— Что это за сведения?
Всё-таки Ши Цинсюань — не какой-то простофиля, и если он пострадал от чьего-то коварного замысла и потерял магические силы, нормальной реакцией для него стал бы неописуемый гнев, желание докопаться до истины и избить настоящего преступника до потери сознания. Однако ничего из перечисленного они не наблюдали, кроме гнева, пожалуй, да только гнев этот оказался направлен не на истинного Божка-пустослова, а на собственного родного брата. Ко всему прочему, теперь Ши Цинсюань заявлял остальным, что «на этом всё кончено».
Разумеется, всё складывалось совершенно ненормально, и только одно обстоятельство переворачивало положение дел с ног на голову…
Вознесение Ши Цинсюаня изначально выходило за рамки нормы!
Изменить судьбу против воли Небес, подтянуть на божественный постамент человека, который изначально не мог вознестись — это поистине дерзкий поступок и даже тяжкий грех, Се Лянь никогда ни о чём подобном не слышал. И если это на самом деле так, раскрывшись, правда поднимет немалый резонанс во всём мире. Только представьте — каждый захочет вознестись, каждый сможет воспользоваться теми же методами… порядок в мире исчезнет без остатка, обернувшись полной неразберихой!
Предположение уму не постижимое, но чем дольше принц над ним размышлял, тем больше находил ему разумных подтверждений. С самого рождения Ши Цинсюаня многие годы преследовал истинный Божок-пустослов, и единственный способ избавления от него — вознесение, что весьма кстати и произошло. Всего за несколько лет поочерёдно вознеслись два родных брата — событие поистине неизмеримо прекрасное и неизмеримо удачное.
Се Лянь не желал сомневаться в самом факте вознесения Ши Цинсюаня, но… если Повелитель Ветров попал на Небеса сам по себе, как же вышло, что его так легко лишили магических сил? Если бы демонической твари настолько просто было превратить небесного чиновника в обыкновенного смертного, неизвестно, сколькие небожители давным-давно подверглись бы подобной участи в качестве отмщения.
Разве что… он изначально являлся простым смертным. Разве что при вознесении Повелителя Ветров его брат воспользовался какими-то бесчестными методами.
Поддерживать чей-то процесс самосовершенствования при помощи магических артефактов, затрачивая при этом немалые ресурсы — в пределах нормы. Пользоваться сменой власти в мире людей, чтобы вознестись посредством военного искусства, на поле брани — также не выходит за рамки разумного. Всё же таковы нравы времён, пролитая кровь — неотступный спутник славы, а после вознесения все кровавые грехи перечёркиваются одним взмахом кисти. Но кое-что выбивается из этого списка. Если простой смертный или же небесный чиновник, чтобы помочь вознестись кому-либо, прибегает к нечестным, тёмным методам, и тем самым намеренно наносит другим жизням смертельный вред, положение дел складывается в корне иное.
Се Лянь понизил голос:
— Ваше Превосходительство, правда ли, что вы вознеслись именно в ночь накануне холодных рос?
Помолчав немного, Ши Цинсюань глубоко вздохнул и ответил:
— Да, — а после недолгой паузы добавил: — Я вспомнил об этом ещё тогда, в посёлке Богу. Канун холодных рос — разве это не день моего вознесения? Я ещё хотел поинтересоваться у вас, можно ли считать это зацепкой? Существует ли какая-то связь? Или, может, просто совпадение? Но в душе я почему-то почувствовал себя неспокойно, вот и не стал спрашивать. Теперь вы знаете, существует ли связь.
Существует. Конечно же, существует, и немалая.
Почему истинный Божок-пустослов избрал именно этот день, чтобы перенести Ши Цинсюаня в посёлок Богу, показал удивительное представление кровавого шествия, а потом унёс на Башню Пролитого Вина, где и напал на него? Ему не понадобилось бы безо всякой на то причины затрачивать столько сил. Если соединить время и эти два места, получится вот что: много лет назад в канун холодных рос в посёлке Богу один смертный студент Хэ не выдержал своей участи — убил бессчётное множество людей, после чего сам попрощался с жизнью. А тем временем на Башне Пролитого Вина вознёсся Ши Цинсюань.
Таким образом, смысл послания истинного Божка-пустослова становится предельно ясен:
Твоё вознесение, Ши Цинсюань, неотрывно связано со смертью главного персонажа истории кровавого шествия!
Неприятная, но разумная догадка, которая посетила принца, заключалась вот в чём:
После своего вознесения Ши Уду, чтобы вызволить Ши Цинсюаня из лап истинного Божка-пустослова, тайно отыскал подходящего по всем параметрам человека, затем при помощи некоего тёмного искусства сделал так, чтобы тот человек отвёл от Ши Цинсюаня беду, приняв её на себя. И жертвой стал именно студент Хэ, из бедной семьи, умный не по годам, но при этом переживший череду страшных неудач, покуда злой рок не привёл его к разорению и смерти.
Имя студента Хэ вписали вместо Ши Цинсюаня, обманув тем самым истинного Божка-пустослова, и таким образом Ши Цинсюаню досталась чужая судьба. В один и тот же канун холодных рос один человек испытал на себе настоящий ад на земле; другой же под мощнейшей защитой успешно преодолел Небесную кару и вознёсся.
Но изначально обоим предназначались прямо противоположные судьбы!
Чем божеству другое божество на небо взять, намного проще демону другого демона сожрать
Се Лянь продолжил:
— Осмелюсь предположить, что имя студента Хэ — один иероглиф, Сюань. К тому же, гороскоп его рождения полностью совпадает с гороскопом Его Превосходительства Повелителя Ветров.
Чтобы украсть небо и подменить солнце, обманом заставить императора переплыть море[227], не каждый подойдёт для подмены.
Необходимо найти человека, соответствующего особым требованиям.
С того момента как истинный Божок-пустослов впервые обнаружил Ши Цинсюаня и задал ему три вопроса, он накрепко запомнил две вещи:
Первая — имя его жертвы содержит иероглиф «Сюань»; вторая — гороскоп рождения жертвы. Но в лицо мальчика он не знал, поэтому попросил Ши Цинсюаня подойти, чтобы рассмотреть того поближе. Тогда помощь в лице брата подоспела вовремя, и, кроме первых двух фактов, твари не удалось узнать больше ничего.
Значит, для того чтобы найти человека, который займёт место Ши Цинсюаня и тем самым отведёт от него опасность, необходимо искать мужчину, родившегося в один год, один месяц, один день и одно время, что и Ши Цинсюань, и, более того, с именем, содержащим в себе иероглиф «Сюань».
Найти такого козла отпущения слишком трудно. Но мир огромен, брось все силы на поиски, и возможно, искомое отыщется. Воспользовавшись положением великого Повелителя Вод, Ши Уду закинул сети и действительно нашёл подходящего человека. Да к тому же такого, который обладает способностью к вознесению и вскоре должен встретиться с Небесной карой!
