— Господин Сомов?
— Кто это?
Вот любят эти уроды дурака включать! Типа, у него номер не определился, и голос мой он не узнал. Важничает!
— Пичуга Денис.
— Откуда у тебя мой номер?
Блин, это вот важно сейчас? Ну, скажу я, что мне в Комитете его выдали, один очень мутный капитан. Что изменится? Трубку он бросит?
— В телефонной книге нашел. Послушайте, господин Сомов, по поводу нашей последней встречи… Я все осознал.
— Да? — в голосе барона появилось веселье. — И что же?
Наверное, он предвкушал униженные просьбы о прощении, того, что пацан сейчас в трубку разрыдается, но услышал совсем другое.
— То, что с продажными мудаками и трусливыми мерзавцами, вроде вас, нормально диалог не выстроить. И как бы я не пытался от этого уйти, мне придется говорить с вами на понятном языке?
— Что⁈ Что ты сказал, мальчишка⁈
— Сообщение гляньте, потом перезвоните мне. Обсудим. Хорошего дня, господин Сомов.
Накануне…
Разговор с Ледящевым закончился полными принятием моих условий. В смысле, про честность. Все остальное — запущенные схемы и махинации Комитета, исполняемые в том числе и моими руками — капитан не смог бы отменить, даже если бы захотел. И вмешиваться тоже не имел права. По крайней мере, до тех пор, пока игра копов не будет полностью взломана их противниками. Или они не победят, во что я, признаться, верил с трудом.
Но инерционность мышления вообще свойственна людям государевым. Часто они действуют шаблонно, по принципу «ну в прошлый раз же получилось», отбрасывая в сторону тот факт, что обстоятельства изменились, противник другой, да и люди в целом отличаются разными темпераментами. Реагируя на раздражители совершенно по разному.
Впрочем, меня это касалось мало. Пока. Главное, что нам удалось договориться. Прийти к тому, что в переговорном процессе называется компромиссом. То есть результату, который не вполне устраивает обе стороны. Но позволяет жить и развивать отношения дальше.
И я вроде остался при тех же раскладах, что и раньше, но был нюанс. Теперь я знал, что играли чекисты, чего желали вымутить в итоге (ну, в усеченной, конечно же, версии), а так же получил заверения в ограниченной, но главное — незаметной, помощи от их ведомства. Такой, например, как дать мне личный, мало кому известный номер телефона одного барона.
Или — не трогать одну девчонку, когда та, в поисках информации, немного зайдет за границы дозволенного. Может быть даже нарушит закон. Это я про Хакершу, если что.
— Но проблемы ты решаешь сам. — подчеркнул Ледящев. — Только своими силами и средствами, никак не задействуя наши. Поддержка от меня будет только информационной.
— Лучшая помощь от вас, это когда вы не мешаете, Сергей Сергеевич. — отозвался я с усмешкой.
И это было чистой правдой. Ресурсы у меня имелись. Небольшие, но имелись. А еще — четкое понимание того, что я хочу. Надавать, наконец, по мордасам, тем кто тянет в мою сторону руки. Пусть они начали это делать потому, что Комитет запустил свою многоходовку, но выбор-то был за ними! Могли не лезть!
Закончив беседу с капитаном, я принялся за дело. Загрузил Машу работой, открыто и подробно описав то, что я хочу получить по итогу. Связался с Игнатом Фурсовым, уточнил пару моментов — все-таки с него все началось. Так же заверил его в том, что вопросом его матушки уже занимаются, надо лишь подождать немного. Ну и денег подкинул чуть-чуть, все ж таки семья моего сокомандника лишилась последнего кормильца.
Далее, понимая, что на реализацию плана понадобится какое-то время, полностью переключился на решение командных вопросов. Воронцовы с Ланскими ведь никуда не делись, а карт-бланш от Ледящева не предполагал прекращения подготовки к Играм. У меня же не хватало нескольких человек в команде. Что, в свою очередь, не давало подать заявку на регистрацию. А часики, как говориться, тикали.
Так что следующим делом, которым я занялся, был Мельников. С которым мы очень тепло и неожиданно продуктивно побеседовали. Не, сначала он дичился, все ждал какого-то подвоха, но мне удалось его убедить в чистоте своих намерений. В итоге, уже к концу дня состав моей банды прирос двумя пусть не очень сильными и умными, но так необходимыми мне Воинами. Самим Мельниковым и его верным приспешником Ландышевым.
