а рядом — молоденькая рыжеволосая девчонка, положившая ему голову на плечо. Они кивнули мне как старому знакомому, и я кивнул в ответ, чуть помедлив. И вдруг заметил, что на лице девушки блестят слезы.
Ангел грустен чуть–чуть
Ангел собирается в путь…
Мелодия казалась простой, но пронзительно грустной. Люди до сих пор тоскуют, ждут и надеются, что их защитник вернется с Черной Луны?
— Слушаешь? — моего плеча коснулась узкая ладошка. За звуками песни я не расслышал приближения Тары.
— Пойдем. Не будем мешать, — потянула меня девушка, взглянув на парочку.
— Почему она плачет? — негромко спросил я.
— Ты не поймешь, Грэй. Ты чужой здесь…
— А ты постарайся объяснить.
— Когда погибает один из нас, здесь сажают новый голубой цветок, — помолчав, произнесла Тара. — Видишь, как их много? Ведь тел нет, а где–то нужно вспоминать о наших близких. Я приходила сюда прощаться с отцом и разговаривать с матерью, Грэй. Может, кто–то и ко мне сюда придет… Тут место памяти…
Я новыми глазами посмотрел на кольцо голубых маков, окружавших Ангела. Так значит, это культовое место, нечто вроде кладбища, вернее, кенотафа, куда приходят проводить погибших родственников и друзей. Так вот почему она плакала, а парень пел грустную песню — они прощались с кем–то из своих близких.
— Пойдем, Грэй, — снова потянула меня девушка. — Есть время жить, есть время умирать, есть время помнить. Так у нас говорят. Ангел…
— Слушай, я только и слышу везде, Ангел, Ангел. Вы живете прошлым, Тара. Вы поклоняетесь ему, как богу. Ангела больше нет!
— Но Ангел действительно существовал! И он хотел вернуться! — закусила губу девушка. Она вдруг решительно взяла меня за руку.
— Пойдем.
Здание на площади, напротив фонтана, казалось совсем обычным, только у входа откровенно скучали двое «Ангелов». Мы поднялись на второй этаж и Тара молча обвела рукой открывшееся пространство.
— Смотри. Это его дом. Здесь он жил…
Здесь, как я мгновенно понял, было нечто вроде дома–музея древнего Инкарнатора. Наверное, ничего не изменилось со времен, когда Ангел покинул свое жилище, отправляясь на Черную Луну. Простая, спартанская обстановка, чем–то напоминавшая Монолит. Обычные бытовые предметы, заключенные в хрупкие стеклянные кубы и их парящие в воздухе голографические копии, подписанные инфоглифами. Книги… много книг. Настоящая древность, еще бумажные, с ветхими пожелтевшими страницами.
В центре, возвышаясь, на небольшом постаменте стоял еще один серебряный Ангел.
Изящный и смертоносный.
Я уже видел его — на картинах Тары. Похоже, именно отсюда она черпала вдохновение. Это был кидо, кибернетический доспех, похожий на пустые рыцарские латы, блестящие начищенным серебром. Защитный костюм Ангела одновременно казался произведением искусства и продуктом забытых технологией Утопии, надежной броней и грозным оружием.
Сплошное зеркальное забрало технологичного шлема. Сложенные за спиной металлические крылья, состоящие из мельчайших деталей–перьев. Выпуклый нагрудник и наплечники со встроенными кибернетическими устройствами, сплошные защитные пластины, покрывающие бедра, голени и предплечья.
В отличие от массивных трехметровых кидо, этот экзоскелет казался небольшим и изящным. Наверняка штучная работа, что и говорить. Голубая рамочка моего интерфейса некоторое время «думала», прежде чем выдать справочную информацию:
???
Модифицированный бионический кибер-Доспех класса «Икар». Подлинник.
???
???
???
???
Мико: Инкарнатор, это вингер, бионический доспех с функцией полета. Изготовлен после Импакта, опять сплав азур–инженерии с технологиями Утопии. Полная идентификация невозможна.
— Нравится? Это Доспех Ангела, — прошептала Тара, — Он оставил его здесь, значит, типа хотел вернуться.
— Он рабочий? Почему вы не используете его? — заинтересовался я.
