— Ваше Превосходительство Повелитель Земли! Как ваши успехи? Я здесь ничего не нашёл, уже направляюсь обратно.
Мин И тоже ответил:
— У меня ничего!
— Так не пойдёт, больше ждать нельзя. Собираемся на Башне Пролитого Вина, я прямо сейчас оповещу Повелителя Вод.
С такими словами он тут же мысленно произнёс пароль для связи с Линвэнь и спросил:
— Линвэнь здесь? Ты можешь помочь мне найти Повелителя Вод? Прошу, передай ему, что дело крайне срочное, и чтобы он прибыл встретиться со мной на Башню Пролитого Вина!
Очевидно, сейчас Линвэнь пребывала в мужском обличии, в голове принца раздался звучный мужской голос:
— Ваше Высочество наследный принц? Его Превосходительство как раз рядом со мной. Но он редко куда-то выходит, не думаю, что он сможет спуститься. По какому делу вы ищете его? Я могу передать.
В это время Се Лянь уже почти дошёл до самой Башни Пролитого Вина и вдруг увидел, что на краю террасы что-то развевается от ветра, похожее на кусок белой ткани. Се Лянь озадаченно подумал: «Разве раньше там было что-то подобное?»
Подойдя ещё ближе, он наконец разглядел… что это верхнее одеяние Ши Цинсюаня!
В тот же миг Мин И прокричал в сети духовного общения:
— Ваше Высочество! Сейчас же идите к самому высокому зданию Башни Пролитого Вина, скорее!!!
Се Лянь встрепенулся, и тут же Линвэнь позвала его:
— Ваше Высочество? Вы ещё здесь?
— Скорее скажите, чтобы он спускался! Беда с Повелителем Ветров!
С таким криком Се Лянь ринулся наверх, но ответа ему не последовало — должно быть, Линвэнь, напуганная словами принца, поспешила рассказать обо всём Ши Уду. А на высокой башне, прямо в центре, лежал человек. Ши Цинсюань.
Глаза его были закрыты, на теле никаких видимых повреждений, ни следа крови. Кто-то другой приподнял его, это оказался Мин И. Ши Цинсюань в полностью бессознательном состоянии сел, и что-то выпало у него из-за пазухи. Се Лянь пригляделся, и сердце его болезненно сжалось — это был разорванный пополам Веер Повелителя Ветров. Редчайший артефакт высшего ранга, который и за несколько сотен лет не создать, и к тому же сильнейшее оружие Повелителя Ветров… вот так уничтожен!
Се Лянь воскликнул:
— Но только что, когда мы приходили сюда, здесь точно никого не было!
Тут же принц заметил ещё кое-что необычное. Ранее, когда они с Хуа Чэном осматривали башню, видели на стенах немало стихов, написанных талантливыми поэтами — изящных, ветреных, серьёзных… но теперь все они исчезли, будто кто-то стёр их, лишь проведя пальцем. Остались лишь строки из восьми слов кроваво-красным нормативным шрифтом, которых ранее не было и в помине. Строки ещё истекали кровавыми каплями: «Не видать хорошего начала, не видать хорошего конца!»
Тот самый приговор, что истинный Божок-пустослов вынес Ши Цинсюаню в день его рождения!
Неожиданно Мин И спросил:
— Ваше Высочество, а где тот, что был свами?
Се Лянь замер и подумал: «Вот беда! Сань Лан покинул меня именно в такой момент!»
Стоило Хуа Чэну отлучиться от Се Ляня, и с Ши Цинсюанем произошло несчастье. Вот уж поистине — как теперь оправдываться… Однако Се Лянь остался невозмутимым и со всей серьёзностью ответил:
— Я попросил его помочь нам разыскать истинного Божка-пустослова.
— Когда он ушёл?
Се Лянь, не дрогнув мускулом, сказал:
— Вот только что, должно быть, не больше четверти часа прошло.
Разумеется, на самом деле прошло гораздо больше времени. Но Се Лянь нисколько не сомневался в Хуа Чэне, и конечно, не собирался давать другим повода в нём усомниться или порождать лишние подозрения.
Внезапно с небес послышался отдалённый звук грома, а затем в ночном небе показалась золотая колесница, запряжённая восьмёркой лошадей. Прорываясь сквозь облака, она на всех парах неслась к ним.
Поскольку не представлялось возможности воспользоваться Сжатием тысячи ли, Ши Уду решил приехать прямо на золотой колеснице. Надо сказать, что в пути золотая колесница, запряжённая медными скакунами, поражала величием и масштабами. И если сейчас кто-то из смертных, кому не спится ночью, решит посмотреть на звёздное небо и увидит эту поразительную картину, в мире людей непременно поднимутся пересуды, что Водяной самодур поистине не страшится ничего на свете, творит что вздумается. Увидев приближающуюся во всей красе золотую колесницу, Се Лянь тут же обратился к Повелителю Земли:
— Ваше Превосходительство, если вдруг небесные чиновники станут вас расспрашивать, прошу, не упоминайте градоначальника Хуа, хорошо? Многие небожители, едва услышав его имя, так и норовят приукрасить факты да выдумать небылицы. Он к случившемуся непричастен, поэтому не стоит упрощать такое сложное дело.
Мин И глянул на принца и ответил:
— Хорошо, — вот так просто взял и согласился, затем вновь склонился над Ши Цинсюанем.
Се Лянь вздохнул с облегчением, но его сердце вновь с тяжестью опустилось, стоило ему взглянуть на неподвижного Повелителя Ветров.
Золотая колесница, грохоча на всю округу, вскоре приземлилась, оставив за собой клубящийся след благовещей дымчатой зари. При колеснице находилась целая группа младших небожителей, а из самой колесницы уже спускались трое — Ши Уду, Пэй Мин и Линвэнь. Из десятки лучших на пиру в честь Середины осени явились сразу трое. Разумеется, Се Лянь давно позабыл, что сам в той десятке занял первое место. Ши Уду, хмурый как туча, отбросив полы одеяния, с мрачным видом сошёл с колесницы и, держа в руках Веер Повелителя Вод, поднялся на башню. Пэй Мин и Линвэнь последовали за ним. Едва увидев лежащего на земле словно труп младшего брата, Ши Уду мгновенно изменился в лице и бросился к нему, восклицая:
— Цинсюань? Цинсюань! Что здесь произошло?!
Се Лянь ответил коротко и ясно:
— Повелитель Ветров повстречался с истинным Божком-пустословом.
Ши Уду, не в силах поверить, переспросил:
— Что ты сказал? Истинный Божок-пустослов?
Услышав о твари, не только Ши Уду, но и Пэй Мин, и Линвэнь переменились в лице. Как видно, они давно были наслышаны об этой язве, что мучила Ши Уду. Однако глядя на их лица Се Лянь не смог распознать, кто притворяется, кто же на самом деле в душе возрадовался — оба выглядели весьма натурально. Особенно Ши Уду — он точно не смог бы так сыграть. Линвэнь вынула из рукава целую гору бутыльков и склянок и протянула ему:
— Дай ему каждое по очереди.
Пэй Мин же обратился к принцу:
— Ваше Высочество, это снова вы!
Се Лянь ответил:
— Что поделать, во всех чертогах Верхних Небес одни и те же лица.
— Кажется, каждый раз, когда я вижу вас, где-то поблизости прячется ещё один. Только не говорите, что и на этот раз тоже.
Се Лянь равнодушно заверил:
— Нет, нет. Разумеется, нет.
Он солгал, не моргнув глазом, но Мин И в действительности сдержал обещание — не произнёс ни слова. Пэй Мин тоже больше ничего не сказал, только махнул рукой и вместе с подчинёнными отправился осматривать окрестности. Выходит, хорошо, что Хуа Чэн на время отлучился, по крайней мере, его не застали на месте происшествия. Ши Уду никак не мог разбудить Ши Цинсюаня, но тут вдруг случайно бросил взгляд на белоснежную стену, где красовались кроваво-красные слова. Его лицо, сделавшееся ещё белее этой стены, вмиг перекосило, и казалось, от гнева Повелителя Вод всего затрясло.
— Кто это написал? Кто написал?! — заорал он.
Несмотря на крик, его голос едва заметно дрожал. Внезапно Линвэнь произнесла:
— Его Превосходительство очнулся!
Се Лянь тут же опустился рядом.
— Ваше Превосходительство?
И в самом деле — Ши Цинсюань медленно открыл глаза. Ши Уду одним движением оттолкнул всех прочих и воскликнул:
— Цинсюань? Как ты? Где-нибудь болит? Кто сделал это с тобой?!
Ши Цинсюань некоторое время пребывал как в тумане, однако постепенно его взгляд прояснился. И когда это случилось, первым, что он увидел, было лицо Ши Уду. Далее произошло то, чего никто не ожидал.
Он с силой оттолкнул брата, схватился за голову и зашёлся страшным криком:
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!..
Фраза, сказанная в шутку, взволновала и меня, и тебя
Фраза, сказанная в шутку, взволновала и меня, и тебя[221]
Ши Цинсюань резко оттолкнул Ши Уду, и величественный Повелитель Вод едва не упал, совершенно обескураженный и растерявший весь свой безупречный вид. Спустя минуту он только смог выговорить:
— Цинсюань, я твой брат.
Ши Цинсюань закричал на него:
— Я знаю, что это ты!!!
Если он узнал Ши Уду, значит, дело вовсе не в помутнении рассудка. Но почему же тогда такая реакция?
Ши Уду вновь протянул к нему руку:
— Всё хорошо…
Но Ши Цинсюань её отбросил:
— Какое ещё «хорошо»?! Как что-то может быть хорошо?! Не говори ничего! А! Я этого не вынесу!
Услышав его крики, уже не только Ши Уду, но и Линвэнь, и отрядивший людей на осмотр окрестностей и только что вернувшийся Пэй Мин — все изменились в лице.
Пэй Мин произнёс:
— Цинсюань, не нужно скандалить. Разве не понимаешь, что своими словами ты всё равно что бьёшь своего брата по лицу, осыпаешь его сердце крысиным ядом?
Прежде, стоило Ши Цинсюаню услышать что-то от Пэй Мина, он непременно вставлял пару замечаний, теперь же не удостоил его вниманием, только схватился за голову и, словно в него вселился демон, забормотал себе под нос:
— Я ничего не хочу слышать. Ты тоже ничего не говори. Дайте мне успокоиться. Уходи. Сейчас же уходи прочь!!!
