входить!». Заметив место, где секции забора не были скреплены, а просто
примыкали друг к другу, я оттянула одну из них, пролезла в образовавшуюся
щель и прикрыла ее за собой.
Обогнув жесткое плечо здания, я вышла к его фасаду. Между первым и
вторым выступами стены располагалась массивная двустворчатая дверь, к
которой вел широкий ряд ступеней. По бокам крыльца на низких пьедесталах
стояли две огромные кошки, вырезанные из какого-то темного гладкого
материала. Работа была выполнена мастерски, вплоть до изображения
отдельных шерстинок, и, машинально погладив одну из кошек, я вздрогнула, ощутив под рукой холодный камень там, где подсознательно ожидала
почувствовать мягкий и теплый мех.
Судя по расположению и размерам черных пятен, эпицентр пожара
находился в районе нижнего окна третьего выступа. Я взобралась на
отвалившуюся от стены глыбу и заглянула внутрь. Впечатление от увиденного
было жутким и тягостным. Понятие «комната» предполагает наличие каких-то
универсальных, легко узнаваемых признаков. Так, моя квартира в мансарде
магазина, моя детская комната в доме родителей и моя спальня в доме мисс
Винтер сильно отличались друг от друга, но в них присутствовали элементы, общие для всех подобных мест у всех народов мира. Даже примитивный шалаш
имеет крышу, предохраняющую от непогоды, и отверстие для входа и выхода, так что вам не составит труда отличить внутренность шалаша от окружающего
пространства. Но здесь различие между внешним и внутренним практически
отсутствовало.
Балки перекрытий обрушились – иные под косым углом, вонзившись
концами в груду камней и обгорелых останков не поймешь чего, заполнявших
комнату до уровня подоконника. В местах скрещения балок примостились
старые птичьи гнезда. Должно быть, птицы занесли сюда семена, а снег и
дождь, которые, как и солнечные лучи, свободно проникали в сердце руин, создали условия для их прорастания; я разглядела по-зимнему голые стебли
златоцвета и чахлые за недостатком солнца побеги бузины. По стенам, как
рисунок обоев, расползался плющ. Просунув голову в окно, я взглянула вверх.
Сравнительно неповрежденные стены уходили ввысь, но от потолка комнаты
сохранились только четыре необвалившиеся балки. Далее все шло тем же
порядком: отдельные балки на уровне разных этажей пересекали пустое
пространство, а в самом конце этого туннеля был виден свет. Голубое небо.
Даже привидение не смогло бы существовать в такой обстановке.
А ведь когда-то здесь были ковры, мебель, картины на стенах. Канделябры
и люстры освещали то, что ныне освещалось только солнцем. Что это была за
комната: гостиная, музыкальный зал, столовая?
Я оглядела груду не поддававшегося опознанию мусора. Какая-то деталь
привлекла мое внимание. Сначала я приняла ее за одну из упавших вертикально
балок, однако она заметно уступала им по толщине. К тому же она
подозрительно плотно прилегала к стенке. Далее виднелась еще одна такая же.
И еще. Обгорелые деревянные брусья располагались с одинаковыми
промежутками и имели пазы в местах, где с ними прежде были стыкованы
поперечины. А в самом углу даже сохранились остатки одной из таких
поперечин.
И тут меня осенило.
Эти брусья с перекладинами были в прошлом книжными стеллажами.
Здесь, на месте поросших сорняками руин, когда-то находилась библиотека.
Минуту спустя я уже была внутри здания, забравшись туда через окно.
Осторожно, нащупывая ногой опору, я обследовала комнату, заглядывая
во все углы и щели, но уцелевших книг здесь не было. Я, собственно, и не