Для этого, правда, пришлось напросится на встречу с его отцом (на самом деле я просто приперся к его дому и позвонил в дверь). Было очень забавно наблюдать за тем, как Валера мнется, представляя меня родителю, неся всякую чушь про то, что мы лучшие друзья, и я давно мечтал познакомится с отцом своего товарища.
Но Мельников-старший оказался не таким простоватым, как его сын (может у Валеры тоже пройдет с годами) и в момент раскусил нашу игру. При этом сам вокруг да около ходить не стал. Спросил прямо, по-мужски.
— Пичуга? Это же тебя Валерка шпунял, верно? А теперь вы друзьями заделались? Как так?
Несмотря на то, что служил батя моего одноклассника чиновником, мужиком он был простым и открытым. Что меня особенно порадовало после всех тех скандалов, интриг и расследований, в которых последнее время проходила моя жизнь.
— Было такое. — признал я, глядя, как Валера прячет глаза и краснеет. Как я и предполагал, отца он боялся. — Но мы решили этот вопрос.
— И как же? — даже не подумал отстать глава семейства.
— Нашли неоспоримые аргументы преимущества сотрудничества перед конфронтацией.
— Морду, что ли, набил?
— Ну, где-то так.
Про наемную убийцу, которую он ко мне отправил, я упоминать, конечно же, не стал. Мы ведь теперь друзья!
— Ну и правильно.
Далее, Мельников-старший пустился в размышления о том, что мужская дружба, она вот так и создается — на крови и соплях. А потом проходит красной нитью через всю жизнь, со временем становясь только крепче. Немного идеалистические представления о предмете, на мой взгляд, но я не мешал отцу одноклассника выговариваться.
После такого знакомства с родителями, я и предложил Валере место в команде. Два, точнее. Прижать и дать шанс спастись — я уже говорил, что очень хорош в стратегии? Тот, естественно, был вынужден согласится. И мне осталось найти еще только двоих, чтобы команда соответствовала минимальным требованиям.
С одним мне помогла старшая сестра. Уже поздним вечером, когда я сидел в своей комнате, и усиленно морщил лоб на тему того, где еще найти людей, ко мне без стука вошла Алина. Выглядела она очень усталой, универ плюс полный рабочий день на рецепшене давали о себе знать. Но улыбалась радостно. Словно принесла отличную новость.
— Чего? — сразу спросил я.
— А ты что такое ершистый? — сразу же надула губы она.
— Я подросток. Гормоны. Это нормально. Излагай.
— Вообще-то, я старшая сестра и ты мог бы…
— Алин, я думал мы прошли этот этап? Ты старшая, умная и красивая, а я младший, задохлик и неудачник, которого ты вынуждена постоянно опекать.
— Во-о-от! Сразу бы так! И я снова позаботилась о своем младшем братике. Нашла тебе одного бойца в команду? Хвали меня!
— Ты лучшая, а задница у тебя просто отпад…
— Э!
— Прости, и грудь тоже выше всяких похвал.
— Мелкий, я тебя сейчас!..
— Но главное, конечно, добрая душа и большое сердце. — закончил я славословия. — Алин, все супер, но ты же помнишь, что у нас другая возрастная группа? Твои друзья не подойдут.
— Но у них есть родня, Денис. — она торжествующе подняла она палец, моментально забыв про то, что пару секунд назад хотела меня придушить. — И один из них такой же малолетка, как ты!
— Тип? — тут же сделал стойку я.
«Хоть бы Дипломат, хоть бы Дипломат!» — запричитала в голове Кукла.
— Воин.
«Ну, тоже пойдет…»
— Отлично. — я положил руку на предплечье сестре, и слегка сжал ладонь, благодаря. — Спасибо, Алин. Я это ценю.
— Ой, да ладно. — немного смутилась девушка. Занятно, пикировка на грани ссоры ею воспринималось нормально, а вот такие проявления простых и искренних чувств, вызывало легкий ступор. — Я ведь и себе помогаю.
— Расскажи о нем побольше. Ступень? Дополнительные возможности?
— О ней.
Девочка оказалась третьей ступенью, но, так сказать, по совокупности черт. У нее была сильная, на полноценного Воина (то есть, на пятерку) регенерация, а это, друзья, очередь из автомата в упор без последствий. Зато непосредственно сила, подвижность, уровень реакции, плавали где-то между двойкой и тройкой. Алина показала ее фотографию, и я понял, что звать ее иначе, как Танком, я не смогу.
