попытки завязать разговор. К тому времени, когда мы достигли Харрогейта, в
салоне автомобиля установилось гнетущее молчание, над которым незримо
витал деспотический дух мисс Винтер.
СНОВА АНДЖЕЛФИЛД
Днем ранее, сидя в поезде, я представляла себе шум и суету, которые
застану по прибытии на место: крики команд, размашистая жестикуляция
рабочих, рассекающие небо стрелы кранов, грохот рушащейся каменной
кладки. Однако, подойдя к воротам усадьбы, я не услышала ничего похожего на
характерные шумы рабочей площадки. Собственно, из-за ограды не доносилось
никаких звуков вообще.
Анджелфилд и его окрестности были окутаны плотным туманом; я
двигалась практически вслепую, нащупывая ногами путь, притом что сами эти
ноги (не говоря уже о тропе впереди) я видела лишь урывками. В этой ситуации
мне пришлось положиться на свою память – благо воспоминания о прошлом
визите были еще свежи, и, кроме того, я в общих чертах представляла себе план
усадьбы по описаниям мисс Винтер.
И память меня не подвела: я вышла к фигурному садику в том самом
месте, где рассчитывала его найти. Кусты и деревья, смазанными тенями
маячившие в тумане, казались плоскими, как театральные декорации. Два
ближайших куста напоминали огромные шляпы-котелки, подвешенные в
воздухе, поскольку нижняя часть их стволов терялась в молочной мгле. Прошло
не менее шестидесяти лет с тех пор, как их в последний раз подстригали; за это
время кусты, конечно же, разрослись и утратили былую форму. Однако туман
позволял дать волю фантазии – я легко вообразила, что стоит ему рассеяться, как живая геометрия фигур предстанет во всей своей математически
выверенной красе и за фигурным садиком откроется вид не на мертвые руины
или рабочую площадку, а на целый и невредимый дом.
Полсотни лет, столь же эфемерные, как и эти висящие в воздухе водяные
пары, увы, должны были растаять с первым лучом зимнего солнца.
Я поднесла запястье к глазам, чтобы разглядеть стрелки часов. У меня
была назначена встреча с Аврелиусом, но как найти его в таком тумане? Я
могла блуждать здесь до бесконечности и не заметить его на расстоянии
вытянутой руки.
– Ау! – позвала я.
– Ау! – откликнулся мужской голос. Невозможно было определить, где он
находится.
– Где вы?! – крикнула я и тут же представила себе Аврелиуса
озирающимся в поисках какого-нибудь ориентира.
– Возле дерева! – Голос его доходил до меня, как сквозь вату.
– Я тоже, – ответила я. – Но не думаю, что мы говорим об одном и том же
дереве. Мне кажется, вы от меня далеко.
– А мне кажется, ты где-то рядом.
– Правда? Может, вы будете стоять на месте и что-нибудь говорить, а я
пойду на ваш голос?
– Верно! Превосходный план! Но мне надо сначала придумать, о чем
говорить. Это совсем не просто: говорить что-нибудь только ради того, чтобы
говорить, хотя иной раз можно долго говорить ни о чем, и это получается
как-то само собой… Пожалуй, поговорю о погоде. Нынче она совсем не
задалась. Такой мутной хмари на моей памяти еще не было…
Пока он рассуждал подобным образом, я продвигалась через пелену на