Как можно упустить столь прекрасную возможность? Чем проводить время в тяжких тренировках, почему бы не избрать лёгкий способ? Нельзя упускать шанс, который, возможно, никогда больше не представится!
На этом моменте Мин И тоже кое-что осознал, его лицо постепенно сделалось суровым. Ши Цинсюань же вначале всё кивал, а потом вдруг вспомнил одну деталь и посмотрел на Хуа Чэна, что стоял, прислонившись к двери. Всё-таки это не тот разговор, который следовало бы вести в присутствии демона. Однако Хуа Чэн, скрестив руки на груди, с улыбкой ответил:
— Ваше Превосходительство, не нужно так смотреть. Вам следует остерегаться не меня, поскольку я здесь совершенно ни при чём. Лучше озаботились бы, чтобы более никто в чертогах Верхних Небес не прознал о тёмном секрете вашего многоуважаемого брата.
Мин И мрачным тоном произнёс:
— Так значит, у тебя действительно есть лазутчик в чертогах Верхних Небес.
Хуа Чэн безразлично ответил:
— Я думал, тебе давным-давно это известно.
Повелителя Земли отправили в Призрачный город именно для того, чтобы прояснить сей факт. Но, судя по всему, лазутчик скрывался очень хорошо, и даже за более чем десяток лет не удалось выяснить, кто же этот шпион. Но раз Хуа Чэн сказал, что он здесь ни при чём, Се Лянь, разумеется, сразу поверил и не стал думать лишнего. Однако на фразе «лучше озаботились бы, чтобы более никто в чертогах Верхних Небес не прознал о тёмном секрете», Се Лянь вдруг вспомнил ещё один подозрительный момент и спросил Повелителя Ветров:
— Ваше Превосходительство, и всё же почему той ночью в Башне Пролитого Вина вы открыли дверь, нарушив защитное поле? Кто-то приказал вам это сделать? Кто именно?
Ши Цинсюань ответил:
— Да. Это был истинный Божок-пустослов. Он заговорил со мной и первым же делом…
Се Лянь убрал руки в рукава и перебил:
— Но как он узнал ваш пароль для духовного общения?
Мин И с потемневшим лицом произнёс:
— Да ведь он же сам целыми днями только и делает, что повсюду заводит себе друзей. Есть у него время, нет у него времени, с каждым горазд перекинуться парой слов! Болтун!
Напрасно обвинённый Ши Цинсюань воскликнул:
— Мин-сюн, ты не можешь так говорить, ведь со мной общаются только чиновники Верхних Небес, а этой твари я не выдавал о себе ничего!
Се Лянь вмешался:
— Если истинный Божок-пустослов многие годы провёл в спячке, а пробудившись вновь, смог во всех подробностях раскопать… такой секрет Повелителя Вод, добыть пароль Повелителя Ветров для него не составило бы труда. Наверняка кто-то выдал ему ваш пароль, не важно — намеренно или случайно. Мы можем поискать в этом направлении.
Мин И снова заговорил:
— Итак, ты разглядел, что он из себя представляет? Что он сделал после того как заставил тебя выйти?
У Ши Цинсюаня, кажется, разболелась голова.
— Я не знаю, как он выглядит, он применил заклятие, и я не смог рассмотреть.
Он описал всё очень пространно, так и не сказав, что именно увидел, и Мин И сразу посуровел. Се Лянь догадался, что Ши Цинсюань видел что-то наподобие картин кровавого шествия, описать подобное действительно непросто. Спустя некоторое время Ши Цинсюань вздохнул:
— Я ни на что не годен. Если бы я смог вознестись своими силами, ничего этого не случилось бы.
Изначально судьба Ши Цинсюаню предназначалась, по меркам простых смертных, довольно хорошая, иначе истинный Божок-пустослов не приглядел бы его в качестве жертвы. Но к сожалению, подобная судьба была очень и очень далека от вознесения, ведь людей с потенциалом к попаданию на Небеса покрывает аура особой духовной Ци, нечеловеческим существам трудно к ним подобраться, да и какая тварь захочет прогневать будущего небесного чиновника?
Сможет ли человек вознестись — вопрос совершенно не касается того, насколько он умён. Какие бы усилия ни прикладывал умник, вовсе не обязательно, что ему удастся попасть на Небеса. Тем более, процесс не зависит от количества применённых артефактов и сокровищ. Иногда судьба бывает именно до такой степени несправедливой. Десятилетия учёбы в тяжких условиях не приравняют тебя к тому, кто от природы наделён живым творческим умом и талантом красноречия. Столетия, проведённые в поте лица над трудом, в который вкладываешь всю душу, не позволят сравниться с тем, кто по щелчку пальца способен постичь неведомые тайны бытия.
И если уж не суждено, то не суждено. Сколько бы средств ни потратил Повелитель Вод на своего младшего брата, если не изменить саму судьбу, вполне возможно, что его потолком стали бы Средние Небеса, и самое большее, он бы дослужился до командира отряда младших небожителей. Безграничная слава, которой достиг Повелитель Ветров — целиком заслуга брата, который украл для него то, что предназначалось другому человеку. Нетрудно догадаться, какие эмоции испытал бы виновник, узнавший правду, при наличии хоть малой толики совести и самоуважения.
Если бы не он, каким ореолом славы был бы окружён сейчас тот, кому по праву принадлежала эта судьба?
Стоило Се Ляню задуматься об этом, и в его голове вдруг сверкнула вспышка осознания.
— Нет. Ваше Превосходительство, открыть дверь вас заставил вовсе не истинный Божок-пустослов.
Ши Цинсюань поднял на него взгляд.
— А? Но по голосу это точно было он, я не мог ошибиться.
— Нет-нет, если голос принадлежал ему, ещё не означает, что говорил им именно он. Припомните вот что: все жертвы истинного Божка-пустослова заканчивали жизнь самоубийством. Но один человек стал исключением. — Сделав паузу, принц продолжил: — Как погиб студент Хэ? Что мы помним из представления на кровавом шествии? Он покончил с собой?
Ши Цинсюань широко распахнул глаза.
— Нет, он не покончил с собой, он…
Мин И закончил за него:
— Скончался от изнеможения.
— Именно! — воскликнул Се Лянь. — Даже когда злой рок неотступно следовал по пятам, до самого последнего вздоха студент Хэ не помышлял о самоубийстве. — Принц сосредоточенно принялся рассуждать: — Если подумать, этот человек оказался необыкновенно стойким, ведь простые люди, подвергшись череде таких ударов, несправедливости и несчастью, давно махнули бы на себя рукой или разрешили бы свои страдания известным способом. Но он не желал сдаваться, ничто не смогло его сломить. Мне думается, прицепившись к нему, Божок-пустослов так и не получил того, чего хотел — страха. И даже смерть студента Хэ была вовсе не самоубийством на пике ужаса и отчаяния. Преследуя его, Божок-пустослов остался несолоно хлебавши, напоролся зубами на сталь, да и зубы поломал, окончательно ему проиграв.