Ши Уду наконец не выдержал и закричал:
— Да что ты такое несёшь?!
Линвэнь тоже присоединилась:
— Ваше Превосходительство, расскажите, что вас тревожит? Если скажете нам, дело будет легко решить…
Ши Цинсюань в ярости взревел:
— Вы не понимаете, что я говорю?! Все катитесь прочь, пошли вон, ну же!!! А!!! А!!!!! — словно сумасшедший, он продолжал кричать, пока у него изо рта не хлынула кровь.
Се Лянь воскликнул:
— Ваше Превосходительство!
Ши Уду схватил запястье брата, щупая пульс, и спустя пару мгновений его лицо вдруг сделалось ещё страшнее любого демона, словно у него тоже прямо сейчас ртом пойдёт кровь.
Се Лянь спросил:
— Ваше Превосходительство, что с Повелителем Ветров?
Принц тоже потянулся к пульсу Ши Цинсюаня, но Ши Уду резко отбросил его руку, в гневе воззрившись на Се Ляня, словно ни в коем случае не желал позволить тому понять, что же всё-таки произошло с Ши Цинсюанем. Затем Повелитель Вод обратился к брату:
— Ты болен. Это от испуга. Я заберу тебя, чтобы вылечить. Ты поправишься.
Ши Цинсюань, глядя ему прямо в глаза, выплюнул по слову:
— Я не болен. Тебе должно быть лучше всех известно, болен я или нет! Не думай, что я сошёл с ума, я в трезвом уме! Я никогда не был трезвее, чем сейчас!
Ши Уду схватил его и потащил в колесницу с криком:
— Ты ничего не понимаешь, не болтай ерунды!
Ши Цинсюань в бешенстве начал вырываться:
— Мин-сюн, Мин-сюн, спаси меня, Ваше Высочество, спасите меня!
Он протянул к ним руки, Се Лянь и Мин И — каждый схватил его ладонь, но Ши Уду безжалостно утащил его за собой.
— Идём, всё хорошо, брат с тобой.
Ши Цинсюань всё кричал и вырывался, так что Пэй Мину и Линвэнь пришлось помогать Ши Уду удержать его.
Мин И воскликнул:
— Твой брат не хочет идти с тобой!
Се Лянь присоединился:
— Проблема с истинным Божком-пустословом ещё не решена, Ваше Превосходительство, вы собираетесь…
Ши Уду отрезал:
— Какой ещё Божок-пустослов?! Я вообще не понимаю, о чём вы болтаете. Он болен, у него помутился разум, и ничего более!
— Но Повелитель Ветров…
Ши Уду оборвал речь принца:
— Это мой брат. Неужели я способен ему навредить? Вам двоим, как посторонним, не стоит вмешиваться в дела моей семьи! И будьте любезны, Ваши Превосходительства, не разбалтывать о случившемся никому, позаботьтесь лучше о себе! — договорив, он махнул рукой перед лицом Ши Цинсюаня, тем самым погрузив его в сон, и унёс в золотую колесницу.
Пусть его слова прозвучали резко, но они заставили Се Ляня застыть на месте. Принц подумал — ведь Ши Уду прав, он и есть родной брат Ши Цинсюаня, разве он может ему навредить? К тому же, с ними ещё два небесных чиновника, так Повелитель Ветров будет в наибольшей безопасности. Если уж его родственник взялся разрешить проблему, как могут посторонние люди продолжать вмешиваться?
Сломанный пополам Веер Повелителя Ветров остался лежать, забытый всеми. Линвэнь подобрала его и обратилась к Се Ляню и Мин И:
— Ваше Высочество, Ваше Превосходительство, не примите за оскорбление, разум Повелителя Вод затмевают чувства. Это коснулось его семьи, а семейные неурядицы не стоит выносить за пределы дома. Надеюсь, вы двое сохраните случившееся в секрете. Позже он принесёт извинения вам обоим, — сказав несколько вежливых фраз, Линвэнь тоже поспешила к колеснице.
Золотая колесница с грохотом оторвалась от земли и, набирая скорость, поднялась ввысь. Глядя на дымчатое зарево, медленно исчезающее в ночном небе, Се Лянь окончательно убедился, что Повелитель Вод действительно забрал Повелителя Ветров с собой, а они вдвоём, промучившись так долго, просто остались здесь, совершенно растерянные.
Мин И развернулся и направился прочь, но Се Лянь, придя в себя, позвал его:
— Ваше Превосходительство!
Тот остановился и наградил принца многозначительным взглядом, затем сказал:
— Не волнуйтесь, о Хуа Чэне я никому не расскажу.
Се Лянь вздохнул с облегчением:
— Благодарю вас. Вы подниметесь навестить Повелителя Ветров?
Мин И кивнул, развернулся и ушёл. Се Лянь, хоть и очень переживал за Повелителя Ветров, всё же понимал — божественные лекари чертогов Верхних Небес могут оказать гораздо бо́льшую помощь, чем он сам. К тому же, Ши Уду определённо не желал, чтобы посторонние видели его младшего брата в безумном состоянии. Как ни посмотри, а сейчас явно не лучший момент для того, чтобы навещать Ши Цинсюаня. Ещё и Хуа Чэн так внезапно отлучился, о чём принц переживал ещё сильнее. Оценив положение дел, Се Лянь всё же решил вначале отыскать Хуа Чэна. Приняв такое решение, Се Лянь покинул Башню Пролитого Вина и поспешил в дорогу. Он не мог применить Сжатие тысячи ли, золотой повозки с медными скакунами у него тоже не было, оставалось полагаться только на пару ног, передвигаясь ночью по горной тропе. Принц шёл и думал: «Что же такого случилось у Сань Лана? Судя по его лицу и голосу, похоже, проблема серьёзная. Надеюсь, в этот раз я смогу хоть в чём-то ему помочь».
Проведя в пути не более получаса, Се Лянь вдруг ощутил, как по дороге впереди буквально стелется зловещая Ци. И хотя он ничего не мог разглядеть, принц всё же невольно замедлил шаг. Его посетила мысль: «Да быть не может. Неужели я снова повстречался с какой-то нечистью?»
Он остановился на краю дороги и стал наблюдать. Спустя довольно долгое время впереди сквозь зловещую Ци раздался странный звук.
«Э-эй-ух, э-эй-ух».
«Э-эй-ух, э-эй-ух».
На дороге показались смутные тёмные очертания чего-то очень большого.
И это, большое и тёмное, ещё и непрерывно покачивалось, подобно призрачной тени. Совершенно не представлялось возможным рассмотреть, что же такое приближается к принцу. Се Лянь никогда не встречал подобных очертаний, но мог с уверенностью сказать, что оно немаленьких размеров. Он невольно насторожился и отступил на шаг, Жое на левой руке приготовилась в любой момент атаковать, а правая рука принца опустилась на рукоять Фансиня.
Ещё миг, и то огромное неведомое выплыло из тумана, явив себя во всей красе, отчего Се Лянь чуть округлил глаза. Оказалось, что к нему приближается роскошный паланкин.
Паланкин поражал красотой — с золотого балдахина ниспадала бахрома тончайшей работы и летящая полупрозрачная ткань, так что любого сидящего внутри скрыло бы за колышущимся красным пологом, а снаружи был виден лишь его силуэт, будоражащий воображение. Весьма потрясало и то, что в качестве носильщиков выступали четыре необыкновенно рослых золотых скелета, именно они и издавали те вздохи, торопливо переставляя ноги. Голову каждого скелета окружали плавно парящие в воздухе призрачные огоньки, они вертелись во все стороны и каждый раз, когда дорога тонула во тьме, разгорались особенно ярко, будто бы освещая путь.
Зрелище вышло уж слишком удивительное, и при этом настолько демоническое, что Се Лянь невольно вытаращил глаза и подумал — неужели он наткнулся на молодую госпожу какого-нибудь демонического клана, которая отправилась на тайное свидание с возлюбленным? Принц поспешил отойти подальше на обочину, пропуская паланкин. Но к его удивлению, четыре золотых скелета остановили паланкин прямо перед Се Лянем и слаженно повернули к нему черепушки.
Один из скелетов звонко клацнул челюстью, и неизвестно откуда послышался человеческий голос, который отрывисто заговорил:
— Его Превосходительство градоначальник послал нас встретить Его Высочество наследного принца государства Сяньлэ. Это Вы тот самый Его Высочество?
Градоначальник, о котором он говорит, должно быть, — Хуа Чэн. Се Лянь отпустил рукоять меча и ответил:
— Это я.
Щёлк-щёлк-щёлк. Кажется, скелеты ужасно обрадовались. Они тут же поставили паланкин на землю.
— Прошу садиться, и мы отправляемся!
Неужели эти скелеты понесут его на встречу с Хуа Чэном? Се Лянь попытался отказаться:
— Но… как-то неудобно, не находите?
— Вовсе нет! Где же неудобно? Нас ведь для этого и отрядили.
— Ваше Высочество, прошу, садитесь! Его Превосходительство градоначальник ожидает Вас!
Делать нечего, Се Лянь осторожно взобрался в паланкин, приподняв полог, уселся и произнёс:
— Простите что затрудняю вас.
Золотые скелеты, посмеявшись, о чём-то затрещали между собой, потом подхватили паланкин и, покачиваясь, зашагали по горной тропе.
Обитое парчой сиденье в паланкине оказалось весьма удобным. Се Лянь, разместившись в самой подобающей позе прямо в центре, ощущал себя немного одиноко на таком широком пространстве. Снаружи казалось, что скелеты несут паланкин, качаясь из стороны в сторону, но на самом деле внутри никакой тряски не ощущалось, к тому же они передвигались невероятно быстро, ещё быстрее, чем заклинатели, парящие на мечах. И кроме странноватых вздохов, которые скелетам так нравилось выкрикивать, до принца не доносилось ни единого звука, поэтому его путешествие в паланкине вышло намного тише, чем на шумной золотой повозке, и намного таинственнее.
