- Пожалуйста.
- А почему первый шарик голубой, а второй - красный?
- Простите?
- И стрелочки такие же. Почему именно эти два цвета?
- А какое это имеет значение?
- Значения никакого, - сказал Александр. - Просто интересно. Вы, возможно, не в курсе - в русском языке "голубой" означает "гомосексуалист". Меня давно вопрос занимает, почему на всех штабных картах стрелочки всегда синие и красные. Как будто главное содержание истории - борьба пидарасов с коммунистами. Я думал, может, вы знаете?
- Я не знаю, - вежливо ответил лорд Крикет, - почему именно эти два цвета. Можно продолжать?
Александр кивнул. На экране снова появился хвост с черными инфрачакрами.
- Как я уже сказал, вторая позиция, где происходит трансформация в волка, неустойчива. Наложив синусоиду на рисунок, вы увидите, что соседние позиции - один и три - должны быть устойчивыми. Один - это позиция лисы, о которой мы уже говорили. У вас, вероятно, возникает вопрос по поводу позиции три?
- Да, - спросила И Хули, - что это такое, Брайан?
- Я уже говорил, что инфрачакры оборотня симметричны трем нижним чакрам человека. Последняя инфрачакра, находящаяся в самом конце хвоста, является зеркальным отражением Манипуры, расположенной между пупком и сердцем. В этом месте центральный канал прерван. Кундалини не может двигаться к верхним чакрам, если зона вокруг Манипуры, называемая "океаном иллюзий", не заполнена энергиями истинного духовного наставника. То же самое по принципу Гермеса Трисмегиста относится к инфрачакрам оборотня. Чтобы опустить кундалини до ее низшего предела, необходима инвольтация тьмы, духовное воздействие старшей демонической сущности, которая заполнит своими вибрациями так называемую "пустыню истины" - разрыв теневого центрального канала в середине хвоста...
- А что это за старшая демоническая сущность? - не выдержала я.
Лорд Крикет улыбнулся.
- Это зависит от ваших личных связей, - сказал он. - У каждого здесь свои возможности... Итак, мы подошли к концу того, что я имею право сказать. Могу добавить только одно: позиция три, так называемая "пропасть" - это место, где происходит трансформация в сверхоборотня.
- А кому-нибудь удавалось совершить такой маневр? - спросила я.
- По некоторым сведениям, в 1925 году это удалось вашему соотечественнику - московскому антропософу Шарикову. Он был учеником доктора Штейнера, другом Максимилиана Волошина и Андрея Белого. Шарикова, насколько известно, забрали в ЧК, а вся история была засекречена. Причем секретности придавалось чрезвычайно большое значение: достаточно сказать, что у известного писателя Булгакова была изъята рукопись "Собачьего сердца" - книги, основанной на слухах вокруг этого события. После этого Шарикова никто больше не видел.
- Так что же это такое - сверхоборотень? - спросил Александр.
- Не знаю, - сказал лорд Крикет. - Пока еще не знаю. Но вы представить себе не можете, как мне не терпится это выяснить...
*
- Чего это ты сегодня с утра в вечернем платье? - спросил Александр. - И на каблуках?
- А что, мне не идет?
- Черное тебе очень идет, - сказал он и осторожно потерся щекой о мою щеку. - Впрочем, и белое тоже.
Вместо поцелуев мы иногда терлись друг о друга щеками. Раньше меня смешила эта его манера - в ней было что-то детское, щенячье. Потом он признался, что принюхивается к моей коже, которая по-особому трепетно пахнет за ухом. С тех пор во время этой процедуры я испытывала легкое недовольство - мне казалось, что меня используют.
- Мы идем в театр? - спросил он.
- Кое-что поинтересней. Мы едем на охоту.
- На охоту? На кого же мы будем охотиться?
- Охотиться буду я. А ты будешь смотреть.
- А на кого ты будешь охотиться?
- На кур, - сказала я с гордостью.
- Ты проголодалась?
- Не смешно.
- А зачем тебе тогда охотиться на кур?
- Просто я хочу, чтобы ты узнал меня чуть лучше. Собирайся - мы едем за город.
- Прямо сейчас?
- Да, - сказала я, - только прочти вот это. Тебе делают коммерческое предложение.
И я протянула ему распечатку письма, которое утром получила от И Хули по электронной почте.
