Франк и Люси разошлись в разные стороны к своим машинам. По дороге Шарко успел сделать несколько звонков по поводу дела скелетов. У него был номер мобильного Робера Шамберлена, работавшего в административном отделе парижской мэрии. Обменявшись банальностями и осведомившись, как дела, Шарко приступил к сути:
– Мне бы хотелось, чтобы ты свел меня с кем-то, кто знает парижскую канализацию как свои пять пальцев. Мне надо знать, как она функционирует, кто там работает, сколько их. Нужен доступ к планам, если они существуют, особенно квартала близ канала Сен-Мартен.
– Канализация, говоришь. Для этого, наверно, придется наведаться в технические службы, на улицу Фобур-Сент-Оноре. Они там занимаются обслуживанием подземной сети. Так что… Подожди секунду, я гляну в справочник… Вот и имя, я устрою тебе встречу. Когда и в котором часу ты хочешь?
– Завтра утром, в половине девятого.
– Срок жесткий, но я этим займусь.
Они попрощались и отключились.
Было почти семь. В Со Шарко подъехал к яслям «Сорванцы». Он надел защитную маску, что привлекло внимание директрисы. Полицейский объяснил, что один из его коллег подцепил сильный насморк и он предпочитает поберечься, особенно с детьми. Он не знал, поверила ли она ему, но больше вопросов не последовало.
Жюль и Адриен играли в кубики среди семи или восьми других детей. Увидев Шарко, близнецы бросились к нему. Адриен был побойчее и энергично оттолкнул брата, чтобы первым прижаться к ноге отца. Жюль заплакал.
– Все хорошо, милые…
Шарко взял их на руки, подхватил сумки и попрощался с директрисой. Адриен попытался сорвать с него маску. Шарко уклонился и усадил их в детские кресла. Он не проехал и десяти минут, как они оба уснули. Шарко улыбнулся. Наверно, есть ген засыпания в машине, он был точно таким же в раннем детстве. Кряхтенье старенького белого «Пежо 504», убегающие назад пейзажи, голоса родителей.
Его родители…
Шарко снял маску, ему было нечем дышать. Он сделал глубокий вздох и успокоился.
Тишина была недолгой. Близнецы вновь обрели всю свою живость, едва ступив на пол гостиной. Шарко любил такие дома, полные жизни, где кричат дети, где спотыкаешься об игрушки, а от подушек кресел отковыриваешь прилипшие конфеты. Всего этого так ему не хватало в те годы, когда одни только драмы, работа до упаду и ужасы наполняли его жизнь. Сегодня он мог сказать, что счастлив, потому что у него есть семья. Настоящая семья.
Глядя на сыновей, он подумал, что тот Человек в черном посягает и на его детей. Что он пытается до них добраться. Заразить их.
От этого он ощутил еще большую ненависть и почувствовал себя скверно.
Свою подругу он нашел на кухне, она резала ветчину и разогревала на водяной бане баночки с детским питанием. Артишоки-брокколи… Шарко не понимал, как промышленники, которые сами были детьми, могут предлагать малышам такую гадость.
Люси поцеловала сыновей, не снимая маски, потом подошла к своему мужу, опустив ее на грудь.
– У меня есть новости с набережной Орфевр касательно моего запроса, – сказала она. – Странная штука с этим Патриком Ламбаром.
Шарко открыл холодильник и откупорил бутылку крепкого пива. Он редко пил в будни, но сегодня ему надо было снять напряжение.
– Действительно есть Патрик Ламбар, врач-терапевт во Втором округе. Это, кстати, единственный Патрик Ламбар в столице.
– И что же странного?
– Я позвонила секретарше медицинского центра, где он работал. Он умер пять лет назад.