точно определенного действия и вне этого действия не может быть понята.
В существительном ребенок ощущает скрытую энергию глагола.
Вы только всмотритесь, с каким напряженным вниманием глядит годовалый младенец
на автомобили, мотоциклы, трамваи, следя за их непрерывным движением.
Почти все исправления, вносимые ребенком в нашу "взрослую" речь, заключаются
именно в том, что он выдвигает на первое место динамику.
В "народной этимологии" взрослых это происходит не так часто, потому что взрослые
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
подмечают в словах и другие особенности. Русские крестьяне из клироса делали крылос (от
слова "крыло"), Хамильтона превращали в Хомутова, то есть оперировали и
существительными, а "народная этимология" детей почти всегда обнаруживает в названии
предметов глагол.
Но, конечно, и детям порою случается выдвигать в названии предмета не глагол, а имя
существительное или - очень редко - прилагательное.
Мне сообщают о пятилетнем Гаврюше, который ботанику называл цветаника (его отец
был директором ботанического сада), а ватрушку - творушка (от слова "творог"); и я знаю
Мусю, которая называла нафталин муфталином, так как была уверена, что нафталин
существует специально для маминой муфты.
Впрочем, таких словообразований не много. Большинство детских слов, входящих в
область "народной этимологии", связано с глагольными формами.
Так велико у детей тяготение к глаголу, что им буквально не хватает глаголов, существующих во "взрослом" языке. Приходится создавать свои собственные.
Нет, кажется, такого существительного, которое ребенок не превратил бы в глагол:
- Часы часикают.
- Вся елка обсвечкана! Вся елка обсвечкана!
Брат трехлетней Нины играет на балалайке. Нина страдальчески морщится:
- Не балалай, пожалуйста!
Ребенок создает такие глаголы десятками - гораздо чаще, чем мы.
Прищемив себе руку дверью, ребенок кричит:
- Ай, я задверил руку!
И пусть родителей коробит это смелое производство глагола, ребенок считает его
совершенно нормальным.
- Отскорлупай мне яйцо.
- Замолоточь этот гвоздик.
- Бумага откнопкалась.
- Я защѐкала свою карамельку!
- Ого-го, как ладошкаются!
- Ой, меня крапива накрапивила!
- Я намакаронился.
- Я уже начаѐпился.
И даже:
- Мы почайпили кофе.
Иногда оглаголивается даже наречие.
- Расширокайтесь!.. Расширокайтесь! - кричала своим гостям четырехлетняя девочка, требуя, чтобы они расступились.
В глагол превращается даже слово "еще":
- Покачайте меня на качелях, только я не сойду, а буду все ещѐкать и ещѐкать14.
Глаголом может стать даже междометие алло:
- Папа алѐкает по телефону.
Сережа прижался к маме, она обняла его.