Слушая принца, Ши Цинсюань медленно покачал головой и искренне признался:
— Я и впрямь в подмётки не гожусь тому человеку…
Се Лянь тем временем продолжал:
— Он погиб, обуреваемый жаждой убийства и затаённой злобой. И я не думаю, что закалённая таким образом душа могла бы просто упокоиться в мире. Он наверняка не желал упокоения, он жаждал мести. Поэтому, Ваше Превосходительство, я считаю, что теперешний «истинный Божок-пустослов», весьма вероятно, — вовсе не та же тварь, что пристала к вам в день вашего рождения. А тот, кто отчаянно сопротивлялся до самой смерти, а после пожрал своего обидчика — истинного Божка-пустослова, студент Хэ, или лучше будет называть его Хэ Сюань!
Стоило прозвучать его словам, и Ши Цинсюань вместе с Мин И потрясённо застыли. Хуа Чэн же бесстрастно добавил:
— Демоны пожирают демонов.
Если у человека поднимется рука сожрать себе подобного, самое большее — он лишь наестся до отвала; но если демон вознамерится сожрать другого демона, при верном способе употребления можно заполучить и присвоить себе способности и магические силы противника.
Се Лянь продолжил:
— Это объясняет, откуда «истинному Божку-пустослову» известно так много деталей произошедшего. Подобные существа обыкновенно характеризуются глупостью и дикостью мышления, они никогда не бывают достаточно умны. Однако за вами явилась тварь… — принц хотел сказать «сложная», однако подумал, что это не совсем верное определение.
— Усиленная, — закончил за него Хуа Чэн.
— Верно, — согласился Се Лянь. — Поглотив истинного Божка-пустослова, душа студента Хэ полностью заняла господствующее положение. Теперь он обладает не только способностью проклинать, но и немалым умом. А также безграничной ненавистью по отношению к обоим братьям Ши.
Поэтому он, хоть и явно уже давно заполучил пароль духовного общения с Ши Цинсюанем, а всё же не стал сразу проклинать его посредством мысленной связи. Ему непременно понадобилось действовать постепенно, чтобы шаг за шагом сужать круг, заставить Ши Цинсюаня самого заткнуть уши, закрыть глаза и запереться в небольшом пространстве. Словно кот, который загонял в угол мышь, но не собирался сразу убивать жертву, хотел сначала наиграться вдоволь, покуда та сама не умрёт от страха.
Подумав, Мин И спросил:
— Теперь, когда всё повернулось подобным образом, как ты намерен поступить?
Все взгляды обратились к Ши Цинсюаню. Тот сам не заметил, как растрепал свои волосы, совершенно испортив их ухоженный вид. И теперь растерянно произнёс:
— Не смотрите на меня так!!! Я… и сам не знаю, что теперь делать!!! Я просто… пока что… не знаю, как смотреть в глаза своему брату…
Всё-таки родной брат ради него совершил ужасающее преступление, нанёс вред человеческим жизням. И теперь вполне объяснимо, что Ши Цинсюань не знал, как поступить.
— Однако… пока что должен попросить вас всех… пока… ни в коем случае об этом никому не рассказывать! Пока что, только временно, дайте мне как следует обдумать… как же теперь быть. Я размышлял несколько дней, но так и не нашёл решения. В общем… пока мне самому нужно успокоиться… — в конце своей речи он уже начал бормотать себе под нос и вновь уставился в пустоту невидящим взглядом.
Ши Уду всё повторял, что намерен «излечить» Ши Цинсюаня, но разве он чем-то заболел? Его лишь столкнули с божественного постамента, вновь превратив в простого смертного. Чтобы «болезнь» отступила, придётся заново менять его судьбу, заново заставить его вознестись. И хотя очень сложно найти ещё одного человека на замену, кто знает, на какие тёмные методы способен Ши Уду? Неудивительно, что Ши Цинсюань всё повторял, что теперь хочет быть смертным, а не божеством, и вполне понятно, почему второпях сбежал от брата.
Стоит также припомнить список жертв истинного Божка-пустослова, в котором обнаружилась масса ошибок. Наверняка он был написан специально, чтобы сбить Ши Цинсюаня со следа и не дать узнать правду. И неизвестно, дело ли это рук исключительно самого Ши Уду или же Линвэнь замешана тоже. Но когда Повелителю Вод понадобилось отыскать подходящего по всем параметрам человека, ему наверняка потребовалась в поиске помощь её дворца. Неужели сама Линвэнь могла ничего не знать об этом? И если уж один Ши Цинсюань вознёсся подобным образом, в таком случае, не появился ли второй, третий, или, может, ещё больше небесных чиновников, воспользовавшихся тем же способом?
Если это и впрямь так, последствия будут ужасны. В Поднебесной воцарится хаос, придётся тщательно проверять каждого. Не в пример беззаботному Хуа Чэну, которого данное происшествие никак не касалось, остальные трое в маленькой хижине заметно помрачнели, погрузившись в тяжкие думы, словно перед лицом серьёзного врага.
Внезапно снаружи послышался шум и гневное мычание быка, а после крики крестьян:
— Задержите! Задержите его!
— Чего явился сюда, такой воинственный?
Се Лянь выглянул наружу через дверную щель и произнёс:
— Это генерал Пэй.
Пэй Мину на их глазах только что здорово досталось от Цюань Ичжэня, размахивающего кушеткой, но теперь он в целости и сохранности стоял снаружи, перед покосившимся камнем с надписью, который являлся границей. Похоже, генерал Пэй опасался опрометчиво пересекать эту грань, и потому стоял на месте, лишь подняв меч. Крестьяне встретили его с мотыгами и серпами в руках, всем своим видом выражая враждебность. Чёрный бык, что расхаживал по полю, испустил из ноздрей несколько гневных выдохов, затем вдруг поднялся на задние копыта и обернулся рослым и крепким мужчиной довольно красивой наружности с небольшим железным кольцом в носу. Мужчина с улыбкой заговорил:
— Ба, да это, никак, генерал Пэй? Редкий гость. Каким ветром вас занесло? Сразу скажу, что никакие деяния вашего Сяо Пэя нас не касаются.
Се Ляня, кажется, посетили кое-какие мысли. А ведь только что, когда они увидели этого чёрного быка, принцу животное смутно показалось знакомым. И действительно, эти земли оказались владениями Повелителя Дождя, горой Юйлун. Когда-то именно братец бык одолжил Се Ляню Шляпу Повелителя Дождя для того, чтобы ниспослать дождь. Столько лет прошло, а он не растерял своей силы и всё с таким же усердием и мощью вспахивал поле. Ши Цинсюань тоже приник к просвету и сказал Се Ляню:
— Это бык Повелителя Дождя. Неплохой бык.