В бытность Се Ляня наследным принцем ему случалось ездить в паланкинах. Тогда он был ещё совсем мал, сидел на коленях отца или матушки, несли их паланкин тщательно отобранные слуги, а сопровождала пышная свита. Зрелище выходило чрезвычайно внушительным. Когда принц немного подрос, ему разонравилось ездить таким образом, и теперь он, можно сказать, впервые один оказался в подобном средстве передвижения, неизбежно ощущая себя весьма необычно. Спустя какое-то время пути он вдруг увидел, как на полог упал свет от тусклых зеленоватых призрачных огней, а впереди раздался шёпот:
— Кто таков? Если хочешь пройти через это кладбище, надобно что-нибудь заплатить, а?
Вот как, они наткнулись на диких демонов, что преграждают дорогу путникам. К тому же на таких, что и своих не жалеют — демоны, пожирающие демонов… Да только в этот раз им не повезло открыть рот на Хуа Чэна.
Скелеты, щёлкая челюстью, рассмеялись:
— А вы нам заплатить не хотите?
Се Лянь размышлял, не выйти ли разобраться, как вдруг услышал тонкий визг тех диких огоньков:
— Ой-ой-ой-ой-ой, простите! Мы, слепые собаки, не заметили, что это повозка господина нашего, градоначальника Хуа! Все обратно по могилам, по могилам! Прошу, господа, проходите без препятствий, большому человеку широкую дорогу, прошу, проходите!
— Поздно спохватились, — ответили скелеты, — Его Превосходительство градоначальник велел проследить, чтобы Его Высочество, что сидит в паланкине, в пути ничего не потревожило. А вы задержали его в дороге, теперь сами решайте, что с этим делать!
Услышав, что в ответ послышались горестные завывания, Се Лянь не выдержал и вмешался:
— Послушайте, вот что… давайте забудем. Раз уж мы так спешим, то оставим их в покое.
Скелеты отозвались:
— Ну раз сам Его Высочество так говорит, ладно уж, придётся отпустить. Повезло вам, легко отделались!
— И кстати, запомните, впредь не преграждайте дорогу и не вредите путникам, — добавил Се Лянь.
Дикие огоньки обрадовались:
— Что вы, что вы, что вы, обещаем, больше никогда не будем! Спасибо, Ваше Превосходительство!
Скелеты прокричали:
— Поехали!
Когда они проезжали мимо, Се Лянь смутно расслышал голоса демониц, которые с любопытством шушукались:
— Эй, как думаете, что же за Высочество сидит в паланкине? Я никогда не слышала, чтобы градоначальник Хуа посылал за кем-то золотой паланкин!
— Если бы была девушка, то тут всё ясно. Но ведь там мужчина, что поистине странно.
Се Лянь подумал: «Что же тут странного?»
В следующий миг до него донеслась ещё одна фраза:
— Да! Я ведь с самого начала говорила, что в таком паланкине уж точно должна сидеть жена!
За день пришлось немало побегать, и Се Ляня немного сморило, пока он ехал в паланкине. Подперев щёку рукой, он ненадолго задремал, а ещё через некоторое время почувствовал, что паланкин остановился снова. Сквозь дрёму Се Лянь спросил:
— Что такое?
Он решил было, что им вновь преградили дорогу демоны, но стоило ему замолчать, и паланкин чуть опустился вниз — кто-то ещё забрался в него. Занавеска приподнялась, и послышался тихий голос:
— Гэгэ?
Се Лянь протёр глаза и прищурился, выглядывая из-за полога.
— Сань Лан?
Это, конечно же, был Хуа Чэн. Увидев только проснувшегося Се Ляня с ещё чуть затуманенным взглядом, он слегка замер.
Принц, чувствуя себя немного неловко, сел ровно и мягко кашлянул:
— Стоило расслабиться на мгновение, и я уснул.
Хуа Чэн сразу же сел рядом с ним.
— Гэгэ, ты просто очень устал. Я потесню тебя немного, не сочти за наглость.
Се Лянь кивнул и постарался подвинуться подальше вправо, чтобы освободить Хуа Чэну место, но тот протянул руку, обнимая его за правое плечо, и привлёк назад со словами:
— Не стоит. Места достаточно.
На самом деле места было недостаточно. Паланкин сделали весьма хитроумно — одному в нём было просторно, а вот двоим уже приходилось тесниться, разве что один сидел на коленях другого, как Се Лянь в детстве, тогда никто не оставался в обиде.
Се Лянь сказал:
— Ты ушёл как раз вовремя, с Верхних Небес спустились сразу три чиновника.
Хуа Чэн презрительно хмыкнул:
— Три Опухоли, верно? Я так и думал.
Се Лянь в шутку спросил:
— Неужели ты поэтому сбежал?
— Нет, я ходил за транспортом, — тоже шутя, ответил Хуа Чэн. — Ну что, гэгэ, как тебе моя адская демоническая повозка? Намного занятнее этих золотых колесниц, на которых катаются чиновники Верхних Небес?
Се Лянь согласился:
— Занятная, даже очень. — Усмехнувшись, принц вдруг вспомнил странное состояние Повелителя Ветров и больше не смог смеяться. Его лицо сделалось серьёзным. — Верно, Сань Лан, ты ведь хотел что-то мне сказать?
Их взгляды случайно встретились. Хуа Чэн всё ещё обнимал Се Ляня за плечи, не собираясь отпускать, словно вот-то заключит в свои объятия. Любому стороннему наблюдателю предстали бы лишь два тесно прижавшихся, будто неотделимых друг от друга силуэта за пологом паланкина. Тем временем за красной завесой Хуа Чэн улыбнулся.
И сказал:
— Гэгэ, поженимся?
Се Лянь растерялся:
— А…?
Этот пристальный взгляд и эти слова, так близко, что никуда не скроешься. В одно мгновение перед глазами Се Ляня промелькнуло разноцветие, а в голове всё опустело, он весь будто окоченел, не хуже ходячего мертвеца.
Увидев принца в таком состоянии, Хуа Чэн убрал руку и хихикнул:
— Я пошутил. Гэгэ, ты что, испугался?
Се Лянь пришёл в себя с огромным трудом.
— Ты… слишком любишь озорничать. Разве можно шутить такими словами?
Испугался — не то слово. У него просто-напросто чуть сердце не остановилось. В душе даже зародилась малая толика гнева, которую принц и сам не почувствовал.
— Я виноват, — хохотнул Хуа Чэн.
Он вытянул длинные ноги, сложил одна на другую и покачал сапогами, так что серебряные цепочки зазвенели, соприкасаясь друг с другом — и правда, вид озорного сорванца. Раньше Се Ляню его юношеский настрой показался бы забавным и милым, но сейчас, сам не зная почему, он не мог успокоиться, растревоженный теми словами. Принца охватило непонятное раздражение. Он какое-то время сидел неподвижно и даже ещё раз воскликнул про себя: «Разве можно шутить такими словами…»
Впрочем, если подумать, ничего удивительного. Он ведь и правда мог шутить подобным образом, именно по той причине, что не придавал этому значения.
Заметив странное выражение лица Се Ляня, Хуа Чэн сразу же сел ровно.
— Ваше Высочество, не обращай внимания, это я виноват. Впредь никогда больше не стану так шутить.
Когда он совершенно серьёзно принялся извиняться, Се Лянь, напротив, ощутил угрызения совести и в душе отругал себя: «Ты что, совсем оглупел? Это лишь шутка, что здесь такого ужасного. К тому же Сань Лан сказал только «поженимся», но не уточнил, с кем именно, а ты что себе надумал… Перестань! Сейчас же! Немедля!!!»
Мысленно отвесив себе пару оплеух, Се Лянь успокоился и с улыбкой ответил:
— Нет, нет, нет, в чём ты виноват? Не пойми неправильно, только что я задумался о случившемся с Повелителем Ветров, поэтому был так серьёзен.
— О? Но раз уж сам Водяной самодур спустился, должно быть, проблема решена.
Между ними существовало поразительное единодушие. Се Лянь всерьёз задумался над этим и легонько качнул головой.
— Сань Лан, ты правда считаешь, что проблема решена? Мне всё кажется, что это лишь самое начало.
Ши Цинсюань всегда относился к брату с глубоким уважением, но сейчас, спасённый от опасности, едва увидев перед собой лицо Ши Уду, отреагировал так, что у принца невольно зародились пугающие подозрения… Мог ли именно Ши Уду быть тем человеком, который обманом заставил Ши Цинсюаня открыть дверь?
И даже его пребывание вместе с Линвэнь и генералом Пэем ничего не доказывало — для небесного чиновника с достаточно мощными магическими силами не составляло труда при желании использовать технику создания собственного двойника. Се Лянь как раз собирался поделиться с Хуа Чэном своими опасениями и догадками на этот счёт, когда тот вдруг сказал:
— Нет. Этот инцидент уже исчерпан.
Уверенность в его голосе заставила Се Ляня невольно застыть.
— Сань Лан?
Хуа Чэн обратил к нему внимательный взгляд.
— Гэгэ, ты мне доверяешь?
Се Лянь вернул ему тот же взгляд.
— Доверяю.
Хуа Чэн медленно произнёс:
— В таком случае, поверь мне: Повелитель Ветров, Повелитель Вод, Повелитель Земли, Линвэнь, Пэй Мин. От этих небесных чиновников тебе лучше держаться как можно дальше.
После этой фразы сердце Се Ляня наполнилось тяжестью на весь оставшийся путь. Они обменялись ещё парой слов, но в ответах Хуа Чэна так и чувствовалось «мне больше нечего сказать». Поэтому Се Лянь не стал допытываться.
Когда они добрались до монастыря Водных каштанов, небо ещё не просветлело.
Открыв дверь, принц увидел, что все кухонные принадлежности идеально чистые и прибранные, Лан Ин, Гуцзы и Ци Жун, накрытые одеялом, преспокойно спят. Видимо, пока Се Лянь отлучился, за монастырём действительно кто-то присматривал, но уже незаметно покинул его.
На этот раз по возвращении Се Ляня ждала целая гора прошений.
В монастырь Водных каштанов никогда раньше не поступало такое количество молитв, и принц совсем не считал, что это заслуга того богатого купца, который помогал ему распространить добрую славу… Верно, купец из посёлка, которому Се Лянь оказал помощь в прошлый раз, наконец сдержал обещание и явился в монастырь.
