36 Ж.Пиаже, Речь и мышление ребенка, М. 1932, стр. 108.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
отожествляется с вещью. Всякие шишиги, кикиморы, буки, которыми взрослые пугают
ребенка, именно потому и страшны для него, что в его уме имена этих свирепых чудовищ
сливаются с самими чудовищами. Это бывает даже в тех случаях, когда ребенок сам
выдумывает какое-нибудь страшное слово. Я впервые убедился в этом, когда с моей
маленькой дочерью случился один эпизод, который я записал по горячему следу в таких
непритязательных стишках:
Дали Мурочке тетрадь,
Стала Мура рисовать.
"Это - козочка рогатая".
"Это - елочка мохнатая".
"Это - дядя с бородой".
"Это - дом с трубой".
"Ну, а это что такое,
Непонятное, чудное,
С десятью рогами,
С десятью ногами?"
"Это Бяка-Закаляка
Кусачая,
Я сама из головы ее выдумала".
"Что ж ты бросила тетрадь,
Перестала рисовать?"
"Я ее боюсь".
Впрочем, возможно, что Мура была более испугана графическим изображением
чудовища, чем звуками его страшного имени. Но во всех других случаях, которые
приводятся здесь, на детей действует одна лишь фонетика. Товарищ моего детства, писатель
Борис Житков, рассказывал мне, что в трехлетнем возрасте он выдумал слово "Убзика" (с
ударением на "у") и долго боялся глядеть вечерами под отцовский диван, потому что сам же
уверил себя, будто там прячется эта страшная Убзика.
Как восприимчивы дети к звучанию слов в этот период своего языкового развития, показывает, например, такой диалог.
- Что такое Бардадым? Как ты думаешь? - спрашивают у четырехлетнего Вали.
Он сейчас же отвечает без всяких раздумий:
- Страшный, большой, вот такой!
И показывает рукой в потолок.
- А кто такой Миклушечка?
- А это маленький, хорошенький... Мик-лушечка.
Без такого повышенного чутья к фонетике и морфологии слова один голый
подражательный инстинкт был бы совершенно бессилен и не мог бы привести бессловесных
младенцев к полному обладанию родным языком. Правда, нельзя забывать, что это
обладание во всех случаях - без единого исключения является результатом совместной
работы ребенка и тех, кто окружает его. Но все усилия взрослых были бы совершенно
бесплодны, если бы дети раннего возраста не проявляли изощреннейшей чуткости к составу
и звучанию слов.
"Те очень ошибаются, - писал еще К.Д.Ушинский, - кто думает, что в этом усвоении
ребенком родного языка действует только память: никакой памяти недостало бы для того, чтобы затвердить не только все слова какого-нибудь языка, но даже все возможные
сочетания этих слов и все их видоизменения; нет, если бы изучали язык одной памятью, то
никогда бы вполне не изучили ни одного языка"37.