- Три открытки, ни одной закрытки.
Во всех этих рифмах нет ничего преднамеренного. Просто они облегчают речь ребенка:
"начало и кончало" ему легче сказать, чем "начало и конец"; "ложики и ножики" - гораздо
легче, чем "ложки и ножики".
- Ты глухой, а я слухой.
- То тяжелее, а это легчее.
- Какая в небе глубочина, а у деревьев высочина.
- Вобла - это такая рыбла?
- Ты что мне принесла - игрушечное или кушечное? - спросила больная четырехлетняя
девочка, когда мать явилась к ней в больницу с подарками.
- Ты будешь покупатель, а я продаватель.
- Не продаватель, а продавец.
- Ну хорошо: я буду продавец, а ты покупец.
Леночка Лозовская, играя с матерью в мяч, предложила:
- Ты бросай с высоты, а я с низоты.
Женщине, которая вымыла голову и уничтожила следы завивки, один киевский
мальчик сказал:
- Вы вчера были курчавая, а сегодня торчавая.
Говорят четырехлетнему мальчику:
- Какой же ты лохматый и вихрастый.
Он сейчас же оснастил эту фразу двумя очень звонкими рифмами:
Я лохматый и вихратый,
Я вихрастый и лохмастый!
- Светик, нельзя кушать лѐжа.
- Хорошо, я буду кушать сѐжа.
Едва научившись читать, моя пятилетняя Мура увидела заглавие книги И.Е.Репина
"Далекое близкое" и прочла: "Далѐкое близѐкое".
"Далѐкое близѐкое" понравилось ей, и она была огорчена, когда взрослые указали, что
она ошибается, и отняли у нее таким образом рифму.
- На фестиваль съедется молодѐжь... Но я не поеду...
- Значит, ты - стародѐжь?
Эта особенность детской речи была в свое время подмечена Чеховым. В его повести
"Три года" девочка, подчиняясь все той же своеобразной инерции, говорит про Авеля и
Каина:
- Авель и Кавель123.
123 А.П.Чехов, Сочинения, т. 8, М. 1947, стр. 431.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
Итак:
ножики - ложики,
желток - белток,
кусковой - песковой,
начало - кончало,
открытка - закрытка,
глухой - слухой,
далѐкое - близѐкое,
игрушечное - кушечное,
курчавая - торчавая,
молодѐжь - стародѐжь