Адрес снова изменился, и Шарко понял, что он совпадает с координатами, найденными у Мюрье, если сложить их вместе: 142384834E11234043N.dkw. Стало быть, Человек-птица имел доступ в эту часть Черной комнаты, «Моя лаборатория», но не в другие: Человек в черном ограничил его поле деятельности.
На экране высветились маленькие окошки веб-камер. Десятки безымянных пиксельных квадратиков. Шарко кликнул на один из них и увидел чернокожую молодую женщину, подвешенную за руки в каком-то темном месте. Неподвижную. С окровавленным лицом. У нее были отрезаны груди, и два больших рубца шли от уголков рта, образуя ангельскую улыбку. Кровавый пузырек лопнул у нее на губах. Она была жива.
В поле зрения появился великан в рабочей спецовке и большом белом фартуке. На нем была хоккейная маска, в руке клещи. Он посмотрел в объектив, подвинулся, чтобы тело его жертвы было видно целиком, и поднес клещи к половому органу. Шарко затошнило, он закрыл окошко и откинулся на стуле, словно отброшенный назад жестокостью картины.
Все окошки веб-камер жили. Они приглашали его открыть запретное, невообразимое, сокрушить все границы, делавшие из него человека.
Шарко кликнул на другую камеру. Деревня среди джунглей. Три раздутых трупа на земле, явно сраженные смертельным недугом. Силуэт в каскетке и темных очках облил бензином соломенную хижину и поджег. Пожар распахнул свою пасть – и камера погасла, экран стал черным.
Новый клик, новая веб-камера… Дети с выбритыми головами в каких-то горизонтальных аквариумах, казалось, спали, плавая в жидкости, в белоснежном, как в больнице, помещении. Маленькие пузырьки всплывали порой на поверхность. Сколько их было? Десяток? Шарко вспомнил технологии, которые обнаружил в России. Вся эта аппаратура, по идее, была уничтожена. И все же вот они, здесь, перед ним.
Можно уничтожить аппаратуру, но не знание.
Вот человек с южноамериканскими чертами, заснятый в помещении, похожем на подвал, связанный, искалеченный, почти без сознания…
Другие картины: грязная комната, насильник в действии, с чулком на лице, терзает жертву с азиатскими чертами.
Шарко смотрел на другие ужасы, совершенно раздавленный. Перед ним было изображение без прикрас трех последних кругов ада. Люди – серийные убийцы, насильники, извращенцы, организаторы, врачи, безумные ученые – снимали свои дела. И предлагали их посмотреть, через Черную комнату, всем желающим. И их общему господину: Человеку в черном.
Франк достал фотографию сыновей, спрятанную в бумажнике, погладил пальцем их мордашки со слезами на глазах. Он уже был готов открыть шлюзы, выплеснуть свой страх и свой гнев. Но сдержался, потому что вошел Леваллуа с кофе. Убрал фотографию и снова посмотрел на экран. Он хотел было уйти с этой страницы, но тут взгляд его упал на засветившееся окошко. Все его чувства обострились.
Он кликнул. Комната, односпальная кровать в середине. На кровати – виварий, черный от блох, и большая открытая спортивная сумка.
– Иди сюда, Жак! Иди скорее!
Леваллуа подбежал:
– Что?..
– Это он. Человек-птица. Он включил камеру и снимает.