Вот только даже придя сюда, он совершенно не заметил табличку, которую Се Лянь поставил на самое видное место, а может, намеренно не захотел замечать. Также он не поднёс столько благовоний и пожертвований, сколько обещал. В тот раз главной целью его визита стало вручение принцу почётного флага[222]. Перед всеми старейшинами деревни он с большим энтузиазмом отдал Се Ляню в руки вымпел, который принц без задней мысли развернул, а прочитав вышитую на нём надпись, тут же завернул обратно. И всё же огромные иероглифы глубоко врезались в его память… «искусные руки возвращают плод»[223].
Проводив купца восвояси, принц вздохнул и подумал, что ему каждый день приходится переживать о том, что вскоре этот домишко рухнет. И неизвестно, выдастся ли возможность отремонтировать монастырь. Хуа Чэн, опершись на дверь, кажется, понял причину его вздоха и сказал:
— Я уже давным-давно говорил, гэгэ, если тебе здесь живётся неспокойно, ты ведь всегда можешь перебраться в другое место, вот и всё.
Се Лянь покачал головой:
— Легко сказать, Сань Лан. Куда же я могу перебраться?
Хуа Чэн улыбнулся:
— Может, переедешь в мои владения, и дело с концом?
Се Лянь понимал, что он, должно быть, не просто так это говорит, но с той самой ночи, когда тот «пошутил», в душе Се Ляня залегла мрачная тень, и теперь, когда Хуа Чэн снова говорил с тем же «шутливым» выражением лица, принц не решался больше необдуманно отвечать ему, поэтому лишь опустил голову и посмеялся.
Что до молитв, пускай в основном они сводились к «старушка-корова повредила ногу и не может помогать работать», «жена забеременела, и теперь в поле не хватает рук» и так далее, и тому подобное, всё же, как ни крути, они тоже являлись молитвами, а ко всем молитвам последователей надлежит относиться одинаково добросовестно. Спустя пару дней Се Лянь ответил на просьбы и отправился в деревню помочь высадить рис и вспахать землю.
Хуа Чэн, поскольку жил с ними, разумеется, тоже пошёл с принцем, поразвлечься немного. Се Ляню предстояла чёрная работа, поэтому сначала он не хотел брать Хуа Чэна с собой в поле, но того было не переупрямить, и тогда они вместе, переодевшись в грубое платье, закатав рукава по локоть и штаны по колено, вышли на заливные рисовые поля.
Если взглянуть издалека, то посреди огромного-преогромного, зелёного-презелёного заливного поля из множества трудящихся тут и там крестьян особенно выделялись две фигуры.
Даже простая холщовая одежда не могла скрыть и половины красоты Хуа Чэна. Лучше даже сказать, что грубая ткань сильнее выделяла его прекрасное лицо и фигуру. Оба, и Хуа Чэн, и принц, отличались белизной кожи, красивыми руками, длинными прямыми ногами, и тем самым невольно становились ослепительно прекрасной картиной среди чумазых крестьян. Привыкшие смотреть на неотёсанных мужиков селянки тотчас же зарделись румянцем, не в силах унять сердце, пустившееся вскачь. Девушки то и дело поглядывали в сторону юношей, при этом сажая рис, отчего ростки торчали из воды кривой дугой вместо ровной линии и вызывали смех других работников.
Бледность Хуа Чэна казалась практически бескровной, тогда как сквозь белую кожу Се Ляня просвечивал лёгкий румянец, и к тому же, из-за его природных качеств, чем больше принц потел, тем сильнее его кожа походила на блестящий нефрит. Над их головами нещадно палило солнце, и Се Лянь потрудился всего-ничего, а уже стал бледным как смесь для выпечки хлеба. Изнывая от жары, он то и дело вытирал капельки пота, струящиеся по шее. Но тут принц подумал о том, что ведь демоны, привыкшие обитать в прохладных, полных иньской Ци местах, не любят находиться на солнце, так что Хуа Чэну наверняка сейчас приходится ещё тяжелее. Повернувшись к нему, принц убедился в своей догадке — Хуа Чэн тоже неспешно выпрямился и посмотрел на Се Ляня, щурясь и заслоняя глаза от солнца ладонью.
Се Лянь подошёл и водрузил ему на голову свою шляпу.
— Вот, надень.
Хуа Чэн замер от неожиданности, но затем приподнял уголки глаз и заулыбался.
— Хорошо.
Несмотря на слова Хуа Чэна о том, что он пошёл в поле лишь ради забавы, трудился он гораздо быстрее принца, при том очень добросовестно, со знанием дела и сноровкой. Спустя час Се Лянь закончил свою часть работы и уже чувствовал боль в спине. Выпрямившись, принц начал простукивать занемевшую поясницу, и тогда Хуа Чэн подошёл и вызвался помочь. Се Лянь глянул на его участок и с удивлением обнаружил, что тот всего за час незаметно управился с огромным фронтом работы, зелёные пучки посевного риса ровными рядами торчали из воды, радуя глаз.
Принц вздохнул и от всей души произнёс:
— Сань Лан, тебе и правда удаётся всё, чему бы ты ни научился. Не нужно мне помогать, посиди отдохни, попей водички.
И Хуа Чэн отошёл к краю поля за водой. Староста деревни, который наблюдал за ними уже довольно давно, поднял большой палец и обратился к Се Ляню:
— Даочжан, из какой семьи этот паренёк? Он такой усердный, просто поразительно! Один заменит несколько десятков! Если какой девице повезёт стать его возлюбленной, поистине счастье снизойдёт на всю семью!
Се Лянь так и прыснул со смеху, но вскоре к нему и правда подошли сразу несколько человек, которые потихоньку спросили:
— Эй, даочжан, а откуда этот паренёк, что живёт в твоём монастыре? Он женат? Жёнушки у него, наверное, ещё нет?
— Да точно нет! Он же такой молоденький!
Се Лянь, не зная, как реагировать на их слова, ответил расплывчато:
— Ну… он ещё молод, так что пока о таком не задумывался.
Те люди сразу заголосили:
— Да куда же это годится? Он ещё молодой, вот поэтому и надо скорее определяться.
— Даочжан, вы бы поговорили с ним, мужчине следует как можно раньше сделать выбор, только тогда он по-настоящему повзрослеет. Чем бы ни занимался, а семью надобно завести в первую очередь.
— Да, молодёжь такая! В них полыхает пламя страсти! Одиночество для них нестерпимо!
У всех этих крестьян дома были дочки, вот они и подошли разведать обстановку. Се Лянь как раз вежливо пытался от них отговориться, когда Хуа Чэн подошёл с бамбуковой флягой в руке и сказал:
— Я женился. Дома уже есть жена.
Крестьяне, услышав, ужасно расстроились, но всё же не потеряли надежды:
— Что за девушка, из какой семьи?
— Парнишка, расскажешь нам?
— А не обманываешь ли?
— Наверняка красавица и умница?
Хуа Чэн приподнял бровь.
— Хм, ну ещё бы. Прекрасная, мудрая и добродетельная. Благородная золотая ветвь с яшмовыми листьями[224]. Я полюбил её с малых лет, многие годы мои чувства к ней не угасают, добиться её мне стоило неимоверных усилий.
Он говорил с таким серьёзным видом, совсем не похоже на притворство, что все решили — здесь ловить нечего, и с глубочайшим сожалением разошлись. Се Лянь даже немного заслушался его словами и пришёл в себя лишь когда Хуа Чэн поднёс ему тряпицу и флягу с водой.
— Водички?
Се Лянь взял тряпицу, вытер грязь с рук, затем принял флягу и, сделав пару глотков, отдал обратно. Он неосознанно скомкал в руках ткань, всё перетирая между пальцами, и довольно долго держался, пока наконец у него не вырвалось:
— Это правда…?
Хуа Чэн, взяв из его рук флягу, сам отпил глоток, при этом его кадык отчётливо перекатился вверх-вниз, затем опустил голову и переспросил:
— Хм? Что именно?
Се Лянь закатал рукава и вытер капли пота со лба. Ему всё время казалось, что солнце сегодня слишком уж палящее, от его лучей у принца горели щёки и лоб. Изо всех сил стараясь выглядеть безразлично, Се Лянь с улыбкой спросил:
— Что дома есть жена, прекрасная, мудрая и добродетельная. Благородная золотая ветвь с яшмовыми листьями, которую полюбил с малых лет, а добиться её стоило неимоверных усилий.
Хуа Чэн ответил:
— Ох, это неправда.
Се Лянь сам за собой не заметил, с каким облегчением вздохнул. На этот раз он улыбнулся искренне и произнёс, копируя тон Хуа Чэна в прошлый раз:
— Лгунишка.
Хуа Чэн же расплылся в улыбке и добавил:
— На самом деле не всё в моих словах — ложь. Я просто ещё не добился.
Се Лянь тут же застыл, а Хуа Чэн развернулся и отправился прочь, продолжив трудиться на поле.
Принц постоял на месте, затем всё-таки склонился и тоже неторопливо приступил к делу. Неизвестно почему, он вдруг почувствовал себя опечаленным, даже в какой-то момент заметил, что случайно высадил ряд ростков криво, и поспешил вновь сосредоточиться на труде.
Сажая рис, принц попытался незаметно связаться с Ши Цинсюанем. И хотя Хуа Чэн просил его больше не приближаться ни к Повелителю Ветров, ни ко всем остальным, Се Лянь не мог выполнить его просьбу. Он уже несколько дней пробовал дозваться Ши Цинсюаня, но ни одна попытка не увенчалась успехом. Как и теперь, принц несколько раз мысленно повторил пароль, но в ответ не получил ничего, кроме мёртвой тишины. Поэтому он решил сменить подход и обратиться к Линвэнь:
— Линьвэнь, как себя сейчас чувствует Его Превосходительство Повелитель Ветров?
Линвэнь ответила очень быстро, её голос прозвучал возле уха Се Ляня:
— Его Превосходительство Повелитель Ветров? Должно быть, ему уже лучше.
Интуиция подсказала Се Ляню, что Линвэнь не поведала ему правду, но принц всё же не стал продолжать расспросы, лишь принял решение немного погодя самому навестить Ши Цинсюаня.
Внезапно Линвэнь вновь заговорила:
— Кстати, Его Превосходительство Повелитель Вод отправил вам подарок, его уже доставили. Ваше Высочество, не забудьте взглянуть.
Се Лянь удивился:
— Подарок? Думаю, это лишнее. Негоже получать награду, ничем её не заслужив.
