бранили ее.
Вова невзлюбил эту сказку и выбросил из нее все неприятное. По его словам, история
случилась не с девочкой, а с ним: это он, Вова, заблудился в лесу и попал к трем медведям.
Ничего он у них не ломал, а суп хоть и съел, но сейчас же пошел на кухню и приготовил им
новую порцию - вкуснее и больше. Медведи оказались предобрые: угостили его медом и
яблоками, подарили ему елку с игрушками, научили стрелять из ружья.
Словом, если Лев Толстой изобразит в своей сказке наряду с веселыми эпизодами
грустные, четырехлетний ребенок поправит Толстого, вытравит из его сказки печальное, устранит те места, где говорится о неудачах героев, и оставит одни только удачи и радости.
Но решительнее и активнее всех выразил свою жажду оптимистического отношения к
миру Алик Бабенышев.
"Он очень любит книги, - сообщает в письме его мать. - Особенно ему нравилась сказка
о Буратино. Он всякий раз просил меня, когда я приходила с работы:
- Прочти "Золотой ключик".
Однажды я увидела, что из книги очень неумелой рукой вырвана страница, все
зазубринки торчат.
- Кто это сделал? - спросила я.
- Я.
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru
Чуковский Корней «От двух до пяти»
- Зачем?
- Чтобы он ее не обижал.
Не помню сейчас, кто из героев обижает там Мальвину, но вырвана была
действительно та страница, где Мальвину обижали".
Александр Жаров сообщил мне такой эпизод:
Внучка Оленька попросила у бабушки:
- Расскажи сказку!
Бабушка начала:
- Дело было в лесу. Шли маленькие козлята. А навстречу им серый волк...
Оля крикнула:
- Не надо рассказывать!
- Почему?
- Козлят жалко.
Впрочем, и к волку ребенок отнесется с таким же горячим сочувствием, если только из
какой-нибудь сказки узнает, что волк - невинно пострадавшая жертва коварных врагов.
Четырехлетний Алик Чернявский спокойно слушал сказку про злую лису и
простодушного волка. Но когда он узнал, что хвост у волка примерз и что волк, убегая от
врага, был вынужден оставить оторванный хвост в проруби, он очень огорчился его неудачен
и дрожащим голосом спросил:
- Но ведь хвост потом вырос? Правда?
- Нет! - отвечали ему. - Этого никогда не бывает.
- Нет, вырос! вырос! вырос! - упрямо настаивал мальчик.
- Да нет же, у одних только ящериц хвосты отрастают опять, а у волков никогда.
Горе Алика не имело пределов. Он так разбушевался, что его долго не могли
успокоить. Он рыдал навзрыд и сквозь слезы выкрикивал:
- Вырос! вырос! вырос!
Глупый мышонок в маршаковской "Песне о глупом мышонке" позвал к себе в няньки
кошку, и та растерзала его. Четырехлетняя Галя Григорьева вначале и слушать не хотела об
этой катастрофической смерти, но после долгого раздумья сказала:
- Наверное, мышка-мать рада, что кошка съела ее мышонка.