К 60-летию Анатолия Аврутина
Мы с Анатолием Аврутиным родились в Минске, жили у Товарной станции, в Автодоровском переулке, что возле старого здания железнодорожной больницы. Наши отцы — железнодорожники. У Анатолия — инженер, некогда главный механик вагонного депо. Мой — был мастером производственного обучения железнодорожного училища N 3. Помню, отец говорил: "Мы живём среди рабочей аристократии — железнодорожников". Я думаю, аристократичность жителей нашего района проявлялась прежде всего в святом отношении к труду. Здесь наиболее ценили правду и старались жить по совести.
В нашем минском детстве мы имели возможность делать всё, что пожелает душа. Рядом — вечно живая, натруженная Товарная станция. Здесь же паровозное и вагонное депо, между ними — большой поворотный круг. На него въезжают паровозы, и круг разворачивает их в любом направлении. При своём движении он негромко, но внушительно позванивает — привлекает внимание: знайте, я делаю большую и трудную работу — помогаю людям и паровозам выбрать необходимый путь. (Один из своих поэтических сборников Аврутин так и назовёт "Поворотный круг".)
Когда тебе 14-16 лет, ты не особенно замечаешь тех, кто на восемь лет младше тебя. Но Толик Аврутин был заметен прежде всего какой-то особенной внимательностью при разговоре и почти что недетской сдержанностью.
Однажды, когда я уже проживал в Ленинграде, ко мне приехала моя сестра Валентина. И спросила:
— Ты помнишь Толика Аврутина? Что жил в соседнем доме напротив?
— Да, с мамой за ручку ходил…
— Представь себе, он пишет стихи. Я слышала, как их читали по радио.
Позже, через годы, в своём исповедальном романе "Открытый ринг" я напишу: "Иду по Чыгуначнай. За железнодорожным училищем — огромное здание. За этим зданием — два трехэтажных кирпичных дома. Кажется, в одном из них живёт с родителями Толик Аврутин с нашего переулка. Сестра говорила, что он пишет стихи. Пишет ли?.."
А в прошлом году, летом, ко мне пришел Глеб Горбовский. Я достал книгу лирики Анатолия Аврутина "Золочёная бездна", изданную в нашем питерском издательстве "Дума", и прочитал:
Глеб несколько мгновений смотрел в окно и вдруг сказал: "Ваня, последние четыре строчки написал гений!"
Вот такой отклик мэтра питерской поэзии, одного из крупнейших поэтов современности. И не только его. Сейчас о творчестве Анатолия Аврутина говорят и пишут многие. Только за последнее время в различных минских, петербургских и московских изданиях вышел ряд статей на эту тему. И пишут как об одном из наиболее талантливых русских поэтов, проживающих вне России — может быть, самом талантливом. Да и авторы, пишущие о нём, сами немало сделали в литературе. Как например, известный петербургский поэт, прозаик и публицист Лев Куклин (ныне покойный) и талантливая поэтесса и критик Валентина Ефимовская, поэт, публицист Валентина Поликанина и прозаик Николай Коняев, литературовед, критик Алесь Мартинович и академик Владимир Гниломёдов.
Что же отличает стихи Анатолия Аврутина? Прежде всего, правдописание и отсутствие позы (помните недетскую сдержанность?). Его лучшие стихотворения сродни лермонтовским, где ничего лишнего, случайного, где каждая строка, каждое слово обеспечены мыслью и чувством:
Стихи Анатолия Аврутина современны и всегда содержательны. В своём большинстве грустные и даже скорбные, что всегда присуще большой поэзии. Но нет-нет да и осветит их лучик улыбки — мимолётный и совершенно осмысленный:
Поэт всю свою жизнь, с рождения, живёт в Минске. Выпускник истфака Белорусского государственного университета, он пишет по-русски, но мог бы вполне — и по-белорусски. И подтверждением тому — умное, глубокое стихотворение, которое он написал сразу на двух языках:
…
В этих столь необычно написанных стихах чувствуется и понимание автором проблемы сохранения "беларускай мовы", и констатация факта, что служить своему Отечеству можно, владея любым словом, не только белорусским. Хотя лично мне было бы понятнее, ближе, если бы поэт написал:
Але бачу й сваю вину
У тым, што мову не захавали…
Так было бы проникновеннее, а значит и поэтичнее…
Как культурный человек, Аврутин, живя в Беларуси, знает белорусский язык. Я в этом убедился и по его стихам, и по переводам, и по интервью, которое он дал одной из радиостанций на чистейшем белорусском языке. А что касается поэтической речи, то не столько поэт, сколько сама речь избирает своего выразителя. И яркий тому пример — Джозеф Конрад: будучи поляком, родившимся на Украине, он в двадцатилетнем возрасте попал в Англию, не зная ни слова по-английски. Однако это не помешало ему стать одним из крупнейших английских писателей.