— Не стоит скромничать и церемониться. Повелитель Ветров, поддаваясь порыву, часто без разбору ищет того, кто составит ему компанию. Вы так долго с ним промучились, что несомненно заслужили награду. Повелитель Вод просил передать, что это лишь крохотная благодарность, прошу вас принять её.
Се Лянь всё же решил, что жест не слишком подходящий, и потому следует поостеречься его принимать. Закончив с работой на поле, Хуа Чэн пошёл к старосте деревни, чтобы помочь починить плуг, а Се Лянь решил вернуться в монастырь. Отправив, как выразился Хуа Чэн, «троих дармоедов» на речку за монастырём, принц поискал в комнате и подумал: «А подарок? Где же он?»
Подумав, не забросили ли его в щель ящика для сбора добродетелей, принц закатал рукава и приготовился отодвинуть ящик, но кто же знал… что он не сможет сдвинуть его и на волос. Ящик оказался тяжеленным, будто бы пустил корни в пол. Се Лянь счёл это странным, достал ключ и открыл замок, а сняв крышку, едва не ослеп от сверкающего золотого блеска.
Ящик сверху донизу заполнили золотые слитки, и даже на первый взгляд казалось, что всё это золото стоит по меньшей мере десяти миллионов добродетелей!
Се Лянь мгновенно захлопнул крышку и крепко придавил сверху руками. «Крохотная благодарность?»
Ни с того ни с сего одарить кого-то такими сокровищами — да ведь это же выглядит как плата за молчание! Раньше принца одолевали сомнения — если подарок правда окажется какой-нибудь мелочью, к примеру, волшебным украшением, содержащим запас магических сил или чем-то подобным, наверное, лучше будет его принять, всё-таки отправка такой мелочи обратно может задеть достоинство Ши Уду, а он весьма честолюбив, вышло бы некрасиво. Но теперь… что ж, Божество богатства оправдало свою славу. Однако целый ящик золотых слитков в любом случае придётся вернуть.
Принц и так собирался наведаться в чертоги Верхних Небес, навестить Повелителя Ветров. Решив, что Хуа Чэн вернётся ещё нескоро, Се Лянь оставил ему записку, с трудом взгромоздил ящик для пожертвований на спину и, едва не падая под тяжестью, отправился наверх.
Однако, к удивлению принца, столица бессмертных встретила его переполохом и полной неразберихой, отчего Се Лянь невольно вытаращил глаза. Прежде ровная улица Шэньу теперь зияла многочисленными ямами и ухабами. Младшие небожители группами сновали по ней, а Линвэнь как раз стояла возле особенно глубокой ямы и потирала висок с таким видом, будто у неё раскалывается голова. Се Лянь сразу подошёл к ней.
— Совершенный Владыка, что здесь произошло?
Линвэнь, подняв взгляд, едва не подпрыгнула, испуганная видом огромного ящика для добродетелей за спиной принца.
— Ваше Высочество, зачем вы принесли сюда такой огромный ящик для подношений??? Вы спрашиваете, что произошло? Ох, не напоминайте. Генералы Наньян и Сюаньчжэнь подрались. Разгромили резиденции друг друга до основания.
Фэн Синь и Му Цин? Се Ляню стало любопытно:
— Почему эти двое опять подрались?
— Из-за чего же ещё, как не из-за того инцидента с духом нерождённого. Несколько Богов Войны собрались, чтобы обсудить, что делать с демоницей и её ребёнком. Генерал Наньян предложил подвергнуть дух нерождённого очищению, всё-таки тварь убила и навредила множеству людей. Но Сюаньчжэнь не согласился, да таким тоном, что Наньян сразу вышел из себя и заявил: «Что-то раньше я не видел от тебя подобного стремления к милосердию, а может, у тебя самого совесть нечиста?» и тому подобное. Вашему Высочеству прекрасно известно, что с ними всегда так… слово за слово, и вот они уже снаружи, избивают друг друга. Вы поглядите, поглядите, что они натворили! Я всегда говорила, что такое поведение Богов Войны никуда не годится, в этом году расходы на ремонт столицы бессмертных кого угодно напугают, я только обсчитала половину и уже опять всё позабыла. Вот ведь…
Се Лянь понял, что у неё действительно раскалывается голова, и произнёс:
— Ну… тогда подсчитывайте, не торопясь. А я пока пойду навестить Его Превосходительство Повелителя Ветров.
Линвэнь снова подняла взгляд.
— Навестить Его Превосходительство? Лучше не надо, Ваше Высочество, сейчас Повелитель Ветров не принимает гостей.
— Вы разве не сказали, что ему стало лучше?
— Так сказал Повелитель Вод. Но также он объявил, что Повелитель Ветров не принимает гостей. Я и сама пока не отправлялась навестить его, думается, ему нужно некоторое время передохнуть и подлечиться, так что, Ваше Высочество, не ходите. Кстати, вам не кажется этот ящик для пожертвований слишком…
С громким звоном Се Лянь опустил ящик на землю и произнёс:
— В таком случае, прошу вас взять на себя труд передать это Его Превосходительству Повелителю Вод. Негоже получать награду, ничем её не заслужив. Даже если бы он ничего не прислал мне, Се Лянь не стал бы болтать о том, о чём не следует, — избавившись от ящика, принц почувствовал необычайную лёгкость и тут же удалился.
Линвэнь попыталась позвать его вслед, но Се Лянь не откликнулся, и она махнула рукой, вновь опустив разболевшуюся голову к глубокой яме.
Однако, пускай Се Лянь ушёл, он, конечно же, не собирался тотчас спускаться в мир смертных. Вместо этого принц незаметно направился к божественной резиденции Повелителей Ветров и Вод.
Разумеется, резиденцию стерегла многочисленная стража в три ряда внутри и снаружи, но преодолеть подобный заслон для Се Ляня не составило труда. В прошлый раз Ши Цинсюань приводил его сюда, и принц примерно запомнил, где располагаются покои Повелителя Ветров. Перемахнув через стену, принц шёл то открыто, то крадучись, и вскоре достиг места, которое искал. Единственное, о чём волновался Се Лянь, — что старший брат переселит Повелителя Ветров в другой дворец, и тот сейчас окажется не у себя.
К счастью, его опасения не сбылись. Принц забрался на крышу здания, нашёл уголок, который никому со стороны не виден, зацепился ногами за карниз и повис вниз головой, заглядывая в покои. Однако один взгляд, и Се Лянь застыл, как громом поражённый.
Ши Цинсюань оказался скован по рукам и ногам, привязан верёвкой к собственной кровати, но при этом до сих пор пытался высвободиться, отчаянно вырываясь. А возле кровати беспокойно сновал Ши Уду, держа в руках чашку с каким-то чёрным питьём. Замерев на мгновение у изголовья, он внезапно склонился и насильно влил содержимое чашки в рот Ши Цинсюаню.
Путь лежит под землю, меч навис над головой
Ши Цинсюань, которому сжали подбородок и влили несколько глотков чёрной жидкости, подавился, с силой закашлялся и выплюнул обратно больше половины, по груди его тут же растеклось чёрное пятно. Он закричал, дёрнулся и перевернул чашку в руках брата. Лицо Ши Уду потемнело, он выкрикнул:
— Давай! Продолжай всё разбрасывать! Напугал! Снадобья у меня достаточно, опрокинешь одну чашку, я принесу тебе ещё двадцать! И не успокоюсь, пока не волью в тебя все до одной!
Ши Цинсюань заорал на него:
— А-а-а!!! Ты что, не можешь от меня отстать?! Перестань меня воспитывать! Дай мне жить спокойно и умереть спокойно!
Ши Уду сурово бросил:
— Я твой брат. Если не мне, то кому тебя воспитывать?!
Ши Цинсюань замолчал и отвернулся к стене. Ши Уду спустя какое-то время сел на краю кровати, тон его смягчился:
— Пойду починю твой веер.
— Мне он больше не нужен.
Повелитель Ветров испытывал сильную привязанность к своему сильнейшему артефакту, то и дело брал его в руки, и даже в зимнюю пору, когда с небес летели хлопья снега, непрестанно обмахивался бумажным веером. А теперь заявил, что Веер Повелителя Ветров ему больше не нужен. Се Ляню каждое слово казалось всё более странным.
— Не нужен, что ж, так и быть, — ответил Ши Уду. — Прекрасная возможность изготовить для тебя новый артефакт.
Ши Цинсюань вновь повернулся к нему лицом.
— Мне и новый не нужен! Отпусти меня вниз.
Ши Уду обернулся.
— Вниз? Куда?
— В мир смертных. Я больше не хочу оставаться на Небесах, я не хочу быть бессмертным божеством!
На белоснежных висках Ши Уду отчётливо надулись синие вены.
— Глупости! Не хочешь быть божеством, хочешь отправиться в мир людей? По-твоему, мир смертных — это какое-то приятное место? Не позорься! Сколькие ждут вознесения годами, сколькие чиновники Средних Небес готовы голову расшибить, чтобы попасть на Верхние Небеса? Я смотрю, ты об этом не знаешь!
Ши Цинсюань в гневе закричал:
— Да! Я не знаю! Я просто хочу быть странствующим заклинателем, что, нельзя?!
— Нельзя! Даже не мечтай ни о каких странствиях и скитаниях, тоже мне, заклинатель! Да я…
Как вдруг его лицо переменилось — видимо, он получил сообщение по сети духовного общения. Ши Уду тут же поднялся, приложил два пальца к виску и внимательно выслушал, при этом становясь всё мрачнее. В следующий миг он бросил Ши Цинсюаню:
— Прекращай добавлять мне хлопот! Ближайшие дни я буду занят, у меня нет времени с тобой возиться! Когда я преодолею рубеж третьей Небесной кары, не позволю тебе больше ни одной подобной выходки! — договорив, он гневно встряхнул рукавами и быстро удалился.
Дождавшись его ухода, Се Лянь незаметно спрыгнул с крыши дворца и толкнул створку окна, желая проникнуть внутрь, но открыть никак не получалось — видимо, здесь установили защитный барьер. Побоявшись, что затронет предупреждающее заклятие, принц не решился применять силу. Он шёпотом позвал через окно:
— Ваше Превосходительство, Ваше Превосходительство!
Ши Цинсюань на кровати пошевелился, повернулся и обрадованно воскликнул:
— Ваше Высочество?!