Пэй Мин когда-то потерпел позорное поражение от Повелителя Дождя, и теперь, конечно же, весь излучал учтивость, держался достойно и весьма вежливо.
— Ну что вы, помилуйте! В этот раз мой визит не предусматривает встречи с Государыней Юйши. Хотелось бы узнать, не захаживал ли в ваши благодатные земли Его Превосходительство Повелитель Ветров[228]?
В Восточном море поднялась волна — то бушует Небесная кара
Бык отвечал:
— Хэх, я ведь не хвалил вас, к чему говорить «помилуйте»? Мы заняты пахотой, не видали, чтобы кто-то захаживал.
— Вот как, — с такими словами Пэй Мин шагнул вперёд.
Но земледельцы тут же замахнулись на него мотыгами и закричали:
— Раздавил! Раздавил!
Пэй Мин чуть нахмурился.
— Что раздавил?
Бык сказал ему:
— Ты раздавил посевы, что они высадили с таким трудом. Извинись.
Пэй Мин опустил взгляд и, вооружившись терпением, произнёс:
— Если глаза мне не врут, это всего лишь сорная трава.
— Боевой генерал, привыкший проливать кровь, что б ты понимал? — удивлённо сказал бык. — Эта трава — и есть посевы. Мы возделываем землю, уж нам-то лучше знать!
Се Лянь прекрасно понял, что обитатели угодий Повелителя Дождя намеренно придираются к Пэй Мину, но даже принца невольно охватило любопытство, так всё-таки — трава или посевы?
Пэй Мин — величественный Бог Войны северных земель, разве станет он извиняться перед горсткой крестьян по столь нелепой причине? Проигнорировав требование, мужчина сделал ещё несколько шагов вперёд и, набрав воздуха, выкрикнул:
— Цинсюань, выходи! Твой брат встретился с Небесной карой, но прогноз неблагоприятный, может случиться несчастье!
Ши Цинсюань сначала твёрдо принял решение сидеть в хижине и не высовываться, всё равно Пэй Мин не стал бы прорываться с боем. Но услышав такие слова, тут же воскликнул:
— Что?! — и выскочил наружу.
Пэй Мин, бросив взгляд на быка, крикнул Ши Цинсюаню:
— Так ты в самом деле прибежал сюда!
Ши Цинсюань растерянно замер, но спустя мгновение понял, что произошло, и тут же отпрянул назад.
— Т-т-ты меня не пугай, разве Небесная кара могла прийти так скоро? И как-то слишком неожиданно, я думал… в запасе хотя бы несколько месяцев!
Но тогда в столице бессмертных Повелитель Вод действительно в спешке покинул свой дворец, словно ему предстояло решить какое-то срочнее дело. Ши Цинсюань тут же сложил два пальца и коснулся виска. Это был жест для применения заклятия духовного общения, однако, уже совершив его, Ши Цинсюань вспомнил, что полностью лишился магических сил. Но сейчас ему было не до расстройства по этому поводу, он сразу же схватился за Се Ляня.
— Ваше Высочество, помогите разузнать, правда ли это?
Се Лянь и Мин И одновременно подключились к сети духовного общения. Как и ожидалось, там всё смешалось в кашу, небесных чиновников охватило крайнее беспокойство. Кажется, многие небожители собрались у Восточного моря, наблюдая за каким-то зрелищем. Слышались их возгласы:
— О, Небеса… вот это мощь… и впрямь — Водяной самодур!
— Н-н-но… возможно ли такое выдержать…
Чем значительнее магические силы небожителя и чем больше количество пройденных Небесных кар, тем опаснее для него становится каждая следующая. Ши Уду единолично заведовал водными путями, господствовал над потоками богатства, а теперь столкнулся уже с третьей Небесной карой. Нетрудно догадаться, что это была за мощь.
Се Лянь произнёс:
— Это правда.
Путь Пэй Мину всё ещё преграждал бык, и тот не мог применить силу, чтобы добраться до Ши Цинсюаня, поэтому выкрикнул издалека:
— Ты ведь не дитя малое, кто бы стал обманывать тебя такими вещами! И Небесная кара — это не на свидание сходить, или ты думал, что можно точно высчитать день, да ещё успеть переодеться в новое, а потом отправляться в путь? Она приходит без предупреждения и всегда застаёт врасплох! Сейчас он над Восточным морем, такие волны поднялись, что никто не может ни близко подойти, ни выбраться оттуда. Пока он бился с волнами, кто-то оповестил его, что ты сбежал. Сможет ли он, по-твоему, теперь спокойно пройти через Небесную кару?!
Ши Цинсюань воскликнул:
— Так скажи ему скорее, что я во владениях Повелителя Дождя!
Се Лянь, слушая, что по этому поводу говорят в сети духовного общения, возразил:
— Не выйдет. Сейчас весь регион Восточного моря, где Повелитель Вод проходит Небесную кару, обернулся участком беснующихся магических сил. Боюсь, связаться с ним не получится из-за помех!
Ши Цинсюань бросился вперёд.
— Перенеси меня туда!
Пэй Мин протянул руку:
— Идём!
Однако Мин И молниеносно оказался перед Ши Цинсюанем, его лицо омрачилось суровой задумчивостью.
— Мин-сюн, что такое? — спросил Ши Цинсюань.
Мин И хмурил брови и молчал, но Се Лянь примерно догадывался, о чём он думает и почему задержал Ши Цинсюаня.
Отправиться сейчас помогать Повелителю Вод проходить через Небесную кару… правильный ли это поступок?
Ведь если подмена судьбы — правда, Повелителя Вод неизбежно ждёт соответствующее наказание. В таком случае, пока ещё не до конца выяснилось, какова его ответственность, помогать ему подняться ещё на уровень выше… действительно ли в этом нет ничего предосудительного?
Се Лянь догадался о мотивах Мин И, поскольку сам размышлял о том же. Ши Цинсюань тем временем, поколебавшись мгновение, всё-таки испустил долгий вздох и сказал:
— Мин-сюн… я… премного тебе благодарен. Но как бы то ни было, это всё-таки… я не могу спокойно стоять и смотреть. Сначала преодолеем этот рубеж, а там посмотрим! — Договорив, он подбежал к Пэй Мину, затем обернулся и воскликнул: — Я очень благодарен вам, Ваше Высочество! И Её Превосходительству Повелителю Дождя! И быку! И всем вам! В будущем я вам отплачу! — Затем двое второпях покинули владения Повелителя Дождя.
Мин И мгновение постоял на месте и направился следом. Се Лянь глядел им вслед, не шевелясь.
Хуа Чэн вышел из хижины, медленно приблизился к нему и спросил:
— Гэгэ, ты не идёшь?
Подумав, Се Лянь всё же покачал головой и неторопливо ответил:
— Здесь я ничем не смогу помочь. Посмотрим для начала, как они сами разрешат проблему.