"Привет рыженькая,
Pursuant к нашей вчерашней (такой милой!) встрече. Оказывается, когда мы оставили наших мальчиков одних и принялись вспоминать старое, у них состоялся спор об искусстве. Брайан показал Александру фотографии работ, которые он планирует выставить совместно с галереей Saatchi. Во-первых, это инсталляция "Освобождение Вавилона" - макет ворот Иштар, на фоне которых стоят симулякры десантных шотландских волынщиков с задранными юбками. Эти гипсовые фигуры навязывают свое сексуальное возбуждение наблюдателю, атакуют его восприятие и превращают его самого в подобие выставленного на обозрение экспоната. Таким образом зритель осознает свое физическое и эмоциональное присутствие в пространстве, искривленном гравитацией этого художественного объекта. "Освобождение Вавилона" Александру понравилось, чего нельзя сказать об остальном.
Видела ли ты хит Венецианской биеннале - стог сена, в котором четыре года прятался от участкового первый белорусский постмодернист Мыколай Климаксович? Александр обозвал эту работу плагиатом и рассказал про аналогичный стог Владимира Ульянова (Lenin), находящийся на постоянной экспозиции в деревне Разлив. Брайан заметил, что повторение - не обязательно плагиат, это суть постмодерна, а если шире - основа современного культурного гештальта, проявляющаяся во всем - от клонирования овец до ремейка старых фильмов. Чем еще заниматься после конца истории? Именно цитатность, сказал Брайан, превращает Климаксовича из плагиатора в постмодерниста. Александр возразил, что от российского участкового этого Климаксовича не спасла бы никакая цитатность, и если в Белоруссии история кончилась, то в России перебоев с ней не предвидится.
Затем Брайан показал Александру работу Asuro Keshami, к которой он относится особенно трепетно, не в последнюю очередь из-за серьезных инвестиций, которых требует ее изготовление и монтаж. Работа Хешами, навеянная творчеством небезызвестной тебе Camille Paglia, представляет собой огромную трубу из эластичного красного пластика с белыми выступами-клыками внутри. Ее предполагается установить под открытым небом на одном из лондонских стадионов.
Одна из самых серьезных проблем в мире современного искусства - придумать оригинальную и свежую вербальную интерпретацию работы. Нужны бывают буквально несколько фраз, которые затем можно будет перепечатывать в каталогах и обзорах. От этого кажущегося пустяка часто зависит судьба произведения. Здесь очень важна способность увидеть объект с неожиданной, шокирующей стороны, а это замечательно получается у твоего приятеля с его варварски-свежим взглядом на мир. Поэтому Брайан хотел бы получить разрешение использовать мысли, высказанные вчера Александром, для концептуального обеспечения инсталляции. Сопроводительный текст, который я прилагаю - это как бы сплав идей Брайана и Александра:
"В работе Асуро Кешами "VD-42CC" сочетаются разные языки - инженерный, технический, научный. На базовом уровне речь идет о преодолении: физического пространства, пространства табу и пространства наших подсознательных страхов. Инженерный и технический языки имеют дело с материалом, из которого изготовлен объект, но художник говорит со зрителем на языке эмоций. Когда зритель узнаёт, что какие-то люди дали этому маленькому педику пятнадцать миллионов фунтов, чтобы растянуть пизду из кожзаменителя над заброшенным футбольным полем, он вспоминает, чем занимается по жизни он сам и сколько ему за это платят, потом глядит на фото этого маленького педика в роговых очках и веселой курточке, и чувствует растерянность и недоумение, переходящие в чувство, которое германский философ Мартин Хайдеггер назвал "заброшенностью" (Geworfenheit). Зрителю предлагается сосредоточиться на этих переживаниях - именно они являются эстетическим эффектом, которого пытается добиться инсталляция".
Брайан предлагает Александру гонорар в одну тысячу фунтов. Это, конечно, небольшая сумма, но вариант сопроводительного текста не окончательный, и полной уверенности, что он будет использован, нет. Поговори с Александром, ОК? Можете написать ответ лично Брайану на этот же адрес, я сейчас с ним в легкой ссоре. Он в дурном настроении - ночью его не пустили в заведение, называющееся "Night Flight". Сначала его остановил face control (не понравились спортивные туфли), потом из недр этого вертепа вышел какой-то голландский сутенер и велел Брайану одеться "more stylish". Брайан сегодня ведь день повторяет: "Stylish? Тот, который передо мной прошел? В зеленом пиджаке и синей рубашке?" И срывает свое плохое настроение на мне. Ну да ничего :-=)))
Самое главное, не забудьте про пропуск в храм Христа Спасителя!
Люблю и помню,
твоя И".
Александр внимательно прочитал распечатку. Затем сложил лист бумаги вдвое, затем еще раз вдвое, а затем порвал его.
- Тысяча фунтов, - сказал он. - Ха. Он, видимо, не вполне понимает, с кем имеет дело. Знаешь, напиши ему ты. Ты все-таки лучше владеешь английским.
- Спасибо, - сказала я скромно. - А что написать? Мало предложил?