– Вот наши снасти!
– Вы что, разыгрываете меня?
– Никак нет. Вот вам пять палок – на первый раз хватит. А себе мы возьмем по десять. Сейчас мы все вам оборудуем, наладим, нацелим, а ваше дело – ждать!
Воткнули они мои пять палок глубоко в землю на расстоянии друг от друга метрах в 10, укрепили камнями, привязали к верхнему концу палок лески, сечения 0,8. К концу каждой лески привязали сетчатую кормушку размером с апельсин и с тяжелым грузиком. Набили ее круто сваренной кашей из манки, геркулеса, хлеба, муки с добавлением копеечного кофейного сухого напитка. И все это забросили в воду! Течение в Амуре сильное, леска моментально натянулась и замерла…
Теперь о самом главном: в каждую кормушку вдавливается по восемь крючков на коротких поводках, привязанных к специальному кольцу, а кольцо это свободно двигается по основной леске. На верхний конец палки одевается пустая консервная банка, да так умело и хитро, что при резкой поклевке она падает на камни и издает при этом сильный звон, призывая к себе рыбака.
Мой фронт состоял из 50 метров. Не успели мои друзья – инженер Иванов и Григорич – развернуть свои «артиллерийские части», как вдруг с одной из моих палок падает консервная банка, издает призывный звук. Он показался мне похожим на праздничный орудийный многоствольный салют. Я тигровыми прыжками кидаюсь к орудию, хватаю леску, подсекаю, тяну на себя и чувствую, что на другом конце – земной шар, если не весь, то его большая часть! Меньшая часть – под ногами, все остальное – на крючке!
– Люди! Ко мне! Помогите! Иванов! Григорич! Скорее!
Сердце бьется, рывки заарканенного «земного шара» усиливаются, люди приближаются, помогают вытащить «планету» к моим ногам. Она оказалась сазаном! (После рыбалки в гостинице взвесили добычу – 5 кг 700 г.) Увидев этого поросенка, я закричал «ура!». Сердце заколотилось еще чаще, ноги дрожали от нервного перенапряжения.
– Спасибо, люди, за помощь! Ура-а-а!
Иванов и Григорич, продемонстрировав совершеннейшее безразличие к моей удаче («завидуют», – подумал я), помогли заправить кормушку, забросили ее и пошли командовать своими агрегатами.
– Ну вы и народ амурский! У меня ноги трясутся, а вы – хоть бы поздравили, порадовались за меня. Неужели дальневосточники такие холодные люди?
– Да чего ты ершишься? Не обижайся! Это малек…
– Мой сазан – малек? Моя самая большая рыба, пойманная за всю жизнь, – малек? Вы что?
– Малек! Мы тоже орем: «Помогите! Ко мне!» Но только тогда, когда таймень на крючке килограммов на 40–50 или, на худой конец, сазан на 25–30 килограммов. А твой – это малек.
Вспомнилась запись А. Н. Островского, сделанная в щелыковском дневнике: «Сегодня счастливый день – поймал шесть пескарей».
Ловлю рыбу на реке Ламе, около деревни Дорино. Снасти – умопомрачительные: удилище южнокорейское, длиной 6,5 метра, легкое, как пушинка; сечение основной лески – 0,15, леска японская, поводок к ней – лесочка-невидимка 0,09 из ФРГ. Крючок тоже японский, размер 2,5, маленький, острый, тоненький, ловит не только рыбу, но и тебя самого: то за штанину, то за кепку. За все и вся ловит. Ловлю час. «Нэма ничого», – как украинцы говорят. Два часа – нэма, три – нэма. Подходят два мальчика лет 12–13.
– Ой, дядя, где такие удочки делают?
– За границей.
– Длинная какая. Можно подержать?
– Пожалуйста, дружок.
– Легкая. Школьный дневник тяжелее.
– Двоек, наверное, много? Вот и тяжелый!
– Hе-а, нет двоек.
