Надпись на конверте казалась старательно выведенной неумелой рукой.
Нажим был неравномерен: местами линия почти исчезала, а местами перо
глубоко вдавилось в бумагу. Все буквы были написаны раздельно, без
связующих линий, что указывало на затруднение, с которым автор одолевал их
одну за другой, выстраивая слова. Это был почерк ребенка либо очень старого
человека. Письмо было адресовано «мисс Маргарет Ли».
Я вскрыла конверт, извлекла его содержимое и присела на поваленное
дерево, ибо не в моих правилах читать стоя.
Дорогая Маргарет.
Вот история, о которой я вам говорила.
Я много раз пыталась ее дописать, но так и не смогла. И я решила: пусть
эта сказка, вокруг которой было поднято столько шума, остается в том виде, как она есть. Это зыбкая вещь:
кое-что ни о чем. Поступайте с ней, как вам будет угодно.
Что касается заглавия, то в качестве такового мне виделось «Дитя
Золушки», однако я достаточно хорошо знаю своих читателей и потому не
затрудняю себя выбором: как бы я ее ни назвала, всему миру она уже известна
под названием, которое принадлежит не мне.
Подписи не было. Ни имени, ни инициалов.
Зато к письму прилагалась история.
Это была сказка о Золушке, но совсем не такая, какую я знала с детства.
Лаконичная, злая и жесткая. Фразы мисс Винтер напоминали острые осколки
стекла, сверкающие и опасные.
Представьте себе, – начиналась сказка, – юношу и девушку; кто-то из них
богат, а кто-то беден. Чаще всего в таких историях бедной бывает девушка, и
наша история не исключение.
Бала в прекрасном дворце не потребовалось. Для этих двоих оказалось
достаточно встречи в лесу, где случайно пересеклись их пути. Давным-давно
жила-была добрая фея, но наша история относится ко временам не столь
давним. Так что доброй феи в ней нет. Правда, при желании в ней можно
отыскать тыкву, но это будет просто тыква и ничего более. Посему за
отсутствием чудной кареты героиня приползает домой своим ходом, далеко за
полночь, в окровавленной после акта насилия юбке. Наутро под дверью ее
лачуги не объявится ливрейный лакей с хрустальной обувью для примерки. Она
отлично это знает. Она не дура. При всем том она беременна.
Далее по ходу сказки Золушка рожает девочку, пытается растить ее в
нищете и убожестве, а через несколько лет, вконец отчаявшись, оставляет ее на
задворках дома, принадлежащего насильнику. Повествование обрывается
внезапно.
На тропе в незнакомом саду голодная и замерзшая девочка внезапно
понимает, что осталась одна. Позади нее калитка в стене, выходящая к лесу.
Калитка приоткрыта. Может, ее мать все еще там? Перед ней сарай для
садового инвентаря, который в детском сознании предстает маленьким
домиком. Место, где можно укрыться. Вдруг там даже найдется еда?
Садовая калитка? Или маленький домик?
Калитка? Домик?
Она перед выбором…
Продолжение не следует.
Что это – одно из ранних воспоминаний мисс
Винтер? Или просто игра воображения? Фантазия