Ши Цинсюань, будучи непосредственным участником событий, до сих пор не придумал, как следует действовать, ему тоже приходилось нелегко. И хотя Се Лянь понимал, почему Ши Уду поступил именно так, а не иначе, всё же принц не одобрял подобных методов. Идеальным исходом стало бы признание вины Повелителем Вод и добровольное принятие наказания. Должно быть, Мин И тоже на это надеялся, поэтому попытался удержать Ши Цинсюаня. Но Ши Уду настолько честолюбив, своеволен и деспотичен, что подобное практически невозможно. Из тех, кто столько лет просидел на высоком посту, никто не пожелает добровольно с него спускаться.
Окажись на месте Повелителя Вод кто-то другой, Се Лянь, наверное, сразу доложил бы о преступлении чертогам Верхних Небес. Но подумав о Повелителе Ветров, который всегда относился к нему по-дружески… в момент, когда его брат оказался в опасности, принц пока что не мог так с ним поступить. Это походило бы на полное пренебрежение былой дружбой, будто бы принц решил, воспользовавшись чужой бедой, забросать камнями упавшего в колодец. Остаётся только наблюдать, к какому итогу они придут сами, и если окончательное решение всё же окажется неподобающим…
Задумавшись об этом, Се Лянь с долей самоиронии обратился к Хуа Чэну:
— Сань Лан, видимо, ты верно предостерегал меня тогда. Ох, ну и дела…
Губы Хуа Чэна тронула лёгкая улыбка, и он только открыл рот, чтобы заговорить, как вдруг лицо Се Ляня мгновенно переменилось. Он услышал в сети духовного общения голос Линвэнь:
— Что?! Туда занесло несколько сотен рыбацких лодок??? В такой момент?!
Се Лянь потрясённо замер и растерянно проговорил:
— Рыбацких лодок? Куда занесло? В Восточное море?
Если ранее сеть духовного общения уподобилась каше в котле, то теперь его опрокинули на землю на корм собакам. Линвэнь не успевала никому отвечать, однако ей всё же удалось сохранить относительное спокойствие.
— Будьте добры, скажите, кто из Богов Войны как раз на дежурстве? Старина Пэй?
Пэй Мин отозвался в сети:
— Не волнуйся, я с Ши Цинсюанем уже направляюсь на место, Повелитель Земли тоже с нами. Пока сосчитай, сколько в точности человек попало в шторм, мы постараемся вывести их всех, не упустить никого.
Линвэнь ответила:
— В таком случае, благодарю вас за помощь. Его Превосходительство Повелитель Вод развернул масштабное магическое поле, которое никому не позволяет попасть в область, где он борется с Небесной карой. Если чиновники Средних Небес окажутся там, от них наверняка мокрое место останется, но божества Верхних Небес всё же могут попытаться прорваться через заслон. Боюсь, людей туда затянуло больше двух сотен, и вам двоим не справиться, нужен ещё один Бог Войны. Который из Их Высочеств здесь? Генерал Наньян? Генерал Сюаньчжэнь?
Кто-то ответил ей:
— Но ведь оба генерала наказаны строгим заточением за разрушение столицы бессмертных, сейчас их не дозваться…
— А Тайхуа? Его Высочество Тайхуа вернулся?
— Не вернулся! До сих пор отсутствует.
— А где Циин?
— Кто ж знает, куда он запропастился, этот мальчишка постоянно отключается от всех сетей духовного общения и никого не слушает. Вам ведь это прекрасно известно!
Но какой ещё Бог Войны, кроме перечисленных, подойдёт для этой миссии? Даже посреди всеобщего беспокойства Се Лянь поймал себя на лёгком расстройстве — неужели ореол мусорного божества настолько силён, что все позабыли о его статусе Бога Войны?
— Я! Я здесь. Я отправлюсь туда. В Восточное море, спасать рыбаков, верно? — поспешно воскликнул принц.
Линвэнь ответила:
— Ваше Высочество, сейчас на Восточном море поднялась крайне опасная буря, а вы утратили магические силы, что если…
— Не страшно. Я ловил рыбу во всех четырёх морях[229], и каждый раз попадал в серьёзный шторм. Мне часто приходилось дрейфовать в открытом море по десять, а то и пятнадцать дней, так что для меня это дело привычное.
Все присутствующие в сети духовного общения чиновники невольно подумали: «И такое возможно?! Чем же тебе ещё приходилось заниматься, скажи на милость???»
Положение сложилось критическое, поэтому времени на раздумья не оставалось.
— Хорошо, — ответила Линвэнь. — В таком случае, надеюсь, вас это не затруднит. Генерал Пэй, окажите содействие!
Пэй Мин отозвался:
— Хорошо!
Се Лянь отключился от сети духовного общения, обернулся и произнёс:
— Сань Лан, в Восточном море…
Однако к его удивлению, повернувшись, принц увидел, что Хуа Чэн уже надел чистые рыбацкие одежды, бросил кости, поймал их одной рукой, а другой коснулся двери и просто сказал:
— Идём!
Се Лянь было замер в недоумении, но потом тоже улыбнулся, ответил «Хорошо!» и последовал за ним.
Дверь открылась, и вместо простого убранства хижины за ней раскинулся серый пейзаж.
Они вышли из маленького рыбацкого домика на берегу, который чаще всего использовался для перемещения к Восточному морю при помощи Сжатия тысячи ли. От берега разливалось необъятное, бескрайнее море. Пляж казался серым вовсе не из-за цвета песка, а потому, что и небо, и море отливали серым. Чёрные-чёрные тучи клубились, нависая над морем, даже придавливая, отчего становилось трудно дышать.
Вдали над поверхностью моря то и дело поднималась огромная волна, подобная громадной высокой стене, вырастающей на ровном месте, которая затем падала и разбивалась, так же, как и устремлённые в небо водяные столбы, подобные водным драконам, кружащиеся с бешеной скоростью смерчей. По небесам свирепыми кривыми линиями расползались зловещие сизые молнии.
На причале стояла новенькая большая джонка. По морю нельзя передвигаться без плавательного средства, ведь если полететь по воздуху, вполне возможно получить удар молнии, поэтому придётся плыть. И сама джонка, разумеется, являлась не обычным транспортом. На ней уже стояли Пэй Мин, Ши Цинсюань и Мин И. Увидев, как двое — Хуа и Се — выходят из рыбацкого домика, генерал Пэй позвал:
— Ваше Высочество!
Ши Цинсюань же вздохнул:
— Ваше Высочество, вы… ох! Благодарю за помощь. Мои искренние извинения.
Се Лянь взошёл на борт и ответил:
— Это лишь долг моей службы. Как управлять этой лодкой?
Увидев за спиной принца Хуа Чэна, который, скрестив руки на груди, стоял с беззаботным видом, Пэй Мин предостерёг:
— Посторонним лучше держаться подальше, этот шторм вам не праздная забава.
Сейчас Хуа Чэн даже в скромной заплатанной одежде выглядел живо и элегантно, ни дать ни взять — симпатичный молодой рыбак.
