- Ты все врешь, мама: печка не говорит, и яблоко не говорит, и речка не говорит, и
девочка не спряталась в речку, девочка утонула88.
И ведь рада, ведь горда воспитательница, что мальчик оказался такой умный и трезвый: она приводит его слова как образец для других, хотя, повторяю, в каждом, кто любит и знает
детей, этот ребенок вызывает такую щемящую жалость, словно он слепой или горбатый.
Не подозревая о его страшном изъяне, с ним пробуют говорить, как с нормальным
ребенком. Возбуждая его детскую фантазию, кто-то сказал необдуманно:
- Ты маленькая белочка! Вот твои лапки!
Он рассердился и возразил свысока:
- Я не белочка, я Лева, и у меня не лапки, а руки!
Конечно, Менделеева из этакого солдафона не выйдет, а разве что Кувшинное рыло.
К счастью, такие калеки - редкость.
Огромное большинство четырехлетних детей при помощи самочинных игр и
самоделковых сказок отстояли свою нормальную детскую психику от душителей и
душительниц детства.
Из вышеизложенного вовсе не следует, будто я только о том и мечтаю, чтобы
советских ребят с утра до ночи ублажали волшебными сказками. Тут нужна дозировка - и
88 "На путях к новой школе", 1926, № 11, стр. 9.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
самая строгая. Конечно, монархическую и клерикальную сказку нужно изгонять
беспощадно. Но нельзя же было допустить, чтобы на основе своих мелкоутилитарных
теорий горе-педагоги отнимали у советских детей великое наследие мировой классической и
народной словесности.
Владычество мнимых борцов за мнимое реалистическое воспитание детей оказалось
весьма кратковременным. В Москве, в Ленинграде и других городах выступила целая
когорта пламенных защитников сказки, вдохновляемая и руководимая Горьким.
Гонители сказок отступили с уроном, и всем одно время казалось, что они посрамлены
окончательно.
III. ПОРА БЫ ПОУМНЕТЬ! 1934
Для такой иллюзии было много причин, потому что уже в 1934 году особенно после
памятного выступления Горького на Первом Всесоюзном съезде советских писателей -
всюду стали появляться раскаявшиеся педагоги, редакторы, руководители детских садов, которые с такой же ретивостью занялись насаждением сказки, с какой только что искореняли
ее.
"Молодая гвардия", а потом и Детиздат стали в ту пору печатать в несметном числе
экземпляров и "Гайавату", и "Конька-горбунка", и "Мюнхаузена", и "Сказки" Пушкина, и
русские народные сказки, и всякие другие создания фантастики.
Но праздновать победу было рано. В этом я мог убедиться на основании личного
опыта. Случилось мне в том же году напечатать в журнале "Еж" пересказ гениального
античного мифа о Персее, Андромеде и Медузе Горгоне. И тотчас же в редакцию "Ежа"
было прислано такое письмо - из Гомеля - от одного педагога:
"Уважаемый товарищ редактор! Прочитав в № 1 вашего журнала "Еж" помещенную на
стр. 24 греческую сказку "Храбрый Персей", дети моей школы окружили меня с вопросами, зачем такую чепуху пишут в нашем журнале... Как можно объяснить детям всю нелепость и
бессмысленность описанных в этом рассказе эпизодов, насыщенных самым грубым, нелепым и бессмысленным суеверием?
По моему мнению, эта сказка лишена всякой художественной и литературной
красоты...
Заведующий школой А.Раппопорт".
Я хотел было смиренно указать Раппопорту, что этот миф о Персее именно своей
красотой и художественностью притягивал к себе из века в век первоклассных скульпторов, драматургов, поэтов - и Овидия, и Софокла, и Еврипида, и Бенвенуто Челлини, и Рубенса, и
Тициана, и Корнеля, и Эредиа, и Канову.