Чуковский Корней «От двух до пяти»
стул и перевел стрелку, - в твердой уверенности, что тем самым ускоряет возвращение мамы.
Вообще последовательность чисел представляется ребенку чем-то таким, что вполне
зависит от его - человеческой - воли.
- Я хочу жениться на Володе, - говорит маме четырехлетняя Лена.
- Но ведь ты на целый год его старше.
- Ну так что! Мы пропустим один день моего рождения и сравняемся.
Глава третья
БОРЬБА ЗА СКАЗКУ
I. РАЗГОВОР О МЮНХАУЗЕНЕ 1929
Это было в Алупке в 1929 году. Больные ребята изнемогали от зноя. Они шумели и
хныкали. Какая-то растяпистая женщина кудахтала над ними по-куриному, но не могла их
унять.
Я пришел издалека и, чтобы обрадовать их, начал читать им "Мюнхаузена".
Через две минуты они уже ржали от счастья.
Слушая их блаженное ржание, я впервые по-настоящему понял, какое аппетитное
лакомство для девятилетних людей эта веселая книга и насколько тусклее была бы детская
жизнь, если бы этой книги не существовало на свете.
С чувством нежнейшей благодарности к автору я читал, под взрывчатый хохот ребят, и
про топор, залетевший на луну, и про путешествие верхом на ядре, и про отрезанные
лошадиные ноги, которые паслись на лугу, и, когда я на минуту останавливался, ребята
кричали: "Дальше!"
Но вот подбегает ко мне эта женщина, и на лице у нее красные пятна:
- Что вы! Что вы!.. Да мы никогда, ни за что!..
И хватает у меня из рук мою бедную книгу, и глядит на нее, как на жабу, и двумя
пальцами уносит куда-то, а больные дети ревут от обиды, а я иду растерянно за женщиной, и
руки у меня почему-то дрожат.
Тут возникает какой-то молодой в тюбетейке, и оба говорят со мною так, будто я
пойманный вор:
- Какое вы имеете право читать эту дрянь нашим детям?
И объясняют мне учительным тоном, что в книге для советских ребят должны быть не
фантазии, не сказки, а самые подлинные реальные факты.
- Но позвольте, - пробую я возразить. - Ведь именно при помощи своих фантазий и
сказок эта книга утверждает ребят в реализме. Самый хохот, с которым встречают они
каждую авантюру Мюнхаузена, свидетельствует, что его ложь им ясна. Они именно потому
и хохочут, что всякий раз противопоставляют его измышлениям реальность. Тут их боевой
поединок с Мюнхаузеном, поединок, из которого они неизменно выходят каждый раз
победителями. Это-то и радует их больше всего. Это повышает их самооценку. "Ага, ты
хотел нас надуть, не на таковских напал!" Тут спор, тут борьба, тут полемика, и их оружие в
этой борьбе - реализм. Пойдите спросите ребят, поверили ли они хоть единому слову
Мюнхаузена, - они прыснут вам прямо в лицо. И вы оскорбляете их своей дикой боязнью, как бы их не одурачили небылицы Мюнхаузена! Это ли не издевательство над девятилетним
гражданином Советской страны - считать его таким беспросветным глупцом, который
способен поверить, что топоры взлетают на луну!
Глаза у педагогов были каменные. Но я уже не мог замолчать.
- Или вы боитесь, как бы эти буффонады Мюнхаузена не расшевелили в детях чувство
юмора? Почему веселая книга внушает вам такое отвращение, словно вы - гробовщики или
плакальщики? Или вы во что бы то ни стало хотите отвадить ваших ребят от чтения и
внушить им лютую ненависть к книге? Вы этого добьетесь, ручаюсь вам! И поверьте, что те
100 лучших книг всех времен: www.100bestbooks.ru