просто так, без всякой причины. Они водятся только в тех
домах, которые считают своими собственными. Вот и
призрачная девочка считала этот дом своим. И живших
здесь людей она считала своей семьей. И хотя она была
никем и даже не имела имени, садовник и экономка
прекрасно знали, кто она такая. Ее история яснее ясного
отражалась в ее густых волосах медно-красного цвета и в
ярких изумрудных глазах.
На этом этапе анализа у меня возникла заминка. Если
рассуждать логически, привидение должно было иметь
поразительное внешнее сходство с
девочками-близнецами. В ином случае как бы оно смогло
просуществовать здесь так долго, оставаясь
незамеченным? Три девочки с одинаковыми рыжими
гривами и ярко-зелеными глазами. Наличие родственных
связей между близнецами и призраком не подлежало
сомнению.
«Я появилась на свет как побочная линия сюжета», –
сказала мне мисс Винтер. Она поведала мне историю о
том, как Изабелла отправилась на пикник, где встретила
Роланда, чтобы позднее выйти за него замуж, оставив
своего брата томиться и буйствовать в тисках темной, отнюдь не братской страсти. Покинутый сестрой, Чарли
пустился во все тяжкие, вымещая свою ярость и ревность
на ком попало. Его жертвами становились дочери
аристократов и лавочников, банкиров и трубочистов – их
социальный статус не имел для него никакого значения. С
их согласия или без оного, Чарли набрасывался на девиц в
попытках обрести хотя бы кратковременное забвение.
Изабелла родила близняшек в лондонской больнице.
Девочки ничем не походили на мужа своей матери.
Рыжие волосы – точь-в-точь как у их дяди. Зеленые глаза
– точь-в-точь как у их дяди.
А вот и побочная линия: примерно в то же самое
время где-то на сеновале или на койке в убогом
деревенском домишке разрешилась от бремени другая
женщина. Это не могла быть дочь аристократа или
банкира – люди этого круга знают, как улаживать такие
проблемы. Скорее всего, это была какая-то бедная
женщина из самых низов. У нее тоже родилась девочка.
Рыжие волосы, зеленые глаза.
Дитя ярости. Дитя насилия. Дитя Чарли.
Давным-давно стоял себе дом под названием
Анджелфилд-Хаус.
В том доме жили-были двое близняшек.
И вот однажды в Анджелфилд явилась их кузина.
Точнее говоря, единокровная сестра.
Я сидела в поезде с закрытым дневником Эстер на
коленях. Прилив симпатии, которую я начала испытывать
к мисс Винтер, резко сошел на нет, когда я вспомнила