лужайку, сопровождаемая Призраком. Под ногами хрустел снежок; отраженное
солнце сверкало в заиндевевшей листве. Отпечатки моих ног были хорошо
видны на прихваченной морозом серебристой траве, но шедший рядом кот не
оставлял никаких следов, подобно настоящему призраку. Сначала холодный
сухой воздух резал мне легкие при каждом вдохе, но постепенно дыхание
наладилось, и я почувствовала себя бодрее. Правда, нескольких минут прогулки
мне оказалось достаточно: морозец прихватил щеки, начал покалывать пальцы
рук и ног, и мы с Призраком поспешили вернуться в теплый дом. После
завтрака я собралась в библиотеку с намерением устроиться на диванчике
поближе к камину и что-нибудь почитать.
Тот факт, что при этом я обратилась мыслями не к сокровищам книжных
полок мисс Винтер, а к ее собственной истории, стал показателем явного
улучшения моего самочувствия. У себя в комнате я взяла пачку исписанных
листов, в последние дни остававшихся нетронутыми, и проследовала в
библиотеку, где, сидя на диване с Призраком под боком, провела за чтением
всю светлую часть дня. Я читала, читала и читала, заново открывая для себя
историю, вспоминая ее загадки и тайны. Но разгадок по-прежнему не было.
Дойдя до конца текста, я осталась там же, где находилась перед началом
чтения. Была ли смерть Джона подстроена? А если была, то кем? Что в
действительности увидела Эстер, когда вообразила, будто видит призрак? И
самая необъяснимая из всех тайн: каким образом Аделина – дикая и
неуправляемая девчонка, неспособная общаться ни с кем, кроме своей
слабоумной сестры, склонная к актам бессмысленной жестокости и садового
вандализма, – каким образом она превратилась в мисс Винтер, писательницу с
феноменальной самодисциплиной, автора десятков мировых бестселлеров и, помимо прочего, создательницу изысканного садового комплекса?
Отложив в сторону записи, я гладила Призрака и смотрела на огонь, тоскуя
по какой-нибудь нормальной истории, где все спланировано с самого начала, где сюжет запутан исключительно для моего развлечения и где я всегда могу
узнать, далеко ли до развязки, определив на ощупь примерное число
остающихся страниц. Здесь же я не представляла, сколько еще страниц
потребуется, чтобы завершить историю Аделины и Эммелины; более того, я не
знала, будет ли она завершена вообще, ибо время стремительно истекало, и его
просто могло не хватить.
Даже будучи поглощена своими записями, я не переставала удивляться
отсутствию мисс Винтер. Джудит на мои вопросы давала один и тот же ответ: она сидит с мисс Эммелиной. А вечером она принесла мне записку от самой
мисс Винтер, которая справлялась о моем здоровье и интересовалась, не смогу
ли я немного почитать ей вслух перед ужином.
Явившись в ее спальню, я обнаружила на столике у кровати отобранную
для прочтения «Тайну леди Одли». Я открыла роман на заложенной странице и
начала читать, но, добравшись до конца главы, остановилась, чувствуя, что
мисс Винтер хочет мне что-то сказать.
– Что на самом деле произошло той ночью, когда вам стало плохо? –
спросила она.
Обрадованная тем, что мне наконец-то представилась возможность
объясниться, я начала говорить, торопливо и нервно.
– К тому времени я уже знала, что Эммелина живет в этом доме. Я
слышала ее пение по ночам. Я видела ее в саду. Я нашла ее комнату. И в ту
ночь я привела к ней одного человека. Эммелину это потрясло. Меньше всего я
хотела ее напугать, но наш приход застал ее врасплох, и она… – Я запнулась.
– Не терзайте себя, тут нет вашей вины. Ее вопли и нервные срывы не