Почему? Ну, сами смотрите. Лиза Летова, пятнадцать лет. Рост сто шестьдесят четыре сантиметра. Вес — сто десять килограммов. С экрана телефона сестры на меня смотрела толстуха с отчетливо просматриваемыми азиатскими корнями — то ли монголами, то ли бурятами.
— Она по поводу внешности не комплексует, кстати. — дополнила Алина.
— Это, знаешь ли, большой плюс. — покивал я. — Иначе проблем не оберешься. Пятнадцатилетняя толстуха с комплексами — это страшно. Она согласна?
— Предварительно, да. Но нужно встретиться.
Короче говоря, к концу дня, я решил вопрос с Комитетом, и нашел сразу трех новых членов команды. А уже в постели получил сообщения от Хакерши. Девушка сообщала, что мое задание она выполнила, и ждет оплату. Я с улыбкой отправил ей оговоренный гонорар, и подумал, что деньги, конечно, не решают всех жизненных проблем, но все-таки здорово облегчают существование.
Потом уснул, и мне приснилась Малахова. Фиг знает почему, вроде бы перед отбоем я про нее совсем не думал, а она раз — и тут как тут. Взлохмаченные волосы, небрежно сидящая школьная форма, в которой почему-то юбка была вдвое короче стандартной, а блузка больше напоминала ночную рубашку. Без всяких прелюдий Ирка начала крутить передо мной попкой, томно облизывая полные губы языком.
Потом появилась Хакерша (при том, что Малахова никуда не делась), а под конец заявилась наемница Лариса с двумя пистолетам и в наряде Лары Крофт. Собранные волосы и тугая коса на затылке, кстати, ей очень шли.
И несмотря на то, что внутренне я — взрослый мужчина, сон был явно подростковый. Никакого пошлого разврата, одна только невероятно чувственная, возбуждающая, но при этом какая-то глуповатая эротика. Тут край чулка мелькнет, здесь рубашка сползет, оголив плечико. Да грудь, грудь покажите хотя бы, стервы вы такие!
Но и этого хватило, чтобы проснуться в полной прострации и минут пять сидеть с выпученными глазами, пытаясь унять бешенное сердцебиение, и перевести ток крови от детородного органа к голове и другим частям тела.
«Блин. — по-стариковски проворчал я, справившись, наконец с молодым организмом. — Вот пока бодрствую, как-то контролирую эту бурю гормонов. Но она, черт бы ее побрал, уже в сны лезть начала. И чего делать? Так и до поллюций недалеко!»
«Да как все подростки справляются? — ехидно пошутила Кукла. — Или решай вопрос с гаремом. Малахова, вон, кажется только и ждет от тебя решительного шага».
Или не пошутила?
Но проснулся, тем не менее, я отдохнувшим и полным сил. А, учитывая, что Хакерша вчера доложилась о готовности, еще и с предвкушением удовольствия от маленькой мести. Не откладывая это дело в долгий ящик (не люблю холодные блюда), взял телефон и набрал полученный от Ледящева номер телефона одного наглого барона.
— Господин Сомов?..
Сегодня…
Перезвонил он всего через десять минут. Там не так много было документов для изучения, но каждый, конечно, стоил тех денег, что я потратил на работу Машы. Состояние счетов со странными входящими операциями, фото и видео фиксация его встреч с поверенным Воронцовых, ну и там еще по мелочи — про любовницу.
— Пичуга?
— Сомов?
— Я ознакомился. Чего ты хочешь?
Не бог весть какая сложная многоходовка, так-то. Узнав о моем конфликте с людьми Сомова, Воронцовы решили и его привлечь в свой лагерь. Заплатили, дали задание наехать на меня. Надежда была утопить меня в бумагах, раздергать внимание (про Игры они ведь тоже знали), и забрать остатки свободного времени. Ну и ощущение полной блокады усилить, опять же.
У Сомова же был формальный повод для обращения в суд. Однако, ребята поторопились и оставили кое-какие следы. Которые Хакерша не самым законным образом нашла. Полученные доказательства полностью разрушали позицию барона, представляя его мотивы совсем в другом свете. Не как пострадавшую сторону, желающего получить виру, а участника сговора с целью мошеннического способа получения чужой недвижимости.
— Чтобы вас, господин барон, не было. — ответил я, сперва немного помолчав. — Только буквально не воспринимайте, а то еще пойдете с моста в реку бросаться. Я хочу, чтобы вас не было в моей жизни. Как не было до того, как я познакомился с вашими людьми. Вы меня поняли?
— Да.
И все. Ни тебе «мальчишка!» и «ты за все заплатишь!» Просто «да».
Одно дело, когда ты оказываешь простенькую услугу могущественному роду, где всего-то надо сделать, что наехать на пацана — покровители прикроют остальное. И совсем другое настроение появляется, когда на горизонте корячится уголовка. Мошенничество, да в крупном размере, еще и по предварительному сговору…
Сначала я еще думал найденные доказательства использовать, чтобы в обратку на Воронцовых наехать. Но потом решил этого не делать. Все-таки, они пока черту еще не переступали. Подличали, не без того, но на уровень уголовного преследования меня перевести не пытались.
Если я сделаю это первым, они легко отобьются от обвинений — это не Сомов, которого использовали, как пешку. А потом так ответят, что мне только к копам и бежать. Так что — нет. Погодим пока. Шаг за шагом. Поднакопим аргументации.
Тут, кстати, нужно сказать, что копы копали не под Воронцовых. Это я так ошибочно решил, посчитав игру силовиков слишком прямолинейной. А оказалось, что целью были Ланские. Которых планировали спровоцировать, задирая Воронцовых. Вывести их обоих на конфликт, а потом прихватить на чем-нибудь незначительном. Чтобы потом, давя на это, снизить уровень влияния этой семейки на императора.
То есть, вся эта схема была запущена лишь для того, чтобы главе государства могли шепнуть: «А Ланские-то, ваше императорское величество, не настолько вам и друзья, как пытаются это показать! Вот, угодно ли ознакомится, что они учудили на прошлой неделе».
После чего не будет никаких арестов, казней и пыток. Просто на чело самодержца набежит тень, и один род лишится каких-нибудь привилегий. Это могут быть налоговые послабления, приоритетные контракты на производство, импорт или экспорт. И выражаться потери Ланских будут в восьмизначных цифрах.
Я к бывшим «родичам» никаких теплых чувств не питал, так что просто кивнул копу, принимая информацию. И занялся своими делами. Пусть эти пауки в банке и дальше друг друга жрут, мне еще мир захватывать и гарем создавать.
Решив с бароном, я взялся за сборы в школу. Настроение как-то сразу улучшилось, и я внутренне решил, что сегодня попробую подкатить к Малаховой. Не в плане секса, хотя это было бы просто отлично, принимая во внимание начавшиеся сны, а хотя бы с целью формализации отношений.
«Да давно уже пора поцеловаться! — одобрила мое решение Кукла. — Двадцать первый век на исходе, а вы ходите, как в конце восемнадцатого! Гордость и предубеждение, блин!»
«Ага. И зомби!»
Но из дома выйти не успел, как телефон вдруг выдал звонок с неизвестного мне номера.
— Денис Пичуга?
— Кто это? — теперь уже я тупил, то есть делал ровно то, в чем совсем недавно обвинял Сомова.
— Вас беспокоит пресс-атташе маршала армии Кузнецова. Федор Михайлович хотел бы встретиться с вами сегодня. Вам будет удобно во второй половине дня?
В голове в жестком спарринге столкнулись сразу же две мысли. Первая раздраженная, в стиле: «Да вы, блин, издеваетесь? Опять тренировку пропускать?» Вторая более приземленная и, если быть честным, немного окрашенная страхом. Федор Михайлович Кузнецов, маршал армии, личный друг государя, легенда становления Российской Империи, новус первого поколения и, наконец, отец моей одноклассницы, приглашал меня на встречу. Нахрена?
«А может это Наташка, стерва, на тебя нажаловалась? — предположила Кукла. — Ну, помнишь, когда ты в школе ей приказы отдавал?»
«Ты вообще Аналитик или погулять вышла? — отозвался я. — С чего бы человеку такого уровня опускаться до детских разборок в песочнице?»
«Ну, мало ли? Моча в голову ударила на старости лет? Вы, люди, крайне нелогичные существа».
«Это у нас не отнять…» — был вынужден признать я.
Тем временем из трубки донеслось:
— Денис, так что вы скажете? Вам удобно будет в четырнадцать часов?
Встрепенувшись, я ответил:
— Конечно. — конечно мне, блин, удобно! Попробовал бы я сказать, что у меня на это время уже назначена встреча. — Диктуйте адрес.
— Мы пришлем машину к школе.