книжки оставалась невысказанной, книжка теряла свою целевую направленность и
приобретала характер пестрого сборника разрозненных, бессвязных наблюдений, относящихся к развитию детской речи.
Лишь теперь эти наблюдения могут быть сведены в одно целое, ибо при всем своем
разнообразии они говорят об одном: что детская речь на всех этапах своего развития
питается неисчерпаемой жизненной силой народного родного - языка.
Ближе всего к этой истине подошел в свое время Ушинский.
"Усваивая родной язык, - писал он, - ребенок усваивает не одни только слова, их
сложения и видоизменения, но бесконечное множество понятий, воззрений на предметы, множество мыслей, чувств, художественных образов, логику и философию языка, - и
усваивает легко и скоро, в два-три года, столько, что и половины того не может усвоить в
двадцать лет прилежного и методического учения. Таков этот великий народный педагог -
родное слово!"46
Только что было отмечено, что, вместо того чтобы сказать "запираю на ключ", ребенок
часто предпочитает говорить "заключаю".
- Дверь заключена.
- Бабушка заключила буфет.
- Отключи сундук.
Я говорил, что, вернув этому старинному слову его забытое первоначальное значение, ребенок тем самым обнаруживает свою близость к основам народного языкового мышления.
Теперь мне сообщают из Болгарии, что в данном случае детьми воскрешен архаизм, который и поныне живет в родственном славянском языке. Оказывается, у болгар даже нет
выражения "запирать на ключ". Там говорят: "аз заключвам вратата" - то есть именно то
самое, что говорят у нас дети: "я заключаю ворота". Заключване - запирание на ключ.
Заключен - запертый на ключ, заключенный.
Об этом пишет мне из Софии молодой филолог Калина Иванова, работающая в
болгарской Академии наук. Ее письмо вполне подтверждает догадку, высказанную мною в
одном из первых изданий "От двух до пяти", что в братских славянских языках непременно
должны отыскаться слова, которые "изобретает" русский малолетний ребенок.
"Вы проводите мысль, - пишет Калина Иванова, - что у ребят очень четкая
классификация словообразовательных средств. Свой тезис вы подкрепляете примерами, как
ребята, так сказать, "открывают" заново существующее в русских диалектах слово. Очень
интересная мысль! Я подумала, что вам не будет безынтересно знать, что некоторые из слов-выдумок русских детей совпадают с литературными болгарскими словами и таким образом
еще раз подчеркивают вашу мысль о лингвистическом чутье детей. Так, например, у нас
солонка - сольница; вполне живой глагол - пленять, имеется у нас и слово "плюнка".
Недаром (скажу от себя) весло по-болгарски гребло, а подводная лодка подводница.
Эти "иностранные" слова были в разное время "изобретены" у меня на глазах русскими
детьми под Москвой в Переделкине. А сейчас Е.В.Гусева из Киева сообщает, что ее внучка
46 К.Д.Ушинский, Родное слово, Полн. собр. соч., т. II, М. 1948, стр. 560.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
Зоя буквально на днях тоже назвала весло греблом.
Калина Иванова выражает мою заветную мысль следующей многознаменательной
формулой, открывающей большие перспективы в деле дальнейшего изучения речи детей:
"Таким образом, малые дети бессознательно обнаруживают общие тенденции развития
славянских языков, которые иногда получают развитие в одном языке, а в другом
существуют лишь как потенции".
Эти потенции никогда не могли бы осуществляться детьми, если бы дети не стояли так
близко к самым родникам народного словотворчества.
Этот изумительный факт станет еще более явственным, если мы обратимся к другому
славянскому языку - чешскому. Оказывается, что слово тепломер (вместо термометр), изобретенное в России четырехлетним ребенком, с давних времен существует у чехов, как
законное "взрослое" слово.
Русский ребенок именует перчатки - пальчатками и солонку - сольницей, не подозревая