Се Лянь отозвался:
— Это я. Что с вами случилось? Я не могу открыть окно, есть ли иной способ попасть к вам?
Совершенно ясно, каким ещё «иным» способом Бог Войны мог проникнуть в здание, не открывая окна как положено. Ши Цинсюань тут же предостерёг:
— Нет, нет, нет! Ни в коем случае не разбивайте ничего! На окна и двери наложен магический барьер, если ворвётесь сюда, вся резиденция Ветров и Вод тотчас будет оповещена об этом. Пройти через барьер способны только я и мой брат, а открыть окно можно только изнутри.
— Но ведь вы связаны!
Ши Цинсюань с новой силой принялся вырываться.
— Подождите, Ваше Высочество, я сейчас разорву верёвки…
На глазах Се Ляня он принялся кататься по кровати, то скручиваясь как креветка, то выпрямляясь как стальной лист, ему явно приходилось очень трудно, и Се Лянь тихонько подбодрил:
— Давайте же, Ваше Превосходительство!
Но на первый взгляд верёвка, которая связывала Ши Цинсюаня, не походила на волшебный артефакт. С магическими силами Повелителя Ветров её можно разорвать, пошевелив пальцем, почему же он до сих пор не справился с ней? Неужели Ши Цинсюань и впрямь получил настолько серьёзные раны, что не способен даже на такое усилие?
Внезапно из-под кровати Ши Цинсюаня послышался странный шум, а затем показалась чья-то рука. Се Лянь от потрясения весь покрылся мурашками и тут же воскликнул:
— Берегитесь, Ваше Превосходительство! Под вашей кроватью кто-то прячется!
Ши Цинсюань тоже переменился в лице.
— Что?!
Он и рта не успел закрыть, как чёрная фигура выбралась из-под его кровати и встала у изголовья, взирая на Повелителя Ветров сверху вниз.
Весь в чёрном, с демонической маской на лице… неизвестно, в какой момент незнакомец спрятался под кроватью и что сейчас собирался сделать. Ши Цинсюань, привязанный к кровати, принялся вырываться как умалишённый, Се Лянь же тем временем не мог попасть внутрь, поскольку его сдерживали барьеры на окнах. Положение сложилось поистине критическое. Принц уже вознамерился проломиться через окно, когда незнакомец сдвинул маску на голову и, понизив голос, выплюнул:
— Закрой рот!
Ши Цинсюань округлил глаза.
— Мин-сюн? Мин-сюн! Мин-сюн, мамочки, мой дорогой друг, скорее! Развяжи меня!!!
Мин И одной рукой разорвал верёвки, Ши Цинсюань размял кисти и ступни, поднялся с кровати и бросился открывать окно. Затем схватил Се Ляня за руки и с силой потряс.
— Ваше Высочество! Я так благодарен, что вы не забыли обо мне!
Се Лянь похлопал его по плечу, осторожно перебрался через подоконник и спросил Повелителя Земли:
— Но разве этот дворец не защищён барьером? Как вы проникли сюда, Ваше Превосходительство?
Мин И ответил:
— Таков род деятельности. — Затем он, кажется, заметил кое-какую странность и поднял с пола верёвки, спросив Ши Цинсюаня: — Ты что, не мог справиться даже с такой ерундой?
Се Лянь тоже присмотрелся и увидел, что верёвка не представляет собой ничего особенного, это вовсе не артефакт — просто обыкновенная верёвка. С мощью магических сил Повелителя Ветров… как такая мелочь могла столь долго сковывать его движения?
Лицо Ши Цинсюаня застыло, а Мин И вдруг схватил его левое запястье. Взгляд Повелителя Земли в момент сделался суровым.
— В чём дело?
Се Лянь в свою очередь взял Ши Цинсюаня за правое запястье, мгновение пощупал и оторопел:
— Ваше Превосходительство, как такое могло случиться?
В теле Ши Цинсюаня не осталось ни капельки магических сил!
Се Лянь сразу же предположил:
— Всё из-за того снадобья?
Он вспомнил о чёрной жидкости, которой Ши Уду только что напоил Ши Цинсюаня, и как последний пытался ему воспротивиться, поэтому тут же склонился над пролитым снадобьем, чтобы его изучить. Однако Ши Цинсюань ответил:
— Нет.
Действительно, снадобье ни при чём. Се Лянь немного разбирался в основах медицинских наук и по запаху понял, что отвар, должно быть, имеет действие успокоительного и обезболивающего характера. А также обладает эффектом лёгкого снотворного. Впрочем, это и не удивительно, ведь в тот день, на Башне Пролитого Вина, Ши Уду схватил брата за руку и переменился в лице — значит, обнаружил всё уже тогда. Он сварил для Ши Цинсюаня это снадобье для его же блага. Только неясно, почему тот отказался принять доброе намерение.
Вот почему Ши Цинсюань не отвечал принцу в сети духовного общения. По той простой причине, что мощные магические силы, которыми он обладал ранее, полностью иссякли, и сейчас он совершенно не отличался от простого смертного.
У Се Ляня вырвалось:
— Ваше Превосходительство, вас низвергли?
А иначе что могло привести к подобному итогу? Но ведь на теле Ши Цинсюаня не появилась проклятая канга, и к тому же разве можно утаить такое событие, как низвержение небожителя? В одно мгновение весть разнеслась бы по чертогам Верхних и Средних Небес. Ши Цинсюань побледнел, словно вот-вот упадёт, и Се Лянь поддержал его под руку, вопрошая:
— Почему Его Превосходительство Повелитель Вод связал вас?
Ши Цинсюань наконец опомнился и проговорил:
— Да, мой брат… пока его нет, нужно скорее уходить. Сначала покинем это место, потом поговорим!
С такими словами он полез под кровать. Се Лянь опустился на корточки и позвал:
— Ваше Превосходительство!
Оказалось, что под кроватью зияет дыра, ведущая в неизвестном направлении. Ши Цинсюань проскользнул в неё и был таков. Мин И тоже приготовился отправиться следом. Се Лянь, поразмыслив, решил пойти с ними, но тут Мин И подался чуть назад и сказал ему:
— Ваше Высочество, вам не следует вмешиваться.
Се Лянь, которому преградили путь, застыл на месте.
— Его Превосходительство как преданный друг не раз оказывал мне помощь. На этот раз он в беде, и я никак не могу оставаться в стороне.
— Тех, за кого он заступался в пылу справедливости, пруд пруди. И большинство как раз остаётся в стороне, даже когда с ним случилась беда.
— Меня не касается, как себя ведут остальные. Я лишь хочу разобраться в причинах и следствиях. Убедившись, что моя помощь действительно не нужна, я, разумеется, отступлю и больше вмешиваться не стану.
Из-под кровати послышался голос Ши Цинсюаня:
— Вы скоро там? Дыра вот-вот закроется!
И действительно, лаз под кроватью постепенно сужался. Мин И тут же прошмыгнул в него, Се Лянь последовал его примеру. Они втроём какое-то время ползли по тоннелю, который сюда проложил Мин И, а когда Се Лянь обернулся, то с удивлением обнаружил, что дыра уже закрылась. Принцу это показалось поистине удивительным, он шёпотом спросил:
— Ваше Превосходительство, как вы открыли проход? Мне не приходилось слышать, что под чью-то божественную резиденцию в столице бессмертных можно выкопать подземный ход. — Надо сказать, что фундамент под столицей совершенно не походил на почву мира смертных.
Только спросив, Се Лянь узнал, что Повелитель Земли Мин И когда-то являлся простым народным умельцем, всю жизнь он чинил мосты, дороги, прокладывал тоннели через горы, строил дома… принёс людям столько добра, что в итоге вознёсся. И сейчас, случись людям затеять большое строительство, перед тем как приступать к делу, они непременно молились Повелителю Земли, чтобы весь процесс прошёл гладко и успешно. После вознесения Повелитель Земли обзавёлся артефактом под названием Лопата Полумесяца[225].
Согласно легендам, на свете не существовало гор, которые не мог бы сдвинуть этот божественный инструмент, проходов, которые он не мог бы выкопать, а также домов, в которые с его помощью нельзя было бы проникнуть. Это давало Повелителю Земли огромное преимущество в бытность лазутчиком в Призрачном городе. Какую бы потайную комнату он ни встретил на пути, чтобы попасть в неё, требовалось лишь копнуть разок, после чего проход точно так же сам собой закрывался. Если бы в прошлый раз Хуа Чэн не избил его до потери трёх шэнов[226] крови, тем самым нанеся немалый урон магическим силам, возможно, у него получилось бы даже сбежать из подземной темницы при помощи своей драгоценной лопаты.
Ранее Повелитель Земли не пробовал таким же образом проникнуть в чью-либо божественную резиденцию и вообще почти никогда не выставлял свой артефакт напоказ, держа в тайне. Но это и хорошо — ведь большинство артефактов пантеона божеств Верхних Небес представляли собой изящные произведения искусства, к примеру, это могла быть писчая кисть или книга, веер или драгоценный меч, флейта или гуцинь. И если бы среди всего этого великолепия появился небожитель, целыми днями расхаживающий с лопатой на плече, своим видом он бы уничтожил всю прекрасную композицию, разрушил атмосферу утончённости. Выслушав объяснение, Се Лянь не удержался от мысли, не стоит ли ему самому отправиться помолиться Повелителю Земли, чтобы поскорее починился его монастырь Водных каштанов?
Они проползли ещё немного, когда принц услышал впереди вопрос Мин И, обращённый к Ши Цинсюаню:
— Это сделал истинный Божок-пустослов?
Се Ляню тоже хотелось бы узнать, так ли это. Если истинный Божок-пустослов в действительности нанёс Ши Цинсюаню подобную травму, весть об этом, разлетевшись по Небесным чертогам, наделает немало шума и перепугает всех до смерти. Ещё бы — нечисть, способная за небольшой промежуток времени забрать у небесного чиновника все магические силы, сделав его простым смертным! И думать нечего — каждый почувствует себя в опасности. В ответ на столь серьёзный вопрос Ши Цинсюань недолго помолчал и сказал совсем не то, что они ожидали:
— Не важно, кто это сделал. Инцидент на этом исчерпан.
Его реакция выглядела, мягко говоря, странно.
