привидении.
Давным-давно жили-были две девочки…
Или такой вариант: «Давным-давно жили-были три
девочки».
Давным-давно стоял себе дом, и в доме том
жило-было привидение.
Как это водится у привидений, оно было невидимым, но так или иначе выказывало свое присутствие. Ибо
кто-то периодически затворял двери, оставленные
открытыми, или, напротив, распахивал закрытые двери.
Кто-то мог промелькнуть за вашей спиной, на миг
отразившись в зеркале. Какой-то очень подозрительный
сквозняк колыхал портьеры в комнатах с плотно
закрытыми окнами. Маленький призрак был повинен в
таинственных перемещениях книг и в странном
поведении закладки, нередко оказывавшейся не на той
странице, где ее оставил читатель. Это рука привидения
взяла дневник Эстер в одном месте и спрятала его в
другом, а позднее та же рука возвратила дневник его
хозяйке. Если вам по выходе из комнаты в коридор вдруг
мерещилась босая пятка, исчезающая за поворотом, это
значило, что привидение находится неподалеку. А когда у
вас в пустой комнате возникало чувство, будто за вами
кто-то следит, можно было не сомневаться, что в этой
пустоте затаился маленький призрак.
Имеющий глаза мог по целому ряду примет
догадаться о наличии в доме привидения, но само оно –
или, правильнее сказать, она, поскольку это был призрак
девочки, – неизменно оставалось вне поля зрения.
Девочка-привидение вела себя тихо и скромно. Она
ходила босиком, на цыпочках, и шаг ее был неслышен; в
то же время она легко различала по звуку шагов каждого
обитателя дома, как различала по скрипу каждую дверь и
каждую половицу на любом из этажей. Ей были ведомы
темные закоулки и укромные местечки во всех частях
здания. Она обследовала все щели за шкафами и между
стеллажами книг, изучила тыльные стороны всех
диванных спинок и пыльные пространства под всеми
кроватями. В ее сознании дом представлял собой
хитроумную комбинацию из доброй сотни тайных
убежищ и путей сообщения между ними.
Изабелла и Чарли никогда не замечали привидения.
Жившие в собственном мире, где напрочь отсутствовали
здравый смысл и логика, они были не из тех, кого может
заинтересовать или смутить что-нибудь необъяснимое.
Утери, поломки и произвольные перемещения различных
вещей были естественными элементами их повседневной
жизни. Чья-то тень, упавшая на ковер, представлялась им
просто еще одной тенью и не стоила того, чтобы уделять
ей внимание; в сущности, для них любые тени были