– Тут надобен особый склад ума, мисс, чтоб видеть то, чего на самом деле
нет. Я человек простой и трезвый, и я не пытаюсь разглядеть что-нибудь там, где ничего быть не может. На вашем месте, мисс, я поступил бы так же. Всего
хорошего.
С этими словами он удалился, и Эстер больше не пыталась его задержать.
Она стояла, покачивая головой и недоумевая, что это вдруг на него нашло. Этот
дом, похоже, был полон загадок. Впрочем, она всегда любила разгадывать
загадки. И сейчас она твердо решила докопаться до сути происходящего.
В подобных ситуациях Эстер привыкла полагаться на свою незаурядную
интуицию и проницательность. Однако сейчас эти качества не давали ей
заведомого преимущества, ибо она не знала, с кем ведет игру. Взять хотя бы ее
манеру ненадолго предоставлять близняшек самим себе, чтобы заняться
другими делами, включенными в ее повестку дня. Она расчетливо выбирала
время для таких перерывов, учитывая настроение девочек и степень их
усталости, а также периодичность фаз активизации и расслабления, отмеченную ей у своих подопечных. Когда результаты такого анализа
указывали на то, что в ближайший час дети будут отдыхать от шумных игр, она
решалась оставить их без присмотру. На один из таких «тихих часов» Эстер
наметила особое мероприятие: она пригласила в усадьбу доктора, чтобы с ним
побеседовать. Серьезно и по секрету.
Наивная Эстер. Секреты невозможно хранить в доме, где есть дети.
Она встретила доктора у парадного входа.
– Сегодня прекрасный день. Не хотите прогуляться по саду?
И эти двое направились к фигурному садику, не подозревая, что за ними
следят.
– Вы сотворили чудо, мисс Барроу, – начал доктор. – Эммелина
совершенно преобразилась.
– Отнюдь.
– Именно так, уверяю вас. Вы превзошли все мои ожидания. Должен
сказать, я весьма впечатлен.
Эстер наклонила голову и чуть отвернулась, став к нему вполоборота.
Приняв это за проявление скромности и подумав, что смутил ее своей
похвалой, доктор вежливо умолк и переключил внимание на недавно
подстриженные кусты, давая гувернантке возможность прийти в себя. Не будь
он столь увлечен разглядыванием геометрических фигур, доктор мог бы
поймать ее брошенный искоса взгляд и осознать свою ошибку.
Ее ответ вовсе не был претензией на скромность, как это представлялось
доктору. Это была констатация факта. Разумеется, Эммелина преобразилась. А
как же могло быть иначе, если за дело взялась Эстер? Все под ее контролем, и
никаких чудес. Так что слово «отнюдь» относилось к первой части его фразы и
подчеркивало неуместность ссылок на чудо там, где правила бал
закономерность.
Эстер ничуть не удивил покровительственный тон доктора – в этом мире
люди не рассчитывают встретить признаки гениальности в простой
гувернантке. И все же она была несколько разочарована. Ведь доктор был
единственным человеком в Анджелфилде, способным ее понять и оценить по
достоинству. Однако он ее не понимал.
Она повернулась лицом к доктору и обнаружила перед собой его спину.
Держа руки в карманах, распрямив плечи и задрав голову, доктор созерцал
верхушку тисового дерева на фоне голубого неба. Его коротко постриженные
волосы начинали седеть, а на макушке розовело круглое пятно дюйма полтора в