доктору, чтобы выложить ему всю правду, но уже в следующую минуту меня
останавливала другая мысль: сделать это означало разоблачить себя со всеми
вытекающими последствиями, включая, вполне вероятно, изгнание из
Анджелфилда. «Завтра, – говорила я себе, вешая пальто обратно на крючок. – Я
подумаю об этом завтра».
И вот настал момент, когда откладывать на завтра было уже поздно.
Среди ночи меня разбудил пронзительный крик. Эммелина!
Но это кричала не Эммелина. Эммелина, лежа в своей постели, пыхтела и
тяжело дышала; она всхрапывала, как животное, и обливалась потом; она
выпучила глаза и оскалила зубы; но при всем том – не кричала. Она
проглатывала свою боль, и та внутри нее обращалась в силу. Разбудивший меня
крик, как и последующую серию воплей, издавала Аделина; и так
продолжалось вплоть до утра, когда Эммелина разрешилась от бремени
мальчиком.
Это произошло седьмого января.
Эммелина заснула; она улыбалась во сне.
Я принялась обмывать младенца. Почувствовав теплую воду, он широко
открыл глаза и уставился на меня с удивлением.
Занялся рассвет.
Время решений пришло и ушло; никакого решения так и не было принято, однако грозившая катастрофа миновала, и мы были спасены.
Жизнь могла продолжаться.
ПОЖАР
Мисс Винтер, похоже, предчувствовала появление Джудит: войдя в
спальню, та застала нас в молчании. Она принесла мне на подносе чашку какао
и предложила сменить меня у постели, если я слишком устала.
– Нет, спасибо, я в порядке, – сказала я.
Мисс
Винтер
отказалась
от
предложения
экономки
принять
обезболивающее – белые таблетки, лежавшие на столике рядом с кроватью.
Когда Джудит вышла, мисс Винтер утомленно прикрыла глаза.
– Как ведет себя волк? – спросила я.
– Сидит тихо в уголке, – сказала она. – А почему бы и нет? Он уверен в
победе и ждет своего часа. Он знает, что, когда это час настанет, я не буду
сопротивляться. Мы с ним пришли к соглашению.
– Какому соглашению?
– Сперва он позволит мне закончить мою историю, а потом я позволю ему
прикончить меня.
И она начала рассказывать историю о пожаре, а волк тихо сидел в уголке и
вел счет произнесенным словам.
***
До рождения ребенка я мало думала о нем как таковом. Мои размышления
на эту тему касались прежде всего способов, как скрыть младенца от
посторонних и устроить его дальнейшую судьбу. Я решила, что некоторое
время мы будем сохранять его существование в тайне, а затем, когда он