С приездом Сэм мне стало легче находиться в доме — в процессе выслушивания одного из завораживающих рассказов Саманты о приближающейся Хануке[53] или адронном коллайдере[54], никто не успевал на меня бросить свой тяжелый, сочувствующий взгляд. В последние недели перед приездом Саманты, домочадцы до щемящей боли обливали меня жалостью из чана заботы, отчего у меня иногда создавалось впечатление, будто умереть в скором будущем должна была именно я, а не Мартин. Хотя, может быть, так оно и есть…
В последнее время, от давящей на меня со всех сторон жалости, я стала чувствовать себя еще более беспомощной, чем это было в самом начале выбранного мной пути. Неужели я и вправду выглядела настолько жалко, не смотря на то, что старалась вести себя как обычно? Может быть, вся проблема и заключалась именно в том, что я старалась, но у меня ничего не получалось? Хотя, если быть честной, я всегда умела отличаться наплевательским отношением к мнению окружающих. Наверное, именно поэтому мне с самого начала и до сих пор было абсолютно фиолетово до того, что все мои родственники считали, будто мне пора «завязывать» с работой на Олдриджа, не смотря на то, что они искренне уважали его, а некоторые, вроде двойняшек, даже любили Роланда. Естественно, никто не высказывал своего мнения вслух, но это не означало, что я не слышала разговоров отца с дедом, занятых ставками на скачки, или не улавливала шепотки мамы с бабушкой, когда чистила зубы. Я понимала, что им больно за моё решение, но я уже приняла резолюцию быть в эпицентре урагана, поэтому терпела их немое мнение, прекрасно понимая и свою, и их безысходность. Безысходность — это вообще одна из самых хреновых вещей на земле. Особенно, когда речь идет о жизни, а не об отсутствии в магазине ботинок твоего размера или билета на уходящий поезд.
Сэм изо всех сил пыталась вытащить меня на ближайшие выходные в Лондон, ибо купальников и прочих необходимых побрякушек для отдыха на Бали купить в нашем городке было нереально. Плюс ко всему, Тэмми нужно было выбрать свадебное платье, так как в местном магазине выбор состоял в буквальном смысле из двух моделей восьмидесятых годов, если это вообще можно считать выбором.
Всё закончилось тем, что в Лондон поехала вся женская часть нашей семьи, за исключением трех безнадежных для шопинга особ: слишком старой бабушки, слишком молодой Элис и слишком ушедшей от семейных дел Глории. Вечером, рассматривая покупки Тэмми, которые полностью оплатил Рик, я пыталась изобразить искреннее сожаление по поводу того, что отказалась от этого «увлекательного» шопинга. И у меня даже удалось убедить в этом всех… Кроме Сэм. Она определенно смотрела на меня, как на дезертира. Но я всё равно была рада тому, что провалялась весь день в постели, так как накануне Роланд буквально вытолкнул меня за двери своего поместья, мотивируя своё решение тем, что мне нужен нормальный выходной для здорового сна, питания (ибо я, по его мнению и мнению напольных весов, похудела минимум на два кило) и общения с близкими. В итоге я проспала полдня, после чего объелась шоколадным мороженным и пообщалась с Балто, и Гердой, которые за прошедшие месяцы выросли до размеров взрослых особей. Когда, около восьми часов вечера, женщины вернулись домой, они решили, будто я слишком рано переоделась в пижаму — я же просто не снимала её на протяжении всего дня.
У Тэмми еще никогда не было с полсотни пакетов с покупками — обычно её максимум достигал лишь трех. Наверное поэтому она светилась сейчас словно алая заря, параллельно стыдясь того, что Рик потратил на нее целое состояние.
Рассмотрев браслет из белого золота с сапфирами, я поняла, что Тэмми преуменьшает: Рик не потратился на нее — он разорился. Интересно, откуда у него появились деньги на подобные подарки — я-то знаю, что он далеко не миллионер. Задумавшись над этим, я поинтересовалась у Тэмми волнующим меня вопросом и услышала обнадеживающий ответ — Рик получил предоплату по собственному проекту, над которым он денно и нощно работает. Если дела Рика и дальше будут идти в гору, тогда Тэмми определенно рискует со временем стать куда богаче Эмилии, о чем я благоразумно решила промолчать, дабы не взъерошить гордыню старшей сестры.
Не думала, что девичник может быть настолько приятным. Мы решили провести его за двое суток перед свадьбой, так как Сэм настаивала на распитии алкоголя, а невеста к свадьбе не должна была выглядеть упившемся тюленем. Все прекрасно знали, что Тэмми убежденная трезвенница, но всё равно решили перестраховаться, на случай, если виновница торжества вдруг передумает и опрокинет в себя бокал вина.
Мы решили провести девичник в стиле невесты, поэтому уже в восемь часов вечера собрались у Эмилии, которая выгнала Эмметта на ночь к тестю с тещей, и, переодевшись в пижамы, минут десять любовались шикарной шелковой пижамой хозяйки дома. Компания была самая устоявшаяся: я, Сэм, Эмилия и невеста. Мы налегали на вино, ели суши и смотрели увеселительные передачи по центральному телеканалу, пока через час окончательно не охмелели, и нас не развезло на откровенные разговоры.
— Как же отличается мой девичник от девичника Тэмми! — заметила слегка заплетающимся языком Эмилия.