— Я вовсе не какой-нибудь посторонний. Я лишь сопровождаю своего Его Высочество, вот и всё, — с улыбкой ответил он.
Се Лянь подтвердил:
— Он из моего дворца.
Пэй Мин всё же обнажил меч и, не желая уступать, стоял на своём:
— Назад.
Се Лянь не успел ничего сказать в ответ, когда Хуа Чэн с необыкновенной решимостью в голосе произнёс:
— Нет. В этот раз я непременно должен отправиться с тобой.
Они препирались всего несколько мгновений, а Ши Цинсюаню уже казалось, что прошли годы. Он обратился к Пэй Мину:
— Генерал Пэй, с этим человеком всё в порядке, давайте скорее отплывать!
Пока они говорили, с небес сорвалась яркая молния и ударила в море. Вся поверхность воды озарилась изумрудным сиянием, которое то и дело сверкало, словно море обернулось огромным бьющимся сердцем и задышало. Зрелище потрясало величием, но вместе с тем пугало. Пэй Мин тоже не желал больше ждать и выкрикнул:
— Отплываем!
Джонка содрогнулась, послышался звук вращающихся колёс и шестерёнок, а затем, без какого-либо человеческого воздействия, судно само по себе отплыло от берега и на огромной скорости полетело в широкие воды моря, прокладывая путь сквозь вспышки молний и яростные волны.
Несмотря на шторм, Се Лянь, Хуа Чэн, Пэй Мин и Мин И держались на палубе весьма устойчиво, и только Ши Цинсюаня качало из стороны в сторону, так что Мин И приходилось его держать.
— Эта лодка сможет выдержать такие волны?! — громко крикнул Се Лянь.
Пэй Мин ответил:
— Такие как сейчас, думаю, выдержит с грехом пополам! Сдюжит ли дальше, сказать трудно!
Лодка уже неслась невероятно быстро, из-под бортов в стороны с шумом летели вздымающиеся ввысь брызги. Но Ши Цинсюань всё равно торопил:
— Нельзя ли ещё быстрее???
Пэй Мин крикнул в ответ:
— Судно поглощает магические силы! Скорость и так предельная!
Ши Цинсюань сжал правую ладонь — ту, в которой обычно держал Веер Повелителя Ветров. Один взмах — и ветер поднялся бы на ровном месте, а с добрым ветерком лодка поплыла бы по меньшей мере на треть быстрее. Но сейчас руки Ши Цинсюаня пустовали, и он невольно испустил тяжкий вздох. Тем временем Хуа Чэн похлопал Се Ляня по плечу и тихо произнёс:
— Гэгэ.
Се Лянь повернул голову, и его глаза мгновенно округлились. В семи-восьми чжанах от них на волнах кружилось рыбацкое судёнышко, на котором мелькали силуэты людей. Они, кажется, звали на помощь, вот только их крики тонули посреди рёва моря и грохочущих молний.
Рыбаки, попавшие в беду!
Это и есть цель их нынешнего морского похода. Жое вылетела сквозь бурю, обвилась вокруг пояса нескольких рыбаков и забрала людей на джонку. Несчастные, когда их ноги коснулись деревянной палубы большого судна, едва не свалились от усталости, но Пэй Мин тут же открыл дверь каюты и забросил их туда. Когда рыбаки в следующий раз откроют эту дверь, то обнаружат себя уже на берегу.
Хуа Чэн и Се Лянь выловили тридцать-сорок пострадавших рыбаков, а джонка тем временем, раскачиваясь на волнах, неумолимо приближалась к самому эпицентру разыгравшейся бури и огромных волн. Прямо сейчас немало небожителей наверняка издали наблюдали за страшным действом, а также немало простых смертных изумлялись и ужасались мощи Небес. Молний, бьющих в лодку, тоже прибавлялось — их притягивал любой источник магической силы, целью становились те, у кого больше всего магических сил. Именно по этой причине, когда один небожитель переживает встречу с Небесной карой, лучше всего спрятаться как можно дальше, поскольку пострадать могут даже посторонние[230].
Ши Цинсюань стал простым смертным, магических сил Се Ляня хватало лишь на то, чтобы задавать вопросы в сети духовного общения, Хуа Чэну не было нужды применять свои магические силы, поэтому он держал их при себе. Поэтому получалось, что молнии привечали одного лишь Пэй Мина. Уже множество раз ему пришлось отражать их удары своим мечом, и выходило это настолько ловко и умело, что Се Лянь восхитился его высокому мастерству. Если бы на его месте оказался какой-то чиновник Средних Небес, его бы не просто осыпало молниями, для небожителя не осталось бы малейшего шанса отразить удар, поэтому таких нельзя было пускать сюда.
Они прорвались сквозь магическую завесу, и вскоре Ши Цинсюань вскрикнул:
— Брат!!!
Се Лянь вскинул голову и увидел в воздухе посреди нескольких бьющих в небо водяных драконов фигуру Ши Уду. Он стоял со сложенной в форме креста ручной печатью, и его белые одежды неистово трепетали на ветру.
Судя по его состоянию, Повелитель Вод всё ещё удерживал довлеющую позицию над волнами, однако его явно что-то тревожило, и потому положение казалось совсем не стабильным. Бешено крутящиеся водяные драконы время от времени приближались, выбрав подходящий момент, чтобы проглотить его целиком, и Ши Уду множество раз едва удавалось избежать этой участи. Джонке до него оставалось несколько десятков чжанов, и если бы Ши Цинсюань ещё владел Веером Повелителя Ветров, он бы мог на порядок усмирить разбушевавшуюся стихию. Но теперь он стал простым смертным, и даже его голос не простирался достаточно далеко, всё, что ему оставалось — это бесполезное беспокойство. Но стоило Пэй Мину открыть рот, и его голос разнёсся вокруг мощной волной:
— Водяной шисюн! Цинсюань нашёлся!
Едва он замолчал, Ши Уду открыл глаза.
В тот же миг к небесам поднялась огромная волна, которая сразу же ринулась вниз. Джонка, оказавшись высоко в воздухе, не успевала за скоростью водного потока, и потому, ненадолго зависнув, начала стремительно падать на воду. Се Лянь, применив технику Веса тысячи цзиней, крепко схватил Хуа Чэна за руку и крикнул:
— Осторожно!
В общем-то, это довольно странно — будучи явно выше принца, Хуа Чэн мог без особого труда оторвать того от земли одной рукой. Но Се Ляню всё казалось, что демон лёгкий как пушинка, будто малейший недосмотр, и его унесёт ветром, поэтому принц вцепился в него покрепче. А Хуа Чэн тоже ухватился за него в ответ.
Пэй Мин тем временем воскликнул:
— Водяной шисюн, соберись! Если не усмиришь волны, твой младший брат точно утонет по твоей вине!
