V. НЕНАВИСТЬ К ПЕЧАЛИ
Прежде чем воспроизвести мои записи о том, как маленькие дети относятся к смерти, я
хотел бы в виде краткого предисловия напомнить об одном замечательном качестве детской
души - оптимизме.
Все дети в возрасте от двух до пяти верят (и жаждут верить), что жизнь создана только
для радости, для беспредельного счастья, и эта вера - одно из важнейших условий их
нормального психического роста.
Гигантская работа ребенка по овладению духовным наследием взрослых
осуществляется только тогда, если он непоколебимо доволен всем окружающим миром.
Отсюда - борьба за счастье, которую ребенок ведет даже в самые тяжелые периоды
своего бытия.
Пойдите хотя бы в костнотуберкулезный санаторий, где малые дети, привязанные
целыми годами к кроватям, вырабатывают в себе, наперекор своей томительной жизни, столько благодатной веселости, что даже многолетние боли не причиняют им травмы, какую
причинили бы взрослым.
Пойдите в какой-нибудь из детских театров. Когда на героя нападают разбойники, когда баба-яга превращает его в мышь или ящерицу, юные зрители испытывают душевную
боль и требуют, настойчиво требуют, чтобы неприятности, выпавшие на долю героя, прекратились возможно скорее и снова воцарилось безбрежное счастье, которое для психики
ребенка является нормой.
В московском театре для детей шла чудесная пьеса талантливого советского
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
драматурга Т.Габбе "Город мастеров". Пьеса предназначена для старших ребят, но на один
из спектаклей случайно попал мой пятилетний внук. С горячим увлечением глядел он на
сцену и вдруг крепко-крепко закрыл себе ладонями глаза:
- Больше не стану смотреть. Ты скажешь, когда начнется хорошее.
Глаза у него оставались закрытыми, покуда на сцене происходило печальное действо: благородный горбун Караколь, главный герой этой пьесы, попал в западню к врагам и
коварный злодей-наместник несправедливо обвинил его в краже кольца, которое сам же и
дал ему. Торжество лицемерия и злобы над смелым, благородным героем было так
невыносимо для пятилетнего сердца, что внук поспешил зачеркнуть, уничтожить весь этот
мучительный для него эпизод.
Лишь тогда отнял он руки от глаз и с прежнею жадностью начал смотреть на сцену, когда убедился, что все бедствия Караколя прошли, и тот счастлив опять.
Почему вообще дети младшего возраста - вовсе не такие уж добрые принимают так
близко к сердцу судьбу своих любимых персонажей, будет ли то горбун Караколь, или
Буратино, или Аладдин, или Золушка, или Василиса Прекрасная? Почему они горюют и
плачут, если этим персонажам приходится плохо, и чувствуют такую горячую радость, когда
те становятся победоносны и счастливы?
Главная причина, как мне кажется, заключается в том, что у детей есть способность
отождествлять себя с каждым таким персонажем.
Когда мой внучонок закрыл глаза, чтобы не видеть страданий, которые предстояло
претерпеть Караколю, это, вероятно, произошло оттого, что он увидел в Караколе себя и ему
стало жалко себя. И так как в волшебных сказках герои неизменно бывают бесстрашны, самоотверженны, благородны, активны и всегда, ради победы добра, борются со злыми и
темными силами жизни, ребенок ощущает себя таким же участником этой борьбы за добро.
Поэтому ему так мучительно видеть, как злые и темные силы хоть на мгновение вытесняют
из мира добро. В такие минуты он закрывает глаза, дабы этим незамысловатым приемом
обеспечить себе душевный покой.
"В нашей семье, - пишет мне А.Н.Робинсон, - сохранилась старая хорошая книжка
"Сказки бабушки Татьяны". Все три поколения детей на протяжении полувека (мой дядя, я и
мои дети), зная заранее содержание этих сказок, всякий раз, когда кто-либо из взрослых
читал им сказки или они сами смотрели картинки, упорно пропускали (или переворачивали) те страницы, где говорится о смерти петушка и о гибели серого козлика".
В знаменитой сказке Льва Толстого "Три медведя" девочка заблудилась в лесу, попала