Если кто-то всё подстроил, чтобы навредить ему, как бы то ни было, а такого отношения Ши Цинсюань выказывать не должен. Ведь он далеко не из тех простаков, кто станет молча терпеть обиду.
В тот же миг у Се Ляня возникло одно очень нехорошее предположение. Но несмотря на безрадостный характер, оно объясняло всё случившееся от и до.
Неожиданно Мин И прошипел:
— Тихо.
Все трое в проходе немедленно задержали дыхание. Мин И зажёг Пламя-на-ладони, тусклый огонёк озарил небольшое пространство вокруг, а остальные двое воззрились на него.
Кажется, Мин И хотел воспользоваться духовным общением, однако сейчас Ши Цинсюань не обладал и каплей магических сил, поэтому не мог поговорить с ними таким способом. Тогда Повелитель Земли прибегнул к иному способу — написал слова пальцем на земле. Там, где он прикасался рукой, появлялись следы, будто бы в густые чернила капнули водой, и знаки немного расплывались. Се Лянь и Ши Цинсюань прекрасно увидели, что написал Мин И: «Ничего не говорите и не двигайтесь. Ждём».
Когда они прочитали, Мин И беззвучно подул на слова, стирая их без следа. У Се Ляня тоже ещё оставалось немного магических сил, поэтому принц протянул руку и написал: «Чего ждём? До каких пор нужно ждать?»
Мин И ответил тем же способом: «Ждём, пока человек наверху уйдёт».
Се Лянь и Ши Цинсюань, не сговариваясь, подняли голову кверху. Вот оно что — Мин И своей лопатой сделал подкоп под чью-то ещё божественную резиденцию или дворец. Должно быть, прямо сейчас какой-то небожитель находился ровно над ними.
Стоило внимательно прислушаться, и принц действительно расслышал наверху тяжёлые неторопливые шаги, будто кто-то прохаживался по своим покоям. По звуку шагов Се Лянь понял, что это, должно быть, Бог Войны, а у Богов Войны очень острый слух, не говоря уже об остальных чувствах. Если они произведут хоть какой-то подозрительный шум, при должном невезении их действительно поймают с поличным. Ши Цинсюань не мог ни сказать, ни написать, ему оставалось только беззвучно шевелить губами. Се Ляню пришлось просить его повторить дважды, прежде чем понять, что тот пытался сказать: «Мин-сюн, ты что, не мог обойти все эти дворцы и храмы??? Нельзя было пробраться под улицей Шэньу???»
Мин И бесстрастно написал в ответ: «В этом дворце только что никого не было, а улица Шэньу сейчас вся в ямах».
Се Лянь тоже подключился: «Верно. Направляясь к вам, я видел, что улицу сплошь покрывают ямы и рытвины, некоторые до нескольких чи в глубину. Если делать там подкоп, то можно встретиться с кем-нибудь взглядом, неосторожно подняв голову».
Поэтому они, не производя ни звука, будто превратились в три каменных изваяния, в терпеливом ожидании, пока небожитель наверху уйдёт. Прошло какое-то время, и Ши Цинсюань вновь зашевелил губами:
— Ну что, он ушёл?
Мин И качнул головой. На лбу Ши Цинсюаня надулись вены, отчего он стал немного напоминать своего брата, когда тот гневался. Он беззвучно проговорил: «Кто там такой медлительный? Сейчас ведь не время сна, да и кто из небожителей вообще спит? Над нами что, отхожая комната?»
Строго говоря, фактически небесные чиновники не нуждались в посещении отхожей комнаты. Когда Ши Цинсюань договорил именно до этих слов, Се Лянь вдруг почувствовал волну мурашек и резко толкнул двоих вперёд, сам же оттолкнулся ногой и отпрянул назад.
Потолок подземного хода над ними внезапно пронзил острый меч, так и пышущий угрозой и желанием кого-нибудь прикончить. Клинок вошёл в землю ровно между расставленными ногами принца.
Подмена в канун холодных рос
Се Лянь действительно всю жизнь прожил, считая себя «бессильным», но всё же существует качественная разница между «притворяться, что у тебя нет того самого» и «по-настоящему навсегда это самое потерять». Принц вмиг покрылся холодным потом и выкрикнул:
— Прячьтесь!
Меч, будто в ответ на восклицание, исчез наверху, и Се Лянь, пользуясь моментом, ринулся вперёд. Но почти сразу потянул Ши Цинсюаня к себе с криком:
— Осторожно!
Перед Ши Цинсюанем скользнул клинок, практически вплотную к его голове, и если бы не Се Лянь, того бы пригвоздило к земле на месте.
Ши Цинсюань испуганно воскликнул:
— Опасно, как опасно! Откуда вы знали, что он ударит сюда???
Се Лянь ответил:
— Не знал, догадался! — ему просто подсказала интуиция.
Принц уже натренировался до такой степени, что в моменты столкновения со смертельной опасностью мог отреагировать совершенно не задумываясь. Далее в землю вонзился второй меч, третий… четыре острых сияющих клинка преградили им путь вперёд и назад. Следом раздался оглушительный грохот, и земля над ними задрожала, посыпались песок и мелкие камни.
— Сверху кто-то пробивается! — воскликнул Се Лянь.
С каждым следующим ударом грохотало всё сильнее, дрожь также усиливалась, совершенно ясно, что противник приближается. Проходы впереди и позади оказались заблокированы, причём мечи представляли собой довольно новые драгоценные артефакты высшего ранга — трудно сказать, сможет ли старичок Фансинь пробиться сквозь их заслон. Мин И неизвестно откуда вынул Лопату Полумесяца и принялся копать проход в сторону от узкого тоннеля. Процесс явно давался ему с трудом, и Ши Цинсюань, которого, казалось, вот-вот душа покинет, взмолился:
— Мин-сюн, ты в конце концов справишься или нет? Мин-сюн, пожалуйста, побыстрее! Всё из-за того, что ты слишком долго не пользовался своим артефактом! Надо почаще применять его, когда выдаётся свободная минутка, чтобы приноровиться, ты понял меня? Посмотри, ты же совсем от неё отвык!!!
На самом деле то, что Мин И отвык от своего артефакта, вполне простительно — что тут поделать, ведь кроме Се Ляня во всём пантеоне Верхних Небес не найдётся чиновника, который способен с абсолютно невозмутимым видом целыми днями расхаживать повсюду с лопатой на плече. Серьёзно, ни один небесный чиновник не может вытворить ничего подобного.
На лбу Мин И вздулись вены, он бросил:
— Закрой рот!!!
Се Лянь поспешно вмешался:
— Не сердитесь, не сердитесь! Получилось, проход открылся!
В самом деле, стоило Мин И поднажать, и дело пошло — с лопатой в руке Повелитель Земли как сумасшедший прокладывал им тоннель, следом шёл Ши Цинсюань, который как сумасшедший его подбадривал, ну а Се Лянь, как единственный, кто ещё не сошёл с ума, взял на себя ответственность прикрывать отступление. Лопата Повелителя Земли действительно оказалась удивительным артефактом: всего несколько усилий, и впереди расстилался проход длиной в дюжину, а то и больше чжанов. Пройдя немного, принц обернулся и увидел, что за ними тоннель постепенно сужается, но всё же позади блеснул луч света — прямо из того места, где они ранее оказались пойманы в ловушку.
Се Лянь тут же оповестил двоих впереди:
— Он скоро пробьётся!
Мин И мгновенно принялся копать с ещё большим остервенением, но вдруг застыл и посмотрел наверх. Се Лянь последовал его примеру, поскольку оба почувствовали, что над ними не доносится ни единого звука, никаких признаков чужого присутствия — должно быть, там находился чей-то пустой дворец.
Раз уж их подземный ход оказался обнаружен, как бы то ни было, следует сначала выбраться на поверхность, затем решать последующие проблемы. Мин И сменил направление и стал копать вверх. Ши Цинсюань спросил:
— Вы уверены, что когда мы выкопаемся наружу, никого там не встретим???
Мин И ответил:
— Звуков не слышно. Разве что наверху все спят!
Разумеется, обычно небесные чиновники не нуждались во сне. И тем более не стали бы спать в собственном дворце посреди бела дня. Поэтому такой вероятности практически не существовало. Но кто бы мог подумать, что когда Мин И последним ударом лопаты пробьёт над ними дыру и троица окажется на поверхности, высунув головы наружу и вдыхая глоток свежего воздуха… никто ещё не успеет выдохнуть, как увидит перед собой деревянную кушетку, а на ней спящего юношу с широко раскинутыми конечностями.
Се Лянь:
— ???
Неужели и впрямь существует небожитель, который спит посреди бела дня в собственном дворце???
Услышав шум, юноша тут же перевернулся и сел, нахмурившись. Затем почесал растрепавшуюся курчавую голову и заспанными глазами уставился на три головы, высунувшиеся из дыры в полу перед кушеткой. Кажется, он совершенно не понимал, как в его дворце могло появиться что-то подобное. Тем временем трое, притворяясь, что ничего не происходит, второпях выбрались из подземного прохода. И вдруг Ши Цинсюань, уже почти оказавшийся на поверхности целиком, громко вскрикнул. Се Лянь обернулся и увидел, что его за ногу схватила чья-то рука.
Как выяснилось, она принадлежала Пэй Мину. Даже находясь под землёй, он выглядел бесподобно элегантно.
Генерал Пэй произнёс:
— А я-то раздумывал, откуда взялись крысы, что прокопали свои лазейки под моим дворцом! Цинсюань, зачем ты сбежал? И куда ты собрался? Прекрасно знаешь, каков твой брат в гневе. Сейчас же вернись, пока он не заметил.
Жое одним взмахом отбросила руку Пэй Мина. Тот прыжком вылетел на поверхность и продолжил:
— Ваше Высочество, Ваше Превосходительство Повелитель Земли, вам двоим нечем заняться? Зачем вы ни с того ни с сего подговорили Повелителя Ветров на побег? Боюсь, объясниться будет нелегко.
Се Лянь ответил:
— Пускай Повелитель Ветров — младший брат Повелителя Вод, он такой же небесный чиновник, и ему тоже несколько сотен лет. Генерал Пэй, не нужно говорить с ним, как с трёхлетним ребёнком. И если уж рассуждать по справедливости, боюсь, Повелителю Вод тоже будет нелегко объяснить, зачем он ни с того ни с сего запер в своём дворце одного из наших божественных коллег, чиновника Верхних Небес!