– Молодец.
– Много поймали, дядя?
– Ни одной. Я, правда, только пришел, – соврал, стыдно.
Мальчики переглядываются. Я попросил:
– Дай-ка мне твою удочку подержать.
Мальчики, стеснительно улыбаясь, дают мне свою дрын-удочку – длинную, очищенную от коры ветку какого-то дерева, тяжелую, неровную, к концу которой привязана толстая, уже рыжего цвета от долгого пользования, леска сечением не менее 0,5 мм. На ней поплавок из простой бутылочной пробки, грузило из маленьких шайбочек, зафиксированных простым узлом. И на конце лески – крючок № 7 или 8. Мне стало жаль ребят. Ну что можно поймать на такой «топор»?
– Ребятки, милые мои. У меня с собой нет другого удилища, я бы вам подарил. А вот крючки хорошие, поплавочек и хорошая леска есть. Нате вам, ловите!
Ребята смутились (и не по-городскому, а по-деревенски – искренне), взяли мои подарки, пожелали удачи и прошли дальше по берегу.
Ловлю четвертый, пятый час. Улов – три плотвички с ладонь и окунь на ноготок больше. Пора домой. Стало смеркаться. Смотрю, мальцы возвращаются.
– Ну как, дядя, наловили?
– Да нет, милые! – Стыдно показывать четыре рыбешки.
– Вот вам, домой возьмите.
Малец вываливает штук тридцать приличных окуней, подлещиков, красноперок, голавлей и одного крупного язя граммов на 400.
– Ну, молодцы! Ну, рекордсмены! Наверное, моей леской и моими крючками ловили?
– Hе-а, своими. А подарки ваши мы на память возьмем! Спасибо! В школе ребятам покажем.
Сочи. В 250–300 м от берега ловлю рыбу с лодки. Крючок за что-то зацепился. Дергаю, отцепляю крючок и ломаю пополам спиннинг! Снимаю катушку и ловлю без удилища с рук. Снова что-то клюнуло. Поднимаю что-то «пойманное» –…новый спиннинг. Целехонький, дорогой, заграничный, с чуть поржавевшей катушкой «Оболонь».
Не чудо ли?
Дом творчества в Малеевке. Сижу на мостике, слева и справа – озеро. Ловлю рыбу. Неловкое движение – и любимая коробочка и красавец поплавок (запасной) падают в воду. Купавшиеся рядом дети плавать не умеют, взрослым некогда – уходят. Вода холодная – я страдаю от Холодовой аллергии, сам броситься в воду не могу. Ветер уносит моих любимцев к левому берегу, а туда не пробьешься – заросли. Обхожу озеро справа.
Ветер меняется… «Беглецы» меняют курс и минут через двадцать подплывают прямо к моим ногам!
Что это? Ну просто какое-то «чудесенье» (по Далю).
Деревня Петряиха, домов семь, 25 км от Рузы, место безлюдное. Озерцо. Удачно ловим плотву, помещаем ее в металлическую корзину на веревке. Вес растет – 4, 5, 6 кг. Веревка обрывается и весь улов тонет – опускается на дно какого-то устройства – части дамбы. Нырять в этот колодец боязно, никакими шестами не достать. Нужна маска, акваланг. Три дня выясняю, есть ли среди отдыхающих в Доме отдыха «Руза» и санатории «Дорохово» аквалангист. Нет. На четвертый снова идем ловить на то роковое место. Только забрасываем удочки – вижу вдалеке идущего человека с полным набором предметов для подводной охоты… Подходит.
– Как вы сюда попали? Вам кто-нибудь сказал, что мы ищем человека, способного глубоко нырнуть?
– Нет, никто не говорил. Увидел вас – потянуло к людям. Одному скучно…
Металлическая корзина была извлечена на свет.
Разве это не чудо?
Хорошо бы, сбылось еще одно чудо! Мне цыганка нагадала – буду жить до 79 лет! Сбудется ли?