И всё же, всё же…
Понимаешь, что поэт случайно не произнёс бы такое ответственное слово, как "вина". А если произнёс, то, несомненно, задумывался — виновен или нет. Что там! Конечно, не виновен. Ведь мы с ним и жили у Товарной станции, где все говорили и думали только по-русски. Где в моей школе единственная учительница белорусского языка — говорила по-белорусски. И то лишь на уроках. А после уроков — как все, по-русски. Многие уже давно с этим свыклись. Да, живём в Беларуси, и наше право — говорить на "удобном" для нас языке. Тем более, что находятся люди, которые с необычайной лёгкостью утверждают, будто белорусский язык — некрасивый, неправильный. (Заметим, что "правильного" языка не бывает, "правильный" язык — это мёртвый язык. Это эсперанто.)
При этом забывается, не учитывается, что дело не столько в том, как говорить, сколько в том, кто говорит. Каждому из нас будет близок, понятен и люб язык матери — белоруска она, француженка или итальянка, — когда она разговаривает с дочерью или сыном. И омерзителен белорусский, французский или итальянский, если на нём разговаривает бандит.
Когда мы говорим "язык", "мова", подразумеваем "народ". Значит, беречь мову — это беречь народ. Вспомним, что когда-то в Европе жила большая группа западных славян. Но утрата ими языка привела к тому, что они были тут же ассимилированы немцами и венграми. И перестали существовать как народ.
В Законе Франции от 1994 года, в статье первой, читаем: "Являющийся государственным языком Республики в соответствии с Конституцией, французский язык представляет собой основной элемент исторического лица и наследия Франции. Он служит языком образования, работы, обменов и услуг в государстве…"
То же самое, только еще с большей ответственностью, можно сказать о белорусском языке.
…Такое вот длинное отступление, но, кажется, сам поэт дал для этого повод.
Возвращаясь к поэзии, подчеркну, что мне по душе сюжетные стихи, вероятно, наиболее трудные для написания, требующие острого мышления и глубокого понимания:
Что это? Да ведь это же в коротком стихотворении — целая повесть, человеческая судьба! Я бы назвал эти стихи народными (есть же народные песни!). Их как будто никто отдельный не сочинял, а сочинил Народ. Такое же стихотворение "Грешевка", приведённое выше.
Разумеется, в творчестве Анатолия Аврутина есть и промахи, и спорные строчки — у кого их нет?! Но в целом мы встречаемся с явлением подлинной поэзии, которая способна пробуждать, удивлять читателя и быть школой для поэтов, чьё творчество ещё только на пути к совершенству.
Анатолию Аврутину многое дано. У него есть мама, отец, два сына и понимающая жена, кстати, тоже инженер-железнодорожник. И ещё — добрая и строгая родина — Беларусь. И соглашаешься с каждым словом поэта, когда он говорит:
В последние годы в Санкт-Петербурге и Минске опубликованы 6 поэтических сборников Анатолия Аврутина. В их числе, в серии "Золотое перо", вышла книга избранных произведений поэта "Наедине с молчанием".
А совсем недавно минское издательство "Четыре четверти" выпустило книгу о поэте "Анатолий Аврутин: судьба и творчество", в которую вошли статьи известных писателей и ученых-филологов России и Беларуси.
3-го июля Анатолию Юрьевичу Аврутину исполняется 60 лет. Я вместе с многочисленными читателями "Дня литературы" поздравляю талантливого поэта с этим большим событием и вслед за ним говорю: