Шарко на заднем сиденье поговорил по телефону и отсоединился, а Николя тем временем гнал вовсю, идя на обгон при малейшей возможности.
Они подъезжали к Мери-сюр-Уаз. Три другие машины без опознавательных знаков ехали следом в нескольких сотнях метров. Они отслеживали автомобиль благодаря GPS-маячку. Около десяти вечера на дороге еще было достаточно оживленно, чтобы раствориться в потоке движения.
– Казю пошарил в Интернете, – сообщил Шарко. – Под этим лесом десятки и десятки гектаров подземных штолен. Там во время Второй мировой войны была база нацистов. Целый подземный вокзал, бывшие склады боеприпасов. Огромное пространство.
– Штольни… В подобном месте все началось в прошлом году, ты помнишь?
– Просто совпадение.
– Канализация, штольни, Darknet… Все время подполье, глубины подземелья.
– За гранью общества, там, где никто не станет их искать. Под поверхностью зримого мира.
Николя стиснул руки на руле. Пуленепробиваемый жилет сдавливал ему грудь.
– Ты думаешь, она жива?
Шарко смотрел на лес, убегающий назад стеной тьмы. Этого вопроса он боялся, с тех пор как они сели в машину.
– Я хотел бы сказать тебе, что да. Но у меня нет ответа. Прости, Николя.
Белланже печально вздохнул:
– Почему я так упорствовал? Мне надо было все бросить еще в прошлом году. Не возвращаться на работу. Уехать с Камиль подальше от всего этого. Поменять жизнь…
– Ты не должен жалеть. Никогда. Ты полицейский, и ничего с этим не поделаешь.
– Франк, эта женщина для меня все. Я не переживу, если ее потеряю.
Асфальтовая лента сужалась по мере того, как они въезжали в лесную чащу. Черное небо появлялось теперь лишь урывками. Свет фар был виден на сотни метров вокруг, и Николя то и дело поглядывал в зеркальце заднего вида. Коллеги на машинах сопровождения работали на совесть: их не было видно. Шарко же лег на заднее сиденье, сжимая в руках пистолет. Как часто бывало в такие моменты, когда жизнь подвергалась опасности, Франк думал о своей семье. О Люси, о сыновьях, которых не видел весь день. Он уговаривал Николя не жалеть о своем выборе… Но нет, конечно, жалеть стоило.
Николя проехал на машине как можно дальше, чтобы приблизиться к цели. Узкая тряская дорога, на которую они свернули, закончилась крошечной пустой стоянкой. Он выключил зажигание, накинул на голову капюшон куртки, позаимствованной у хакера, и убедился, что его «зиг-зауэр» на месте, за поясом.
– Удачи. Я последую за тобой через несколько минут, когда подъедут наши. Будь осторожен.
Николя не ответил, только взглянул на него, захлопывая дверцу. Включив навигатор своего телефона, зажав в другой руке фонарь, он углубился в непроглядную тьму. Ни луны, ни звезд не было в эту ночь. Под его тяжелыми шагами похрустывал ковер из листьев и сухих веток. В конце осени деревья напоминали большие скелеты, и сыщику вспомнились четыре всадника Апокалипсиса. Он видел злобу на их лицах, желание сеять болезнь, войну, голод.
Сколько зла, сколько страданий, какая отчаянная воля к разрушению.
Он ускорил шаг. Человек в черном дал ему срок до 23:00, было 22:30, а навигатор показывал, что надо пройти еще пятьсот метров.
Далекий треск разорвал тишину. Николя не обернулся. Что это было – зверь, подъехавшая группа или кто-то движется за ним? Сердце его бешено колотилось, с каждым глотком воздуха лесная прохлада болью отзывалась в трахее, в легких. Николя не помнил, чтобы ему когда-нибудь в жизни было так страшно. Его могут прибить, как кролика. И он никогда не узнает ни про Камиль, ни про все остальное.
Через несколько минут он добрался до места, указанного навигатором. Ничего, только черные стволы, обступившие его, точно гневная толпа.
Что теперь делать? Ждать?
Когда будешь на месте, подумай о тьме, и поймешь, куда идти, написал Человек в черном. Николя посветил на землю, пошарил фонарем вокруг и наконец увидел большой бетонный круг. Его едва можно было разглядеть подо мхом и корнями. Вход, должно быть, закрывался огромной крышкой, но она была сдвинута, и в отверстие можно было протиснуться.
Николя наклонился, и у него сжалось горло. Это было похоже на вход в подземный бункер. В лицо повеяло ледяным холодом. Ниже металлическая лестница уходила в глубину.
Николя отыскал вход во тьму.