вот для того, чтобы научиться управлять ими по своей воле, он произносит их снова и снова, причем ради экономии сил (конечно, не сознавая этого) в каждом новом звукосочетании
изменяет один только звук, и все остальные сохраняет нетронутыми, отчего и получается
рифма.
Таким образом, рифма есть, так сказать, побочный продукт этой неутомимой работы
ребенка над своим голосовым аппаратом, и продукт чрезвычайно полезный: благодаря ему
тяжелая работа ощущается ребенком как игра.
Но не следует думать, что рифмованные "свисты и щебеты" двухлетних детей есть
самая первоначальная форма детского стихотворства. Нет, еще раньше, еще в колыбели, еще
не научась говорить, ребенок восьми или девяти месяцев уже услаждается ритмическим
лепетом, многократно повторяя какой-нибудь полюбившийся звук.
Не об этом ли младенческом лепете мы читаем в стихах Бориса Пастернака: Так начинают. Года в два
От мамки рвутся в тьму мелодий,
Щебечут, свищут - а слова
Являются о третьем годе...
Так открываются, паря
Поверх плетней, где быть домам бы,
Внезапные, как вздох, моря,
Так будут начинаться ямбы,
Так начинают жить стихом.
В стихи Пастернака, мне кажется, необходимо внести небольшой корректив. В них
сказано, будто дети только "года в два от мамки рвутся в тьму мелодий". Между тем это
происходит значительно раньше. Правильнее было бы сказать:
Так начинают жизнь стихом,
потому что в начале жизни мы все - стихотворцы и лишь потом постепенно научаемся
говорить прозой.
Самой структурой своего лепета младенцы предрасположены и, так сказать, принуждены к стихотворству. Уже слово "мама" по симметричному расположению звуков
есть как бы прообраз рифмы. Огромное большинство детских слов построено именно по
130 Цитирую по книге Н.А.Рыбников, Словарь русского ребенка, М.-Л. 1928, стр. 56.
131 Цитирую по книге Н.А.Рыбников, Словарь русского ребенка, М.-Л. 1928, стр. 72.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
этому принципу: бо-бо, бай-бай, ку-ку, па-па, дя-дя, ба-ба, ня-ня и т.д., у всех у них такая
двойная конструкция, причем вторая часть каждого слова является точным повторением
первой. Эти звукосочетания заимствованы взрослыми из детского лепета и, получив от
взрослых определенный смысл, снова предоставлены детям, но вначале для каждого ребенка
это были просто самоцельные звуки, многократное произнесение которых доставляло ему
бескорыстную радость132.
Замечательно, что в этих экзерсисах преобладает женская рифма. Почти семьдесят
процентов изученных мною рифмованных слов, произносимых детьми до двухлетнего
возраста, имеют ударение на втором слоге от конца. Дактилические окончания почти
никогда не встречаются. Дочь моя Мура на третьем году своей жизни начала упиваться
такими созвучиями:
Биля, биля, унага, унаваляя.
Биля, биля, унага, унаваляя.
Раньше этого возраста дактилические окончания были ей недоступны.
А дактилические рифмы приходят к ребенку еще позднее. Лишь в четырехлетнем
возрасте Саша Менчинский мог сообщить своей матери:
"- Мама, я придумал рифму: "Каретно-Садовая - здоровая"133.
Но сейчас я говорю не о стихах, а исключительно о рифмованных звуках. Зачатки этих