У. Басса «Сон Диккенса», написанная вскоре после смерти писателя в 1870
году.
Вы спросите, к чему я сейчас это вспомнила? Данная картина может
послужить иллюстрацией того, как я провела большую часть своей жизни. Я
заперлась от окружающего мира в своем кабинете, где компанию мне
составляли лишь герои, созданные моей фантазией. На протяжении почти
шестидесяти
лет
я
безнаказанно
подслушивала
разговоры
этих
несуществующих людей. Я бесстыдно заглядывала в их души, в их спальни и
ватерклозеты. Я следила за каждым движением их перьев, когда они писали
любовные письма и завещания. Я наблюдала за влюбленными в минуты, когда
они занимались любовью, за убийцами в момент совершения убийства, за
детьми во время их тайных игр. Передо мной распахивались двери тюрем и
борделей; парусные суда и караваны верблюдов перевозили меня через моря и
пустыни; по моей прихоти сменялись века и континенты. Я лицезрела
душевное ничтожество великих мира сего и благородство сирых и убогих. Я
так низко склонялась над постелями спящих, что они могли почувствовать мое
дыхание на своих лицах. Я видела их сны.
Мой кабинет был заполнен персонажами, ждущими, когда я о них напишу.
Все эти воображаемые люди стремились войти в жизнь, они настойчиво
дергали меня за рукав и кричали: «Я следующий! Теперь моя очередь!» Мне
приходилось делать выбор. И когда он был сделан, остальные затихали на
десяток месяцев или на год, пока я не заканчивала очередную историю, а потом
вновь поднималась та же кутерьма.
И всякий раз на протяжении этих лет, когда я отрывала взгляд от
страницы, дописав историю, или задумавшись над сценой смерти, или просто
подбирая нужное слово, я видела позади этой толпы одно и то же лицо. Хорошо
знакомое лицо. Белая кожа, рыжеватые волосы, ярко-зеленые глаза, пристально
глядящие на меня. Я прекрасно знала, кто это, но тем не менее всегда
удивленно вздрагивала, ее увидев. Ей удавалось застать меня врасплох. Порой
она открывала рот и пыталась что-то мне сказать, но она была слишком далека, и за все эти годы я ни разу не услышала ее голос. Сама же я спешила отвлечься
на что-нибудь другое с таким видом, будто не заметила ее вовсе. Хотя не
думаю, что мне удавалось обмануть ее этой уловкой.
Людей удивляет моя работоспособность. Все дело в этой девчонке. Я
вынуждена была начинать новую книгу уже через пять минут после окончания
предыдущей только потому, что боялась оторвать взгляд от письменного стола, ибо тогда наверняка встретилась бы глазами с ней.
Проходили годы; росло число моих книг на магазинных полках, и
соответственно сокращалось число персонажей, населявших мой рабочий
кабинет. С каждой новой книгой хор голосов в моей голове звучал все тише.
Воображаемые люди, домогавшиеся моего внимания, исчезали один за другим, а позади этой редевшей группы, с каждой книгой придвигаясь все ближе, неизменно была она. Зеленоглазая девчонка. Она ждала.
И вот настал день, когда я закончила рукопись моей последней книги. Я
написала заключительную фразу и поставила точку. Я знала, что будет дальше.
Перо выскользнуло из моей руки, глаза закрылись.
«Ну вот и все, – услышала я ее (или свой собственный?) голос. – Теперь