Ломакса. Он взглянул на меня, потом на Эммелину и сказал:
– Мне незачем спрашивать, кто вы такие.
– Мы попали в затруднительное положение, – объяснила я. – Наш дядя
отсутствует, а наш садовник умер. Несчастный случай. Поскольку у него нет
родственников и он всю жизнь работал на нашу семью, будет справедливо, если
мы оплатим его похороны. Однако у нас…
Тут я заметила, что его взгляд перебегает с меня на Эммелину и обратно.
– Извините мою сестру. Она себя неважно чувствует.
Эммелина действительно имела странный вид. Я позволила ей надеть один
из этих нелепых старомодных нарядов, а сияющая красота ее глаз не оставляла
в них места для таких скучных пустяков, как проблески разума.
– Понимаю, – сказал мистер Ломаке и сочувственно понизил голос. – До
меня доходила кое-какая информация в этом смысле.
В ответ на эту любезность я перегнулась через стол и также заговорила
доверительным тоном:
– Вы, разумеется, знаете кое-что и о нашем дяде… Вам ведь приходилось
иметь с ним дело? Там тоже все далеко не просто. – И, устремив на адвоката
самый чистый и открытый взгляд, какой только сумела изобразить, я добавила
уже громче: – Вы не представляете, как мне приятно в кои-то веки пообщаться
со здравомыслящим человеком!
Он срочно прокрутил в голове все слухи, в последнее время доходившие
до него из Анджелфилда. Тамошние жители поговаривали, что одна из
близняшек не в себе. «Зато вторая сестричка, как видно, не промах», –
заключил он.
– Это удовольствие взаимно, мисс… Простите, вы не могли бы напомнить
мне фамилию вашего отца?
– Вы имеете в виду фамилию Марч. Но мы привыкли к тому, что нас
именуют по материнской фамилии. В деревне нас называют «близняшки
Анджелфилд». Мистера Марча никто уже не помнит, а мы с сестрой и подавно.
Мы ведь никогда его не видели. И мы не поддерживаем отношений с его
родными. Я часто думала о том, чтобы официально сменить нашу фамилию.
– Это можно устроить. Почему бы нет? Не предвижу здесь никаких
проблем.
– Отложим это до следующего раза. Сейчас мы хотим…
– Да, разумеется. Насчет организации похорон можете не беспокоиться.
Насколько я понял, вы не знаете, когда вернется ваш дядя?
– Вряд ли это случится скоро, – сказала я, покривив душой лишь отчасти.
– Ничего страшного. Если он не вернется вовремя, чтобы оплатить
расходы, я устрою все от его имени, а позднее представлю ему счет.
Мое лицо успешно выразило то самое облегчение, которое он ожидал
увидеть. Воспользовавшись его минутной расслабленностью (как-никак он
сделал доброе дело, сняв бремя с сиротских плеч, и имел полное право
насладиться сознанием собственного благородства), я забросала его вопросами, выясняя, как лучше всего поступить девушке вроде меня, имеющей на руках
сестру вроде моей и на неопределенное время лишившейся своего опекуна. Он
коротко обрисовал ситуацию с юридической точки зрения, и я тотчас
прикинула, какие шаги и в какой последовательности мне следует предпринять.
– Впрочем, все это только теория и не имеет отношения к вашему случаю,
– поспешно добавил он, сообразив, что слишком увлекся составлением для
меня плана действий; сейчас он охотно взял бы назад три четверти сказанного.