Если догадки принца верны, Повелителю Ветров действительно нельзя оставаться на Верхних Небесах. Цюань Ичжэнь тем временем так и сидел на своей кровати, глядя на них отупелым взглядом, и, кажется, до сих пор не понимал, что происходит. Пэй Мин поднял меч и серьёзным тоном бросил:
— Циин, хватит хлопать глазами. Лучше помоги. Справимся с ними, а там поговорим.
Поразмыслив ещё, Цюань Ичжэнь действительно пришёл на помощь.
Юноша спрыгнул с кушетки, замахнулся ею же и обрушил удар на Пэй Мина. Он и правда пришёл на помощь, вот только на помощь Се Ляню и остальным. Пэй Мин, которому внезапно прилетело деревянной кушеткой, прямо-таки остолбенел, а потом разразился криком:
— Циин!!! Ты меня зачем ударил?????
Цюань Ичжэнь помахал Се Ляню рукой, видимо, намекая, чтобы они поскорее уходили. Се Лянь мгновение стоял как вкопанный, но потом поскорее бросился наутёк. Ши Цинсюань, кажется, начал терять силы из-за ран — пробежав пару шагов, он смертельно побледнел, поэтому Се Ляню пришлось его поддержать. Мин И же сразу схватил Ши Цинсюаня и усадил себе на спину. Тем временем принц приложил ладонь к двери и достал откуда-то резные кости, затем обернулся и крикнул юноше:
— Премного благодарен!
Цюань Ичжэнь всё ещё метелил Пэй Мина, при этом дрался безжалостно и самозабвенно, и если бы сам Пэй Мин не отличался недюжинными способностями в драке, другой на его месте давно бы не выдержал такого напора — весь бы истёк кровью. У попавшего под град из тумаков Пэй Мина от гнева едва не лопались вены, он взревел:
— Стража! Задержать!!!
Но ещё до его крика Се Лянь бросил кости, открыл дверь и рванул вперёд, затем сразу же закрыл за остальными, успешно покинув чертоги Верхних Небес. Однако далее случилось то, чего принц уж никак не ожидал. Он закрыл дверь, обернулся, и его взгляду предстал Хуа Чэн. Наступив одной ногой на новенький ящик для подношений, он вытирал пот, голый по пояс.
Се Лянь ощутил, что ему не хватает дыхания — и не удивительно, разве в таком маленьком, полуразрушенном монастыре могли поместиться сразу три величественных божества? А снаружи тем временем слышались сонные крики демона, вселившегося в человека, который всё шумел:
— Гуцзы… подойди, разомни отцу ноги…
Хуа Чэн не глядя отбросил в сторону Эмина, которым стругал деревяшку, и приподнял бровь:
— …?
И цвет кожи, и линии его полуобнажённого тела буквально ослепляли красотой, так что у Се Ляня даже немного зарябило в глазах. Конечно, сам он не стал ничего разглядывать, но всё же кровь неудержимым потоком ударила в голову, отчего перед глазами потемнело. Принц, чуть не падая, ринулся вперёд и закрыл Хуа Чэна от взглядов Мин И и Ши Цинсюаня, расставив руки.
— Закройте глаза, закройте глаза! Сейчас же закройте глаза!
Те двое с окаменевшим на лицах странным выражением воззрились на них. Хуа Чэн положил руку на плечо Се Ляню и спросил, будто вот-вот рассмеётся:
— Гэгэ… а что ты так разволновался?
Тут Се Лянь и сам понял — и правда, что он так разволновался? Хуа Чэн ведь не девица-краса, почему бы ему не заняться трудом, оголившись по пояс?
Но руки принц всё равно не опустил, стараясь закрыть Хуа Чэна от чужих взглядов.
— Как бы то ни было… лучше тебе одеться.
Хуа Чэн пожал плечами.
— Как скажешь, гэгэ, — он действительно непринуждённо взял рубаху и без лишней спешки надел на себя.
Глядя на абсолютно спокойный и естественный жест Князя Демонов, подобный плывущим облакам и текущей воде, Ши Цинсюань сконфуженно забормотал:
— Ну, вот что… простите за беспокойство, не думал, что у вас… ха-ха-ха… настолько… ха-ха-ха. В общем, ну… ха-ха-ха.
Се Лянь произнёс:
— Ваше Превосходительство, если хотите что-то сказать, говорите прямо. Тогда я смогу объяснить, если вы что-то не так поняли. Не нужно заменять слова на «ха-ха-ха», хорошо?..
Время поджимало, Пэй Мин наверняка вскоре заявится сюда в поисках беглеца, и в монастыре Водных каштанов оставаться больше нельзя. Мин И поставил Ши Цинсюаня и принялся рисовать на полу магическое поле для Сжатия тысячи ли. Се Лянь как раз вознамерился спросить, куда они направляются, как вдруг услышал за спиной вздох Хуа Чэна.
Вспомнив, что Хуа Чэн предостерегал его не приближаться к Повелителю Ветров и компании, Се Лянь, не сдержавшись, повернулся и сказал:
— Сань Лан, прости.
Хуа Чэн уже полностью оделся.
— Я так и знал, что ты не сможешь остаться в стороне. — Помолчав, он снова улыбнулся и добавил: — Но гэгэ, почему ты просишь у меня прощения? Ты помнишь только те слова, которые я сказал тебе несколько дней назад, но неужели забыл, что я как-то говорил тебе ещё одну фразу?
Се Лянь на миг застыл и подумал: «Какую фразу?»
И вдруг он вспомнил.
В ту ночь в логове Лазурного демона Хуа Чэн сказал ему: «Не думай, просто делай, и всё».
Воскресив в памяти фразу, Се Лянь поморгал. Он не знал, какие слова сейчас подобрать, только вдруг очень захотел сделать что-нибудь для Хуа Чэна. Но вот так сразу не мог придумать, что же именно, поэтому крепко задумался. Как вдруг взглядом принц ухватил красный воротник и воскликнул:
— Подожди-ка!
И бросился поправлять Хуа Чэну воротник. Тот оделся довольно небрежно, поэтому не выправил ворот как следует. Закончив с этим, Се Лянь внимательно оглядел Хуа Чэна и улыбнулся:
— Вот, готово.
Хуа Чэн тоже просиял улыбкой:
— Спасибо.
Про себя Се Лянь тихонько проговорил: «Это тебе спасибо».
Остальные двое, кажется, просто не могли больше смотреть в их сторону. Даже круг магического поля из-под руки Мин И вышел не таким уж ровным. Когда он закончил рисовать и открыл дверь, Се Лянь ожидал увидеть какую-нибудь тёмную пещеру или же величественный дворец, но никак не огромное пахотное поле, которое как раз раскинулось за дверью. Вдали виднелись туманные синие горы и зелёный бамбуковый лес, а неподалёку разрозненно трудились крестьяне, да ещё крепкий и весь блестящий от пота чёрный бык вспахивал землю.
Узрев подобную картину, принц едва не решил, что они до сих пор в деревне Водных каштанов, и потому невольно остолбенел на миг. Мин И тем временем уже усадил Ши Цинсюаня на спину и направился вперёд. Однако не успел сделать шаг за порог, как Хуа Чэн опередил их и пошёл первым.
Так они парами направились по кромке поля. Неизвестно, было ли это обманчивое ощущение, но тот чёрный бык словно всё время следил за ними взглядом. Пройдя немного, они отыскали маленькую хижину, крытую соломой, вошли в неё и расселись внутри. Только здесь Ши Цинсюань наконец спокойно выдохнул.
Се Лянь спросил:
— Больше не придётся бежать? Но что если генерал Пэй нагрянет и сюда?
Хуа Чэн поглядел наружу, задержавшись взглядом на чёрном быке, затем закрыл дверь и спокойно объяснил:
— Не волнуйся. Хозяина этих мест он сердить не посмеет. А если явится, то радушного приёма не дождётся. Водяной самодур тоже не станет действовать опрометчиво.
Се Лянь, подумав, всё же сказал:
— Сань Лан, это слишком запутанное дело, и боюсь, оно серьёзно затрагивает чертоги Верхних Небес. Лучше будет, если ты останешься в стороне.
Хуа Чэн с улыбкой возразил:
— Что происходит в чертогах Верхних Небес, меня не касается. Я лишь отправился вместе с тобой, поглазеть от нечего делать, вот и всё.
Внезапно в их разговор вмешался Ши Цинсюань:
— Вам всем лучше не вмешиваться.
Остальные трое обратили к нему взгляд.
Ши Цинсюань продолжил:
— Его Высочество верно сказал, это дело весьма запутанное и затрагивает очень многих. Я останусь здесь и никуда больше не пойду. Друзья мои, ваша помощь больше не требуется. На этом всё кончено.
— Ваше Превосходительство, — неторопливо произнёс Се Лянь, — кончено на этом или нет — решать не вам, а Повелителю Вод и Божку-пустослову.
От его слов лицо Ши Цинсюаня окаменело.
Се Лянь же добавил:
— Ваше Превосходительство, я задам вам один вопрос, не сочтите за грубость.
— Какой вопрос?
— Правильно ли я понимаю, что истинный Божок-пустослов владеет некими сведениями, при помощи которых может угрожать вам и Повелителю Вод?
Ши Цинсюань сделался ещё бледнее.
Ведь тогда, в Башне Пролитого Вина, Се Лянь установил для Ши Цинсюаня крайне мощное защитное поле, и если бы тот сам не открыл дверь, то не пострадал бы. Но вот вопрос — почему он всё-таки сделал то, что сделал?
Вариант один — кто-то связался с ним по сети духовного общения и первой же фразой высказал тот самый секрет, который мог стать угрозой. Таким образом у Повелителя Ветров не осталось времени на рассуждения, и голоса подать он не решился — пришлось повиноваться.
Се Лянь, сидя у стола, добавил:
— Я склоняюсь к тому, что сведения касаются Повелителя Вод. Поскольку, уверен, что бы это ни было, изначально вы ничего о них не знали.
Потому, стоило узнать, реакция оказалась настолько бурной, что даже вызвала враждебность по отношению к Верхним Небесам. И Ши Цинсюань пожелал спуститься в мир смертных и стать бродячим заклинателем, лишь бы только не занимать больше пост небесного чиновника.
Мин И нахмурился: