Танки разных систем и марок в беспорядке стояли на опушке леса. По просекам тянулись автомашины с боеприпасами, походные кухни и пушки. Группа девушек толкала ветхую санитарную машину. Никогда не слышал этот лес такого шума, гама, трескотни, завывания сотен моторов. Все суетились, все спешили.
- Сам черт не разберется, кто формирует и что вообще происходит! недовольным тоном проговорил вечно унылый и флегматичный Коткин.
- Разберемся. Все будет на месте. А пока, ребята, айда со мной в штаб! - перебил Григорьев.
Мы едва поспевали за ним.
Командир дивизии полковник Петр Георгиевич Чернов встретил нас не совсем приветливо. На его небритом, осунувшемся лице лежала печать усталости. Он провел уже несколько суток без сна. Как выяснилось, полковник прибыл со своим штабом из Брянска. Сегодня в этот лес начали стекаться танки, орудия, машины, стали подвозить продукты, боеприпасы, медикаменты. Сюда прибывают командиры из разных городов, экипажи, расчеты, врачи, хозяйственники, финансисты.
Надо было все это принять, распределить по частям, сформировать и сегодня же ночью отправить несколько батальонов на фронт.
- Кого вы дадите комбатом? - обратился командир дивизии к Григорьеву.
- Полагаю, можно послать старшего лейтенанта Драгунского, он уже имеет некоторый боевой опыт.
- Ну что ж, вам виднее, пусть формируется и ночью - шагом марш на фронт...
Целый день прошел в хлопотах. К опушке леса стянули танки. Среди них были Т-34, один КВ, но большинство составляли Т-26 и БТ-5 - машины уже давно устаревшие и, как мы шутили, "с фанерной броней".
Заместитель по технической части воентехник 1 ранга Дмитриев осматривал и принимал машины, помощник по хозяйственной части - помпохоз - получал продукты и аттестаты, артснабженцы беспокоились о машинах с боеприпасами. Подвозились плащ-палатки, противогазы, кухни. Батальонный врач - молодая девушка - и пожилой фельдшер начиняли санитарную машину лекарствами от всех существующих и несуществующих болезней.
Старший лейтенант Коханюк, назначенный ко мне начальником штаба батальона, составлял списки рот и взводов, заводил какие-то папки. Среди этого шума, сутолоки, сумятицы ко мне подошел человек, которому было далеко за тридцать.
- Комиссар вверенного вам батальона Ткачев Андрей Петрович, представился он, протягивая руку. - Сейчас же займусь созданием партийной и комсомольской организации, заодно побеспокоюсь о газетах.
Формирование батальона затянулось до позднего вечера. Командир дивизии нервничал и подгонял нас. Полковника Чернова в свою очередь торопило вышестоящее начальство.
Наконец колонна танков и машин выстроилась на опушке леса.
- Родина в смертельной опасности. Вы первые из нашей дивизии вступаете в бой, - напутствовал нас полковник Чернов. - Желаю вашему комсомольскому батальону больших успехов!
Громкое "ура!" прокатилось по лесу.
По-отцовски ласково попрощался со мной В. А. Григорьев. Василия Андреевича я знал больше трех лет. На востоке он командовал батальоном, мы вместе воевали на Хасане. Грудь его украшали два ордена Красного Знамени, что в то время встречалось не часто. Будучи в академии старостой группы, он не давал нам спуску. За малейшую провинность крепко взыскивал, но был справедлив, причем все эти качества сочетались в нем с большой человеческой добротой.
Ночную тишину леса нарушила громкая команда "По машинам! Заводи!". Железный звон люков и гул моторов разнеслись по округе. Дым закрыл звездное небо.
"Вперед!" Батальон вытянулся и выполз из леса. Ныряя по ямам и кочкам, танки вышли на грейдерный тракт Ржев - Белый. Шли медленно, с выключенными фарами. Изредка впереди маячили красные огоньки стоп-сигналов.
По обеим сторонам дороги стеной стоял лес.
Сидя в легковой машине, я подводил итоги дня. На плечи мои тяжелым грузом легла ответственность за судьбу подчиненных и вверенную батальону технику. Сидевший рядом комиссар батальона А. П. Ткачев то ли уловил мое настроение, то ли и сам думал о том же.
- Не унывайте, комбат, - тепло произнес он. - Будем поровну делить радость побед и горечь неудач.
Я немного оживился, попросил его рассказать о себе. Биография комиссара была похожа на биографию сотен тысяч юношей комсомольского племени первых пятилеток. Он работал у кулака в своей деревне на Рязанщине. Восемнадцатилетним пареньком подался в Москву, на стройку. По зову партии опять возвратился в деревню. Стал активным организатором колхоза. Потом армия и служба в железнодорожных войсках. В последние годы был машинистом на железной дороге.
- Как же вы попали на фронт? - допытывался я. - Железнодорожникам ведь положена броня?
- Верно. Положена, - подтвердил Ткачев. Потому и нелегко дался мне уход в армию. Грозили даже партийным взысканием. А я все же не испугался. - Глаза комиссара сощурились в улыбке. - Выручил секретарь райкома партии. Уговорил я его.
Ткачев ловко свернул трубкой кусочек газеты, всыпал горсть табаку и закурил козью ножку.
- Ну а вы как шагали по жизни? - напрямик спросил он.
Но мне не удалось рассказать о себе. Заместитель по технической части воентехник 1 ранга Дмитриев догнал нас на своем неуклюжем пикапчике и сообщил неприятные новости: у двух танков слетели гусеницы, и вообще наши старушки Т-26 и БТ-5 отстали от тридцатьчетверок.
- Что прикажете делать? - обратился ко мне Дмитриев.
- Остановиться и подтянуться.
Замолкли моторы, перестали лязгать гусеницы, легкий ветерок обдувал жалюзи двигателей. Экипажи вылезли из танков и жадно глотали остывший ночной воздух.
С фонариками в руках ко мне пробирались командиры рот и взводов.
Уточнили маршрут дальнейшего движения.
Кто-то крикнул; "Самолеты противника!"
Высоко над нами прошла в сторону Москвы стая фашистских бомбардировщиков.
Скоро опять раздалась команда "Вперед", и наш батальон продолжил движение. Не прошло и двух часов, как врассыпную, поодиночке, на запад пронеслись отдельные немецкие самолеты.
- Видимо, дали им духу: как зайцы, разбежались в разные стороны, заметил начальник штаба.
Из-за поворота прямо на нас выскочил маленький броневичок.
Офицер связи Левочкин - такой же подвижный, как и его машина, доставил срочный приказ: "К 7.00 быть в лесу юго-западнее города Белый. Коваленко".
- Это кто же подписал?
- Командир дивизии, ваш будущий хозяин, - быстро откликнулся Левочкин и тут же указал на карте обведенный красным карандашом кусок леса: - Здесь вам надо сосредоточиться к утру.
В ночное время нам не удалось выйти в эти леса. Начало светать. Колонна растянулась. По-прежнему отставали Т-26.
- Этак мы не доберемся к фронту, - недовольно заметил Ткачев.
- Без танков идти к комдиву нам нечего, - говорю ему и решаю завернуть батальон в лес, дозаправить машины, подтянуть отставшие танки и заодно разведать дороги.
Вместе с комиссаром и начальником штаба обходим подразделения.
В ожидании кухни усталые, запыленные танкисты приткнулись кто где. Спали в танках, под кустами, на снарядных ящиках. Водители, как всегда, копались в моторах.
- Нам повезло, - говорит мне Ткачев.
- Пока не вижу этого. Боюсь, что утром нас засекут и дадут жару.