Ши Уду увидел их лодку и услышал слова Пэй Мина, после чего на его лице мелькнула вспышка гнева. Он сложил пальцы в другой печати, и от него словно разошлась магическая волна — кружащиеся вокруг водяные драконы мгновенно разрушились от удара и обернулись дождём, который с шумом пролился с небес.
Капли, подобно камням, загрохотали по палубе. А попадая в людей, даже причиняли лёгкую боль. Но когда дождь стих, буря тоже немного успокоилась. Ши Уду медленно спустился с небес на палубу джонки. Остальные после дождя промокли до нитки. Ши Цинсюань, вытирая лицо, пробормотал:
— Брат…
Ши Уду всё ещё пребывал в гневе, он широким шагом приблизился и обрушился на брата с руганью:
— Я сказал тебе послушно сидеть на месте! Кто просил тебя сбегать, не подумав?! Хочешь рассердить меня до смерти, и тогда ты будешь счастлив, да?!!
Ши Цинсюань на самом деле не знал, что ответить. Пока он не видел брата, очень переживал за него, а увидев, вспомнил обо всём случившемся, о той пропасти в душе, которую теперь никак не мог преодолеть.
— А… я просто… я… — Наконец он потрепал себя за волосы и вздохнул: — Главное, что ты прошёл через Небесную кару. Я думаю… мне всё же кажется…
Однако Ши Уду перебил:
— Кто тебе сказал, что я прошёл через неё?
Ши Цинсюань потрясённо застыл.
— Но разве это была не она?
Пэй Мин, набрав в ладонь воды, пригладил волосы и произнёс:
— Рано радуешься. Это третья Небесная кара твоего брата, разве она может быть настолько простой? Самое меньшее — потребуется семь дней и семь ночей. Это лишь начало представления, только и всего.
В действительности, даже первую Небесную кару пережить не так-то просто. По-видимому, та «Небесная кара», с которой в момент вознесения столкнулся Ши Цинсюань, в сравнении с другими небожителями, сделала ему большую скидку. Наверняка сам Ши Цинсюань тоже об этом подумал, поэтому его лицо снова помрачнело. Се Лянь, памятуя о цели их похода, задал вопрос в сети духовного общения:
— Линвэнь? Мы уже находимся в районе, где Повелитель Вод проходит через Небесную кару. Не укажешь ли нам путь к рыбакам, которых затянуло в шторм?
Линвэнь ответила:
— Минуту. — Спустя некоторое время вновь послышался её голос: — Проблема. Сегодня в тот морской участок затянуло двести шестьдесят одного рыбака, к тому же их разбросало слишком далеко друг от друга, мелкими группами…
Она не успела сказать и пары фраз, как голос стал прерываться и запинаться, так что Се Лянь не мог ничего расслышать.
— Что такое? Линвэнь?
Принц решил было, что его магические силы иссякли, однако, подняв взгляд на Пэй Мина, по его лицу понял, что с ним произошло то же самое. Они ещё не успели обговорить дальнейшие действия, как Се Лянь вновь увидел неподалёку качающиеся на волнах потрёпанные судёнышки и произнёс:
— Должно быть, из-за остаточных магических помех от «начала представления» заклинание духовного общения не действует. Возможно, вскоре всё придёт в норму. Линвэнь сообщила, что двести шестьдесят одного рыбака разбросало по волнам, пока спасём тех, кого найдём.
Разумеется, никто не стал протестовать. Пэй Мин сказал:
— Водяной шисюн, пока можешь пойти в каюту, передохнуть немного. Ты пережил начальную волну Небесной кары, и неизвестно, когда придёт следующая. Ох, и не повезло тебе в этот раз, затронул такое количество простых смертных…
Ши Уду, похоже, действительно немного утомился. Ответив лёгким кивком, он открыл дверь в другую каюту, вошёл и принял позу для медитации. Ши Цинсюань, кажется, хотел завести с ним серьёзный разговор, но раз уж Небесная кара ещё не окончилась, сейчас он не нашёл в себе сил открыть рта — проглотил слова, что вертелись на языке, и уже собирался понуро отойти в сторону вместе с Мин И.
Как вдруг Ши Уду открыл глаза и сурово позвал:
— Нечего шататься где попало. Подойди и сядь здесь.
Ши Цинсюаню пришлось присесть рядом с ним.
Прошла большая часть дня, и вот уже глубокой ночью джонка направилась вглубь Восточного моря.
Сеть духовного общения по-прежнему работала с перерывами, иногда связаться удавалось, иногда нет, но, тем не менее, они могли как-то приноровиться к этому. За всё время Се Лянь и остальные спасли более двухсот рыбаков. Люди привычно вышли в море за рыбой, и никто не мог предположить, что поднимется такая сильная буря и их унесёт далеко от берега — своими силами они ни за что не сумели бы вернуться обратно. Так и дрейфовали бы дни и ночи, пока, возможно, не умерли бы от жажды и голода, а потом превратились бы в высохшие на солнце трупы. Внезапная подмога поистине стала спасением от неминуемой гибели, чему рыбаки несказанно обрадовались.
Неизвестно, сколько дней небожителям ещё придётся вот так качаться на волнах, чтобы спасти всех рыбаков. Да к тому же существовала опасность, что Небесная кара нагрянет в любой момент, начавшись по-настоящему. Но даже в таких обстоятельствах Пэй Мин по-прежнему не изменял своим повадкам. Посреди ночи они спасли нескольких рыбачек, которые от страха выплакали все глаза. Пэй Мин, источая нежное внимание и искреннюю заботу, прижал бедняжек к груди и ласковым голосом утешил их, лишь после проводив до спасительной каюты. А девушки ещё долго не желали его покидать, надеясь снова увидеть спасителя, когда дверь откроется в следующий раз.
Ши Уду после продолжительной медитации, восстанавливающей силы, выглядел уже намного лучше. Он открыл глаза и поинтересовался:
— Ты разве обыкновенно не придерживался довольно высоких требований?
Молодые рыбачки находились в самом расцвете юности, однако обладали внешностью заурядной, далеко не соответствующей прежним стандартам Пэй Мина в погоне за красотками. И всё же, пообнимавшись с женским полом, генерал Пэй так и просиял, затем усмехнулся, потирая подбородок:
— Мы всю дорогу спасали заросших бородой старых рыбаков, а встретив среди них девушек, я счёл их небывалыми красавицами, ха-ха-ха-ха.
Ши Цинсюань и Мин И, послушав его, не захотели удостаивать Пэй Мина и взглядом. Се Лянь же покачал головой, ему происходящее, напротив, показалось немного забавным. Они с Хуа Чэном присели бок о бок, но, посидев немного, принц неожиданно обнаружил, что у него в желудке пусто.
