Чаще всего желанная нелепица достигается в детской песне тем, что неотъемлемые
функции предмета а навязываются предмету б, а функции предмета б навязываются
предмету а.
Благодаря применению этого метода в фольклоре создались так называемые
небывальщины, издавна широко распространенные среди русских детей: Среди моря овин горит,
По чисту полю корабль бежит...99
Здесь, в этих строках, дано сочетание шести несочетаемых вещей: моря и овина, корабля и поля, воды и огня.
Подобную же обратную перестановку незыблемых признаков моря и леса находим в
английском детском фольклоре:
"Пустынник спросил меня, сколько ягод земляники растет в море? Я ответил ему: столько же, сколько копченых селедок растет в лесу".
Повторяю и подчеркиваю: для восприятия этих игровых стихов ребенку необходимо
твердое знание истинного положения вещей: сельди - обитатели моря, земляника растет в
лесу.
Небывальщина необходима ребенку лишь тогда, когда он хорошо утвердился в
"бывальщине".
Если ему неизвестно, например, что лед бывает только в холодную пору, он не
воспримет народной английской песни о том, что:
Дети скользили по льду на коньках
98 Oxford Dictionary of Nursery Rhymes edited by lona and Peter Opie, Oxford, 1958, pp. 81 и 193.
99 Великорусские народные песни. Изданы проф. А.И.Соболевским, т. VII, СПб. 1902, стр. 287.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
В летний жаркий день.
Это нужно с самого начала понять и запомнить: все подобные нелепицы ощущаются
ребенком именно как нелепицы. Он ни на минуту не верит в их подлинность. Навязывание
предметам несвойственных им функций и признаков увлекает его как забава.
В русских малых фольклорных жанрах эта забава нередко принимает характер игры в
обмолвку:
Полтора молока кислого кувшина...
Лыко мужиком подпоясано...
Глядь, из-под собаки лают ворота. Мужик схватил собаку и давай бить палку. Собака
амбар-то поджала да под хвост и убежала.
Квашня женщину месит.
Озеро вспорхнуло, а утки остались...
Корова бабу доит.
Иногда же здесь откровенная игра несуразностями:
Я посеял конопель, а выросли раки, зацвели вороны.
Кошка кованая, утка дойная...
Кочерга раскудахталася, помело нарумянилося...
На печи старик - он рыбу ловил.
Одѐрни пуп, рубаху видно!
На грушу лезу, грушки трясу, караси падают, сметану собираю.
В немецком фольклоре, как и во всяком другом, тоже с незапамятных времен
существует великое множество таких же озорных небылиц - для детей и для взрослых.
Приведу одну из них, наиболее удачную, в талантливом переводе Льва Гинзбурга. Она
распространялась в "летучих листках" в 1530 году в Нюрнберге: Жил в мужике богатый дом,
Пил хлеб, закусывал вином,
Стриг ножницы овечкой.
Доской рубанок он строгал,