школьница о своем ненавистном учителе:
Сидит мучительный,
Карандашом стучительный.
А другая сочинила такую элегию:
Экзамен,
Как камень.
143 А.Пасхин, Школьные поэты. Журнал "Искусство в школе", 1928, № 1, стр. 26. См. также "Учитель и
школа", 1914, № 3, стр. 16-31.
144 А.Д.Павлова, Дневник матери, М.-Л. 1924, стр. 102-105.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
На сердце упал
И долго-предолго
На месте лежал.
И ждет моя Нина, когда все пройдет,
Когда сдаст экзамен и камень спадет145.
Это очень четкий амфибрахий, выдержанный от первой строки до последней. Но, вообще говоря, организованная, вполне литературная форма появляется, как я заметил, лишь
у детей двенадцати - тринадцати лет, и только тогда, но не раньше, можно с некоторой долей
вероятия определить, у кого из них есть поэтический дар.
Вот отрывок из поэмы одной - несомненно, талантливой двенадцатилетней
писательницы, воспевающей электрификацию деревни:
Повернула в хлеву выключатель,
Расплескался по стенам свет,
Удивленно коровы мычали,
Покосись на лампочку ГЭТ.
Стихи подражательные, но, если бы в школе, где училась девочка, нашелся педагог, понимающий дело, поэтесса, может быть, с большей легкостью выбилась бы на
самостоятельный путь146.
Конечно, никто не требует, чтобы педагоги делали учеников стихотворцами, но они
обязаны научить их подлинному восприятию стиха, развить у них умение наслаждаться
чужими стихами.
Все это очень волнует меня, так как я принадлежу к числу тех чудаков, которые любят
поэзию больше, чем всякое другое искусство, и знают на опыте несравненные радости, которые дает она тем, кто умеет наслаждаться ею.
Я давно уже с грустью слежу, как иные педагоги убивают в ребенке естественное
чувство стихотворного ритма, которое, как мы видели, присуще ему в раннем детстве.
Многие даже не задумываются над тем, что если дети обучаются пению, слушанию
музыки, ритмической гимнастике и проч., то тем более необходимо обучать их восприятию
стихов, потому что детям, когда они станут постарше, предстоит принять огромное стиховое
наследство от Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Фета, Тютчева, Блока, Маяковского, Байрона, Гѐте, Гюго. Но что сделают с этим наследством наследники, если их
заблаговременно не научат им пользоваться? Неужели никому из них не суждена
величайшая радость: читать, например, "Медного всадника", восхищаясь каждым
ритмическим ходом, каждой паузой, каждым пиррихием? Неужели это счастье, столь
услаждавшее нас, будет уже для них недоступно? Вправе ли мы эгоистически пользоваться
этим счастьем одни, ни с кем не разделяя его? Не обязаны ли мы передать его детям?
Но что сделано педагогами нашими для стихового воспитания детей?
Где бы я ни очутился, я, ни минуты не медля, прямо с парохода или с поезда бежал к
детворе - в детский сад или в детский дом и всюду видел столько настоящей и нежной
заботы о детях, что весело было глядеть.
Но в этой бочке сладчайшего меда всегда была ложка дегтя. Покуда дети пели, плясали, играли, работали, я смотрел на них с великим удовольствием. Когда же они
начинали читать мне стихи, которым их научили в школах или в детских домах, я нередко