Девушка посмотрела на меня, недоуменно хмурясь. Это нечто сакральное, святыня для обитателей Энджело, запоздало понял я. Они хранят его как память, в надежде на возвращение своего основателя.
— Ну, нет источника питания, — Девушка показала на небольшую звездообразную выемку в районе «ключицы», которую я сначала принял за элемент дизайна.
— А где он?
— Никто не знает, — пожала плечами Тара, — Да и зачем он, ведь Доспехом мог управлять только Ангел.
Мико: Бионика Доспеха, скорее всего, рассчитана на индивидуальную синхронизацию с когитором Инкарнатора. Обычный человек, даже Воин или Заклинатель, не сможет полноценно использовать все функции вингера.
— Видишь? Хочу, чтобы ты понял, Грэй. Ангел нас не бросил. Мы верим, что он вернется.
Она действительно верила в это, глаза девушки светились. Я не знал, каким был Ангел при жизни, людям свойственно идеализировать прошлое. Возможно, в жестоком и страшном мире, полном чудовищ, гораздо проще жить, веря во что–то светлое и имея надежду. Прошло почти двести лет, и эта вера стала для обитателей Энджело чем–то вроде религии. Наверное, и сам пропавший Инкарнатор, вернись он домой, был бы удивлен собственным культом.
— Я понял, Тара. Он обязательно вернется. Пойдем.
«Морковка» располагалась на том же ярусе, что и магазин семьи Вонг. Местное злачное заведение, у входа кучковались люди, ярко горела голографическая вывеска, на которой менялись изображения, главным героем которых была ярко–красная морковь с зеленым хвостиком ботвы. Большей частью не очень приличные, да и называлось заведение немного странно: CARROT& PIG. Свинья и морковь, надо же…
— Грэй, Чжа уже там, я сейчас поставлю «Осу» и приду! — крикнула Тара, высаживая меня прямо у входа.
Внутри было удивительно многолюдно, народ толпился вокруг круглой стойки в центре заведения и сидел на мягких диванах в уютных полукруглых альковах за плетеными занавесками. Играла ритмичная музыка, над потолком клубился сизый дым. На мое появление вроде бы не обратили внимания, но я упорно не мог найти взглядом толстого китайца, который должен был ждать здесь.
— Кого ищешь, красавчик? — промурлыкала высокая девушка, облокачиваясь на стойку рядом и откидывая длинную гриву выбеленных волос. Ее достойный внимания бюст практически вываливался из кожаного корсета, а фиолетовые ногти длиной могли посоперничать с когтями какого–нибудь раттуса.
— Чжана Вонга, — коротко ответил я, стараясь особо не глазеть. Да, в такую грудь Амур точно не промахнется…
— Ты что, новенький? — спросила она, выпуская струйку дыма. Ноздрей коснулся сладковатый аромат травки. — Никогда тебя тут не видела. Из фермеров? Или ты охотник?
— Не трогай его, лала, это новый парень Ли, — не поворачиваясь, буркнул тип в кожаном комбинезоне, искоса глянув на меня. По шрамам и глазному протезу я неожиданно опознал Джона, которого мы встретили на въезде в Энджело.
— О, тот самый городской мальчик? — переспросила девушка, заинтересованно разглядывая меня. — Почему это мне его не трогать? Может, я понравлюсь ему больше и он меня заберет с собой?
— Потому что малышка Джес не любит делиться, — ухмыльнулся Джон, салютуя мне стопкой с янтарной жидкостью. — Привет, Грэй из Города. Вонг во–он там сидит, за занавесочкой, видишь?
Чжан Вонг действительно сидел в боковом альковчике, но не в одиночестве. Молодой китаец нервничал и обильно потел, соседство ему явно не нравилось. Рядом сидело еще трое парней. Худощавый и маленький выбритый наголо азиат с татуированным лицом, словно в пику ему огромный и толстый здоровяк афро, и уже знакомый мне Хэнк — «Ракета», на скуластом лице которого при моем появлении заиграла зловещая ухмылка.
— Эм, Грэй… они только что подошли… я не хотел… — жалобно заблеял Чжан, увидев меня.
— Заткнись, Чжа, — бросил Хэнк, вставая мне навстречу. Он был сжат и напряжен как пружина, от него исходила аура злобы и опасности.
