Вспомни уроки медитации, которые ты брала у учителя с Желтой Горы. Поверь, за тысячу с лишним лет, которые прошли с тех времен, не придумали ничего лучше. Атомная бомба, одеколон Гуччи, презерватив с ребристой насечкой, новости CNN, полеты на Марс - все эти пестрые чудеса даже не коснулись тех весов, на которых взвешивается суть мира. Поэтому вернись к практике, и всего через сотню-другую лет тебе не нужен будет никакой сверхоборотень. Если я утомила тебя, извини - но я искренне думала о твоем благе, когда писала эти строки.
Теперь о главном. Дела у меня в последние годы идут неважно. Раньше основной заработок давал один финансист-педофил, который был уверен, что ходит под статьей. Школьный ранец, дневник с тройками - ты понимаешь. Он был сентиментален - ждал встречи, трясся при звуке сирены. Противный, да. Зато я ходила на работу только раз в месяц. А потом его разбил паралич, и мне пришлось искать новые варианты. Больше года основной точкой у меня была гостиница "Националь". Но там возникли серьезные сложности, когда один клиент соскочил с хвоста. А теперь проблемы обступили со всех сторон. Не уверена, что ты сможешь понять их - слишком сильна русская специфика. Но они очень-очень серьезные.
Догадываюсь, что тебе не до чужих бед. Но все же хочу попросить твоего совета и, возможно, участия. Не перебраться ли мне в Англию? Я уверена, что уживусь среди англичан - них немало повидала в "Национале", и они кажутся мне вполне приличным народом. Фунты мне дают часто, так что культурного шока со мной не случится. Напиши поскорее, нет ли в Лондоне спокойного места для А Хули?
Люблю и помню,
твоя А".
Как только я послала письмо, зазвонил мобильный. Номер не определился, и мое сердце екнуло в груди. Я догадалась, кто это, еще до того, как услышала голос в трубке.
- Здравствуй, - сказал Александр. - Ты сказала "три дня", но это слишком долго. Могу я увидеть тебя завтра? Хотя бы на пять минут?
- Можешь, - сказала я прежде, чем успела подумать.
- Тогда я пришлю Михалыча. Он позвонит. Целую.
*
Дверь лифта открылась, и мы с Михалычем вошли в пентхаус. Александр в своей генеральской форме сидел в кресле и смотрел телевизор. Он повернулся к нам, но заговорил не со мной.
- Что, Михалыч, опять ваши обосрались? - спросил он весело и кивнул на длинную жидкокристаллическую панель, показывавшую сразу два канала - по одной половине экрана бегали белые и красные футболисты, а на другой что-то бубнил в темно-фиолетовую бороду похожий на Карабаса Аслан Удоев с пластырем на лбу.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант, - ответил Михалыч смущенно. - Как есть обосрались всем отделом.
- Не выражайся при девушке.
- Так точно.
- А что случилось?
- Да непонятно. Непредвиденные помехи. Кажется, сигнал точного времени наложился.
- Ну как обычно, - сказал Александр. - Как какая хуйня случается, все на технический отдел валят.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
- Не жалко исполнителя?
Михалыч махнул рукой.
- Таких шекспироведов у нас до хрена, товарищ генерал-лейтенант. Шекспиров чего-то не видать.
- Я же тебе ясно сказал, Михалыч, - не ругайся.
Михалыч покосился на меня.
- Так точно. Подготовить справку?
- Не надо справку. Не мое это дело, пусть те, кто затевал, расхлебывают. Я бумаг не люблю. На бумаге оно всегда хорошо выходит, а в жизни, - Александр кивнул на экран, - сам видишь.
- Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
- Можешь идти.
Дождавшись, пока за Михалычем закроется дверь, Александр встал из кресла и подошел ко мне. Я догадалась, что он не хотел проявлять чувств при подчиненном, но все равно притворилась обиженной и, когда он коснулся рукой моего плеча, отстранилась.
- Мог бы сначала со мной поздороваться. А потом уже с этим хреном про футбол трепаться. И вообще, выключи телевизор!
На экране уже не было Удоева - вместо него там появился продвинутый молодой человек с самокатом-трайком. Он задорно закричал:
- Сегодня зажигаем вместе с молодежной командой "Мальборо"!
И тут же погас.
- Извини, - сказал Александр, кидая пульт обратно на журнальный столик. - Здравствуй.
- И потом, что у тебя за язык. Как у пьяного слесаря.
- У меня? - спросил он и показал мне язык. - У пьяного слесаря такой?
Я улыбнулась. Несколько секунд мы молча глядели друг на друга.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил он.
- Уже лучше, спасибо.
- А что у тебя за корзинка в руках?
- Это я тебе принесла, - сказала я застенчиво.
- Ну-ка дай...
Взяв корзинку из моих рук, он разорвал упаковку.
- Пирожки? - спросил он, с недоумением поднимая на меня глаза. - Почему пирожки? Зачем?
Я отвела взгляд.
Его лицо медленно прояснилось.
- Подожди... А я думаю, почему на тебе этот красный капюшон? А-ха-ха-ха!
Залившись счастливым смехом, он обхватил меня руками и усадил рядом с собой на диван. Это движение получилось у него очень естественным, и я не успела оттолкнуть его, хотя собиралась немного поломаться. Впрочем, не уверена, что мне сильно хотелось.
- Это как в анекдоте, - сказал он. - Про Красную Шапочку и волка. Красная Шапочка спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие глаза? Волк говорит: затем, чтобы лучше тебя видеть. Красная Шапочка спрашивает: а зачем тебе, волк, такие большие уши? Чтоб лучше тебя слышать, отвечает волк. А зачем тебе, спрашивает Красная Шапочка, такой большой хвост? Это не хвост, сказал волк и густо покраснел...