не могла от них оторваться.
Но вот, читая сказку о русалке – двенадцатую по счету, – я начала
испытывать беспокойство, никак не связанное с ходом повествования. Большой
и указательный пальцы правой руки настойчиво посылали мне сигнал:
«Осталось мало страниц». Наконец я не выдержала и, прервав чтение, повернула книгу торцом, чтобы проверить это ощущение. Все верно.
Тринадцатая сказка, вероятно, была очень короткой.
Я продолжила чтение, закончила двенадцатую сказку и перевернула
страницу.
Пусто.
Я пролистала книгу назад, затем опять вперед. Ничего.
Здесь не было тринадцатой сказки.
Я ощутила внезапный прилив крови к голове, подобный тому, что
испытывает водолаз, слишком быстро поднявшийся из морской глубины на
поверхность.
Окружающая обстановка постепенно, предмет за предметом, возвращалась
в поле моего зрения: постельное покрывало, книга в моей руке, ночник, бледно
горевший в свете дня, который пробивался сквозь тонкие занавески.
Уже наступило утро.
Я провела за чтением всю ночь.
Тринадцатой сказки не было.
В магазине я застала отца, который сидел за столом, обхватив руками
голову. Он услышал шаги на лестнице и повернул ко мне мертвенно-бледное
лицо.
– Что случилось? – спросила я, бросаясь к нему.
Он был слишком потрясен, чтобы произнести хоть слово, и лишь поднял
руки в красноречивом жесте отчаяния, а после вновь закрыл ладонями глаза, издав глухой стон.
Моя рука потянулась было к его плечу, но вместо этого легла на отцовский
джемпер, висевший на спинке его стула (я не имею привычки трогать людей
без особой необходимости).
– Могу я чем-то помочь? – спросила я. Наконец он заговорил слабым и
дрожащим голосом:
– Нужно позвонить в полицию. Сейчас же, скорее…
– В полицию? Но что случилось, папа?
– Ограбление. – В его устах это прозвучало как «конец света».
Я осмотрела помещение магазина, недоумевая. Все было в полном
порядке: запертые ящики стола не взломаны, книги на полках не тронуты, окно
не разбито.
– Шкафчик, – простонал отец.
Я начала понимать, в чем дело.
– Если ты о «Тринадцати сказках», то они наверху, в моей комнате. Я взяла
эту книгу почитать.
Отец уставился на меня снизу вверх. Его лицо вместе с облегчением и
радостью выражало сильнейшее изумление.
– Ты взяла ее почитать?
– Да.
– Ты ее взяла?
– Ну да.
Его тон меня озадачил. Я все время брала книги из магазина, и он
прекрасно это знал.