они имели в виду? Возможно ли такое? Неужели те слезы, которые я только что
наблюдала, были порождены чувством вины? Неужели ее мучили угрызения
совести? Неужели я обнимала и утешала убийцу? А может, в этом и
заключалась главная тайна, которую мисс Винтер десятилетиями скрывала от
мира? Я терзалась мрачнейшими подозрениями. Что если истинной целью мисс
Винтер было вызвать во мне сочувствие и таким образом снять с себя бремя
вины, получить прощение? При этой мысли я невольно вздрогнула.
Только в одном я могла быть совершенно уверена. Она действительно его
любила. Могло ли быть иначе? Я вспомнила, как надрывно сотрясалось ее
истощенное тело в моих объятиях, – только истинная любовь могла породить
такое отчаяние. Я вспомнила, как юная Аделина после смерти Миссиз спасла
Джона от безысходного одиночества и вернула его к жизни, затеяв возрождение
фигурного садика.
Того самого садика, который она же ранее разорила в припадке
бессмысленной ярости.
Не стоило торопиться с выводами. Пока что это были всего лишь
подозрения.
Я вгляделась в темноту за окном. Там находился ее сказочный сад. Может, это была своеобразная дань памяти Джону-копуну? Пожизненное покаяние?
Попытка искупить причиненное зло?
Я потерла воспаленные глаза. Давно пора было в постель, однако я
слишком устала и перенервничала, чтобы сейчас заснуть. Если я не отвлекусь
от этих мыслей, они так и будут всю ночь вертеться у меня в мозгу. И я решила
принять ванну.
Пока она наполнялась, я поискала, чем бы себя занять, и, озираясь вокруг, заметила бумажный шарик, выглядывавший из-под туалетного столика в углу
спальни. Я подобрала его и расправила бумагу. Ряд фонетических знаков.
Под шум воды в ванной комнате я сделала несколько новых попыток
найти хоть какой-то смысл в этой цепочке символов. Возможно, проблема
заключалась в том, что я неверно транскрибировала фразу Эммелины. Я
воспроизвела в памяти залитый лунным светом сад, прихотливый узор ветвей, ее изуродованное лицо и скрипучий голос, на одном дыхании произносящий
эту фразу. Но, как я ни старалась, саму фразу в точности мне вспомнить не
удалось.
Я забралась в ванну, оставив клочок бумаги на ее краю. Вода согревала
мои ноги и спину, но в области шрама на моем боку она казалась гораздо
холоднее. Закрыв глаза, я соскользнула вниз – уши, нос, веки и наконец
затылок погрузились под воду, а волосы распушились и поднялись к
поверхности.
Вынырнув, чтобы глотнуть воздуха, я снова ушла вниз. Еще вдох и еще
нырок.
Мысли поплыли в моей голове на подводный манер: плавно и
расслабленно. Я имела очень смутное представление о языке близняшек, однако знала, что он не был изобретен с чистого листа. В случае с Аделиной и
Эммелиной он должен был основываться на английском или французском, либо совмещать элементы обоих языков.
Глоток воздуха. Вода.
Допустим, это намеренно внесенные искажения. В интонации или в
гласных. Или просто добавленные лишние слоги, не несущие смысловой
нагрузки, а только ее маскирующие.
Воздух. Вода.
Головоломка. Секретный код. Криптограмма. Вряд ли это представляет
такую сложность, как египетские иероглифы или микенское линейное письмо
Б*. С чего начать расшифровку? Возьмем каждый слог в отдельности. Это