- Что, в газовом вводе?
- Это не газовый ввод. Там просто табличка на входе, чтобы у людей вопросов не было.
- А что это вообще такое? - спросил он.
- В каком смысле?
- Ну, у каждого места есть свое предназначение. Что это за помещение?
- Я помещений не люблю, - сказала я. - Мне не нравится, когда меня помещают. Это пустое место под трибунами. Сначала тут склад был. Потом все перегородили, за стенкой сделали трансформаторную подстанцию, а про эту часть забыли. Ну, не просто так забыли. Пришлось, конечно, постараться...
Я выразительно пошевелила в воздухе пальцами. Шевелить, конечно, надо было не пальцами, а хвостом, но я не собиралась посвящать Михалыча во все подробности своей трудной судьбы.
- Отопление-то хоть у тебя есть? - спросил он. - Ага, вон вижу, обогреватели. А где туалет?
- Вам что, хочется?
- Нет, просто интересно.
- Надо по коридору пройти. Там еще и душ.
- Ты правда в этой конуре живешь?
- Почему конура? - сказала я. - По планировке больше мансарду напоминает, как у адвоката или политтехнолога. Loft, это сейчас модно. Потолок здесь косой, потому что сверху трибуны проходят. Романтично.
- А как же ты здесь без света?
- Вон под потолком стеклышко, видите? Это окно. Когда солнце встает, сюда падает очень красивый луч. Вообще я и в темноте неплохо вижу.
Он еще раз оглядел мое жилище.
- В этих мешках твое барахлишко?
- Можно и так сказать.
- Велосипед тоже твой?
- Да, - сказала я. - Хороший велосипед, кстати - дисковые тормоза, вилка из углепластика.
- Компьютер тоже из углепластика? - хмыкнул он.
- Будете смеяться, угадали. Это редкая модель "Vaio", их "Сони" только для Японии делает. Самый легкий ноутбук в мире.
- Понятно. Поэтому на картонной коробке стоит, да? Вместо стола? Перед гостями не стыдно?
Его тон стал меня задевать.
- Знаете, Владимир Михайлович, - ответила я, - если сказать честно, я даже не знаю, к чему я испытываю большее равнодушие - к виду окружающих меня вещей или ко мнениям окружающих меня граждан. И то и другое слишком быстро остается в прошлом, чтобы я, как это говорят, парилась.
- В общем, бомжатник, - подвел он итог. - Участковый про эту хавиру знает?
- Хотите направить?
- Посмотрю на твое поведение. Ну, пошли.
До машины мы дошли молча, только Михалыч два раза выругался - первый раз, когда надо было протиснуться через щель между двумя фанерными щитами, а второй - когда надо было поднырнуть под перегородку.
- Пожалуйста, не материтесь, - попросила я.
- Я рукав порвал. Как ты здесь свой велосипед протаскиваешь?
- Запросто. Летом я его снаружи оставляю. Кто сюда полезет.
- Да, - сказал он, - это точно.
Машина стояла за воротами спорткомплекса. Значит, был шанс, что визит Михалыча останется незамеченным. Хотя какая разница? Местные могут ничего не замечать еще сто лет, но ведь Михалыч и его контора теперь все знают. Просто так они с меня не слезут. Придется искать новое жилье, подумала я, в какой уже раз...
Когда мы отъехали от спорткомплекса, Михалыч вдруг протянул мне алую розу с длинной ножкой. Я даже не поняла, откуда он ее вытащил, так это было неожиданно. Роза совсем недавно раскрылась, на ней еще блестела роса.
- Спасибо, - сказала я, беря цветок. - Я тронута. Но сразу хочу сказать, что между нами вряд ли...
- Это не от меня, - перебил он. - Шеф просил передать. Сказал, чтобы ты по дороге подумала над смыслом.
- Хорошо, - сказала я, - подумаю. А по какому прибору вы меня видели?
Он сунул руку в карман пиджака и вынул маленький предмет вроде портсигара с экранчиком, как у цифровой камеры. На портсигаре было несколько кнопок, но выглядел он в целом невыразительно.
- Это пеленгатор.
- И что он ловит?
- Сигналы, - сказал Михалыч. - Дай свою сумку.
Я протянула ему свою сумочку. У следующего светофора он взял ее за ремешок, вывернул его и показал мне маленький кружок темной фольги, размером меньше копейки. Он был совсем тонким и держался на клейком слое. Я бы никогда его не заметила - или решила бы, что это какой-то лейбл.
- И когда вы его мне прицепили?
- А когда мы в комнату шли шампанское пить, - сказал он и ухмыльнулся.
- Зачем? Ко мне такие серьезные вопросы?
- В общем, да, - сказал он. - Но теперь уже не у меня. Ничего, шеф тебя на чистую воду выведет... И не таких разъясняли. Я ему, кстати, сказал, чем ты занимаешься.
Происходящее совсем перестало мне нравиться, но было уже поздно метаться: мы приближались к знакомому дому. Проехав через двор, машина нырнула в металлические ворота гаража, которые немедленно закрылись, отрезав нас от мира.
- Выходи, приехали.