Мико: Инкарнатор, внимание. Кажется, будет драка.
— Хао, как там тебя, городской ублюдок, — сплюнул Хэнк, снизу вверх яростно сверля меня ненавидящим взглядом. — Короче, слушай, дерьмо Ангела, повторять не буду! Исчезни! Оставь девчонку в покое, ясно? Это моя женщина, понял?!
Он говорил дерзко и с вызовом, бросая в лицо оскорбления. На скулах «Ракеты» играли желваки, кулаки сжаты — он был готов ударить и искал повода для драки.
— А то что? — спокойно спросил я. Сквозь призму моего восприятия ситуация казалась банальной, парень — смешным молодым петушком.
— А то что?! — начал заводится Хэнк, почуяв скрытую насмешку в моем голосе. — Ублюдок, здесь не твой Город! Пропадешь, и…
— Ч-шшш, Ракета! — спокойно произнес азиат, успокаивая главаря. В его руках появился черный нож с блестящей отточенной кромкой и зазубренной задней частью, которым он ловко обстучал свои растопыренные пальцы. — Ч-шшш… зачем всем знать, что в пещерах есть хорошие места, где водятся помойные крабы…
— Потом на этом месте они будут жирные, сочные, — причмокнул толстыми губами афро. — Придем собирать…
Дешевые фокусы и дешевое запугивание. Хотя лидером явно был Хэнк, татуированный азиат мне не нравился больше всех. Ловкий, быстрый как куница, явно умеющий обращаться с ножом, он был самым опасным из троицы. Нехорошие глаза человека, который уже умеет убивать.
— Ну что, понял?! Чего молчишь, дерьмо Ангела, уже в штаны наложил?
Я улыбнулся как можно оскорбительнее, видя, как в глазах Хэнка вспыхивает огонек бешенства. И ответил:
— Ч-шшш, девочки. Не будем тянуть с дракой. Здесь есть, кому подтереть кровь?
— Чего?
— Ты все слышал. Тебя Ракетой прозвали за быстрые ноги?
Оскорбленный Хэнк распрямился как пружина, и думал, что бьет быстро, очень быстро. Неподготовленный человек не успел бы среагировать, но для меня после генных модификаций никакой опасности не было. Хороший удар, крепкий, такой гарантированно вырубил бы даже здоровяка. Я перехватил кулак внутренней стороной ладони и сжал до треска, услышав, как противник болезненно охнул. Одновременно правой рукой я схватил его за шею. Здоровый и мускулистый, как молодой бычок, Хэнк изо всех сопротивлялся, но для меня не стало проблемой резко приложить его лицом об стол.
Азиат с перекошенным яростью лицом выпрыгнул на меня, в его руке блеснул нож. Юркий и проворный, он налетел сбоку. Нож — очень опасное оружие в умелых руках, и давать ему шанса не стоило. Поймав запястье, я вывернул и с хрустом сломал ему руку, обезоруживая противника. И тут же встретил третьего, замахнувшегося телескопической дубинкой толстяка, встретил двумя быстрыми ударами, «двоечкой» в солнечное сплетение и челюсть, вложившись в них полностью. Пухлощекий афро как выбитый мешок рухнул наземь, сложившись пополам и выпустив дубинку. Обернувшись, я добавил Хэнку, который пытался встать, снова познакомив его голову со столешницей. На этот раз не сдерживаясь, с силой, и что–то мерзко хрустнуло.
На этом, собственно, наша драка и закончилась. Я слегка перестарался. Азиат всхлипывал, держась за сломанное запястье и пытаясь отползти подальше. Толстяк–афро лежал на спине и судорожно пытался вдохнуть, выпучив глаза, как рыба, выброшенная на берег. «Ракета» отключился, замер на столешнице, бессильно уронив руки, вокруг его головы расплывалось темное пятно.
— Чжа, так здесь есть кому подтереть кровь?
Место драки уже обступила толпа, на нас было устремлено множество взглядов. Послышался женский визг, испуганные и встревоженные голоса.
— Да ты его убил, придурок, — взвизгнула какая–то девка, осторожно приподнимая потерявшего сознание Хэнка и заглядывая в его окровавленное лицо. — Ты кто вообще такой?