— Из приличного на твоей сходке были только зубочистки в индивидуальной упаковке, — хихикнула я. — Ну, если не считать стриптизера, который пытался отбиться от Роуз. Он тоже вел себя ве-е-есьма прилично — сначала снял с нас дополнительную сумму за «извращение» со стороны Роуз, а уже через сутки снял с нее нижнее белье и добровольно «извращался» с блондинкой в течение последующего месяца. Причем, прошу заметить, делал это абсолютно бесплатно, о чем Роуз сама нам позже рассказала.
— Да ла-а-адно, — улыбаясь, закинула голову на диван сидящая на полу рядом со мной Сэм. — Жаль меня там не было. Я бы показала вашему поколению, как действительно нужно отрываться.
— Боюсь, стриптизера хватил бы инфаркт, — ухмыльнулась Эмилия.
— Скорее радикулит, — засмеялась Сэм, и все сразу же брызнули смехом. — Какие же вы еще мелкие! Тэмми, вот скажи, что ты сделаешь первым делом, когда выйдешь замуж за Рика?
— Хммм… Я не знаю.
— А вот если бы об этом спрашивали Рика, он наверняка бы ответил, что минимум трижды насладится прелестями брачной ночи.
— Трижды? — икнула Эми. — Такое разве возможно?
— Либо у тебя слишком скучная сексуальная жизнь, либо у меня слишком веселая, — ухмыльнулась в ответ Сэм. — Вы думаете, почему я подвернула лодыжку и в результате не приехала на свадьбу Эмилии с Эмметтом? Я с та-а-аким португальцем…
— Ладно, я пойду спать, — тяжело выдохнула смущенная Тэмми и, оставив нас наедине с почти опустошенной бутылью вина, удалилась в комнату для гостей, где уже были расстелены на полу одеяла, так как мы хотели поспать сегодня все вместе в одной куче.
— Вот как Рик с ней будет справляться? — проводив взглядом младшую сестру и убедившись в том, что Тэмми закрыла за собой дверь, поинтересовалась Эми. — Он ведь явно не из тихонь.
— Парни-тихони? — нервно хихикнула я. — Такие вообще существуют?
— Я не знаю ни одного, — призналась Сэм. — Если такие и существуют, тогда это либо маниакальные личности, либо имбицилы, либо действительно крутые мужики, которые ни одной из нас не достались.
— Почему это? — возмутилась Эмилия, явно намекая на то, что Эмметт душка.
— Потому что, как ты уже заметила, Рик не из тихонь, Эмметт радиоведущий, что само собой исключает тишину, Роланд Олдридж ловелас, а у меня вообще нет парня.
— При чем здесь Роланд Олдридж? — поинтересовалась я, икнув в свой полупустой бокал в середине поставленного мной вопроса.
— Как, разве ты с ним ни разу не «того»? — удивленно спросила у меня Сэм, и я тут же словила на себе любопытствующий взгляд Эмилии.
— Конечно нет! — ошарашено ответила я.
— И почему же? — не отставала Сэм, испытывающе глядя на меня прямо в упор.
— Н-не знаю, — протянула я, всерьез задумавшись над тем, почему же я с ним до сих пор не «того». — Может быть потому, что я не хочу отдавать свою девственность первому попавшемуся?
— Ой, да ладно, он точно не первый попавшийся.
— Тогда потому, что он мой начальник? Или вот еще: мы находимся в разных социальных прослойках?
— Прекрати мне заливать про социум и прослойки, а то меня начинает пробивать на тошноту.
— Хотя нет… Чего это я… Я с ним не «того» потому, что мы друг другу не нравимся. Ну в плане как мужчина женщине и наоборот, — замахала руками я.
— Ну всё, хватит, — наигранно засмеялась Сэм, схватившись за живот. — Эми, ты это вообще слышишь?
— Угу, — подыгрывая, отозвалась сестра, делая очередной глоток вина.
— Что здесь смешного? — сдвинула брови я.
— Например то, что после того, как ты таешь под его взглядом, который явно выражает желание сожрать тебя из-за очевидного влечения, ты заявляешь нам, что вы до сих пор не «того», а потом еще и выдаешь, что вы друг другу не нравитесь, — почти твердым голосом пояснила мне Сэм.
— В то, что временами он хочет меня сожрать, я еще могу поверить, — заплетающимся языком констатировала я, — но лишь из-за желания избавить свой дом от личности, разбивающей раз в месяц какую-нибудь вазу или статуэтку, стоимостью в полмиллиона долларов, а не из-за какого-то там влечения.
— Ты дура, — вдруг твердо выдала Эми.
Я хотела обидеться на её резкое замечание, но встретившись с утвердительным кивком Сэм, опешила.
— Да, — поджав губы, засвидетельствовала Саманта, после чего я и вправду почувствовала себя круглой дурой.
Через пять минут мы доползли до лежащей на уложенных на полу одеялах и подушках Тэмми, и начали по очереди обнимать её. Следующие пятнадцать минут мы пьяно спорили на тему «Кто именно достоин спать рядом с невестой». В конечном счете, по всем статьям проиграла Сэм, так как на протяжении жизни уделила ей меньше времени и внимания, чем её сестры. Саманте пришлось лечь справа от меня и разделить со мной одно из двух одеял.
В итоге, к концу вечера, упившимися тюленями были все, кроме невесты.
Ханука — еврейский праздник, начинающийся 25 кислева и продолжающийся восемь дней до 2 или 3 тевета.
Большо́й адро́нный колла́йдер — ускоритель заряженных частиц на встречных пучках, предназначенный для разгона протонов и тяжёлых ионов и изучения продуктов их соударений.