иногда другими свойствами и применяется при других обстоятельствах. Поэтому он готов
протестовать против этого ка даже тогда, когда уничижительный оттенок отсутствует.
- Ругаться нехорошо: надо говорить не "иголка с ниткой", а игола с нитой.
Я спросил у трехлетней Оли:
- Почему ты называешь веревку - "верева"?
- А тебе приятно будет, - пояснила она, - если тебя будут Корнюшкою звать?
Она же с демонстративным упрямством называла свою кошку - коша:
- Она коша, потому что хорошая; а когда она будет плохая, я назову ее кошка.
А трехлетний Игорь по той же причине называет белку - бела.
Здесь основная причина большинства тех словесных ошибок, которые совершает
ребенок: действуя аналогиями, он не догадывается о многообразии функций, выполняемых
данной частицей слова.
Обычно ему бывает известна всего одна-единственная функция этой частицы, и всякий
раз, когда мы выходим за пределы единственно известной ему функции, он уличает нас в
искажении слов.
Таких фактов тысячи, и все они неопровержимо свидетельствуют, что ребенок в меру
своих умственных сил очень часто бессознательно анализирует тот языковый материал, который дают ему взрослые, и порою даже бракует его, если то или иное речение почему-либо не соответствует общим грамматическим или логическим нормам, усвоенным ребенком
ранее в процессе его общения со взрослыми29.
VII. РАЗОБЛАЧЕНИЕ ШТАМПОВ
29 Об этом "выравнивании по аналогии" см. книгу А.А.Реформатского "Введение в языкознание", М. 1960, стр. 228.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
СВЕЖЕСТЬ ДЕТСКОГО ВОСПРИЯТИЯ СЛОВ
Только игнорируя все это множество фактов, можно утверждать, наперекор
очевидности, будто ребенок механически, слепо, без раздумья и критики принимает от нас
наше языковое наследие.
Нет, всякий, кто внимательно наблюдает детей, не может не заметить, что
приблизительно к четырехлетнему возрасту у них появляется сильнейшая склонность
анализировать (большею частью вслух) не только отдельные слова, но и целые фразы, которые они слышат от взрослых.
Ибо (повторяю опять и опять!) смысловое восприятие слов и словесных конструкций у
ребят значительно острее, чем у нас.
Мы так давно орудуем словами, что наше словоощущение притупилось. Мы
пользуемся речью, не замечая ее. А ребенок вследствие свежести своих восприятий есть
требовательный контролер нашей речи.
Услышав, например, выражение "они живут на ножах", ребенок так и представляет
себе, что существуют большие ножи, на лезвиях которых лежат и сидят какие-то странные
люди.
Когда же он услышал, что пришедшая в гости старуха "собаку съела" на каких-то
делах, он спрятал от нее своего любимого пса.
А когда кто-то спросил у него, скоро ли ему стукнет шесть лет, он прикрыл свое темя
руками.
У трехлетней Тани порвался чулок.
- Эх, - сказали ей, - пальчик-то каши просит!
Проходит неделя, а пожалуй, и больше. Вдруг все с удивлением видят, что Таня
украдкой насыпала в блюдечко каши и тычет туда палец ноги.
Издавна пользуясь речью, мы именно благодаря этому долгому сроку успеваем забыть
первичное значение множества слов.
Это забвение - закономерный и в высшей степени благотворный процесс, что видно
хотя бы из нашего отношения к именам и фамилиям. Я знаю ребенка, который так и прыснул