разговоров… Извини.
– Ничего, я не против, – сказала я.
И я действительно была не против. Возможно, сказалась серия полученных
мною потрясений или же странная обстановка, в которой я находилась, но я
чувствовала, что могу свободно говорить о своих личных делах с этим
человеком и что все мною сказанное не выйдет за пределы этого места и не
начнет свободно гулять по свету. Поэтому я ответила на его вопрос.
– Да, у меня есть мама.
– Мама! О, это так… это так… – Тоска и жажда были в его глазах. – Иметь
маму – что может быть прекраснее! – наконец воскликнул он.
Это прозвучало как приглашение к дальнейшим откровенностям.
– У вас, я так понимаю, нет мамы? – спросила я.
Лицо его исказилось, как от боли.
– К сожалению… Я всегда мечтал иметь… Как и отца… Ни братьев, ни
сестер. Никакой родни вообще. В детстве я часто воображал, что у меня
большая семья. Я придумал себе семью: много-много поколений. Смешно, правда? – При этом ничто в выражении его лица не располагало к смеху. – Что
до настоящей мамы… То есть которую бы я знал… Понятно, что матери есть у
всех. Другое дело: не все знают свою мать. И я всегда надеялся, что однажды…
Такое ведь может случится, почему бы нет? Я до сих пор надеюсь.
– А-а, – только и смогла произнести я.
– Все это, конечно, глупые переживания. – Он пожал плечами с
намерением подчеркнуть несерьезность сказанного, однако этот его жест
вышел неубедительным. – Но мне и вправду очень хотелось иметь маму.
– Мистер Лав…
– Аврелиус. Пожалуйста, называй меня так.
– Знаете, Аврелиус, и с матерями не всегда все так просто и славно, как
вам, вероятно, представляется.
– Да? – Похоже, это явилось для него откровением. Он смотрел на меня
очень внимательно. – Ссоры?
– Не совсем.
Он нахмурил лоб.
– Взаимное непонимание? Я покачала головой.
– Еще хуже? – изумился он.
В поисках ответа на эту загадку он обозрел небеса и лес, но ничего там не
нашел и напоследок заглянул мне в лицо.
– Тайны, – сказала я.
– Тайны! – Его глаза округлились еще больше, окончательно
уподобившись по форме оправе очков. Он покачал головой, безуспешно
пытаясь вникнуть в смысл мною сказанного. – Сожалею, – сказал он наконец, –
но я ничем не могу тебе помочь. Я вообще мало что знаю о семьях. Почти
ничего. Невежество мое безгранично. Мне очень жаль, что у тебя так вышло с
тайнами. Но я уверен, что ты совершенно права.
Взгляд его был полон сострадания. Он достал из кармана и протянул мне
аккуратно сложенный носовой платок.
– Извините, – сказала я, утирая слезы. – Это, наверно, последствия шока.
– Ничего удивительного.
Пока я пользовалась его платком, он смотрел в сторону оленьего парка.
Небо начало темнеть. Проследив за его взглядом, я увидела мелькающие среди
деревьев светлые пятна: стадо оленей уходило в лес.