Остальным пассажирам лодки не требовалось принимать пищу, и хотя Ши Цинсюань сейчас являлся простым смертным, Се Лянь подозревал, что Ши Уду накормил его какой-то божественной пилюлей, которая может утолить голод на несколько дней, поэтому он до сих пор не выказывал желания поесть. Кроме того, их судно не было простой лодкой, сделанной в мире людей для выхода в море, так что здесь наверняка не заготовили съестных припасов. Се Лянь поднялся, чтобы нырнуть в море в поисках пары рыбёшек, но Хуа Чэн вдруг что-то ему протянул. Опустив взгляд, Се Лянь увидел белоснежную мягкую маньтоу.
Он вновь уселся рядом с Хуа Чэном и тихо сказал:
— Спасибо, Сань Лан.
Хуа Чэн также тихо ответил:
— Гэгэ, продержись пока на этом, ещё немного осталось.
Всё так же поделив маньтоу пополам, они неторопливо принялись есть, сидя рядом. Пэй Мин на другом конце лодки, услышав их тихие разговоры, пригладил волосы назад и произнёс:
— Господа, вы что-то обнаружили? Может, покинете свой маленький мирок и поделитесь с нами?
Се Лянь только собирался отшутиться парой фраз, но тут внезапно нахмурился.
— Вам не кажется, что здесь что-то не так?
Мин И тоже нахмурился и поднял взгляд.
— Да.
Се Лянь поднялся на ноги.
— Такое ощущение, что лодка сильно замедлилась. Магических сил недостаточно?
— Это невозможно, — ответил Пэй Мин. — Перед отплытием её заполнили магическими силами до отказа, она может ещё два дня пробе́гать по морям.
Се Лянь подошёл к краю джонки и оперся рукой о борт.
— Но мне всё кажется, что лодка вдруг потяжелела… — он не договорил, внезапно осекшись.
Остальные, кроме Ши Уду, тоже собрались у борта с вопросом:
— В чём дело?
Ответ не требовался — достаточно взглянуть самим, и станет ясно. Даже в ночной темноте было заметно, как осадка джонки внезапно переменилась — сделалась намного глубже. И даже сейчас лодка уходила под воду!
Се Лянь тут же воскликнул:
— В лодке пробоина?! Мы наскочили на риф? Или что-то спряталось под водой и пробило дыру?
Пэй Мин возразил:
— Невозможно! Разве мы могли не заметить удара? И судно это не из обычных, его ничем просто так не пробить, разве только…
Ему в голову будто пришла какая-то мысль, от которой он сразу замолчал.
Мин И спросил:
— Разве только — что?
Пэй Мин:
— Плохи дела.
Ши Цинсюань:
— Почему дела плохи?
Пэй Мин резко развернулся.
— Во владениях демона лодки тонут, едва коснувшись воды. Нас занесло в демонические края к Черноводу.
Во владениях демона лодки тонут, едва коснувшись воды
— К одному из Четырёх непревзойдённых, Хозяину чёрных вод? — переспросил Се Лянь.
— Четырёх бедствий, не «непревзойдённых».
Се Лянь только сейчас припомнил, что невольно выбросил Ци Жуна из этой четвёрки. Возможно, принц просто не воспринимал «Лазурный фонарь в ночи» как демона, способного встать на одну ступеньку с остальными.
В спешке пополняя недостающие знания из свитков, Се Лянь заимел поверхностное представление о «Хозяине чёрных вод». Согласно легендам, это сильный водный гуль, живущий в уединении за далёкими морями. Так же, как и «Собиратель цветов под кровавым дождём», он выжил в смертельной битве на горе Тунлу, и хотя всегда отличался скромным нравом, эта «скромность» распространялась лишь на мир людей и Небеса. Но согласно даже неполным подсчётам, он пожрал более пяти сотен разнообразных прославленных демонов, и среди них лишь менее сотни не являлись высокоуровневыми водными гулями. Чёрные воды[231] являлись его демонической вотчиной, где он обычно обитал.
Точно как в Призрачном городе, который являлся владениями Хуа Чэна, действовало правило «пересекая сей предел, до́лжно забыть о законе и велении Небес», так и здесь, в Чёрных водах, всё решал только их хозяин. В мире демонов широко распространена фраза: «На земле правит алый, в воде властвует чёрный», и так повелось на самом деле. Под «алым», конечно же, подразумевается Собиратель цветов под кровавым дождём, тогда как «чёрным» называют Чёрного демона чёрных вод.
Пэй Мин произнёс:
— Водяной шисюн, в этот раз невезение так и обрушилось на тебя. Чёрный демон не таков, как Лазурный, он не очень-то любит лишние неприятности. К счастью, мы заплыли ещё не слишком далеко, давайте-ка поворачивать, пока нас не заметили.
Остальные уставились на него:
— Так поворачивай! Разве не ты правишь судном?
Пэй Мин удивился:
— А разве оно не повернуло? Лодка должна плыть сама собой, ничьё участие не требуется.
Однако джонка действительно не сдвинулась ни на волос в требуемом направлении. Делать нечего, Пэй Мину пришлось самому вручную ею управлять. Однако, едва приложив руку к рулю, он нахмурился.
Се Лянь тоже подошёл и спросил:
— Не сдвинуть?
Невозможно, чтобы Пэй Мину не хватало сил. Даже Се Лянь, весьма уверенный в своих способностях, не смог сдвинуть руль. Мин И приблизился, понаблюдал, затем сказал:
— Возможно, что-то заблокировало руль. Я спущусь проверить.
Ши Цинсюань произнёс:
— Мин-сюн, я с тобой.
Ши Уду прикрикнул:
— Назад! Больше не смей носиться где вздумается.
Он всё ещё не прошёл через Небесную кару, поэтому нельзя было позволять ему гневаться или отвлекаться, это могло повлиять на внутренний настрой. Ши Цинсюань не посмел перечить и виновато вернулся к брату. Мин И тем временем в одиночку спустился в трюм на разведку обстановки. Се Лянь тоже хотел помочь, но прекрасно осознавал, что его способности починить или залатать что-то не шли ни в какое сравнение с силами Повелителя Земли, поэтому толку от его присутствия будет мало. А поглядев на чернеющую поверхность моря, принц вспомнил о ещё более важном деле и сосредоточенно спросил:
— Что если сюда занесло и рыбаков?
Хуа Чэн мог похвастаться отличным зрением, только что он помогал Се Ляню искать попавших в беду, и многих спасённых первым заметил именно он. Теперь же, окинув взглядом округу, Хуа Чэн заключил:
— Не думаю. Чёрные воды находятся в Южном море, рыбаков не могло забросить так далеко. Кроме того, в этом морском регионе установлен магический барьер, без особой на то причины простым людям сюда не попасть. А если кто и заплывёт, его уж точно не спасти. Практически ни одно плавательное средство, оказавшись в этих водах, не способно держаться на плаву.
Так значит, они оказались в Южном море. Принц и не думал, что их незаметно может отнести настолько далеко. Попытавшись воспользоваться сетью духовного общения, Се Лянь в самом деле обнаружил, что её полностью заблокировало. Раньше связь прерывалась, и тем не менее всё же держалась, а теперь в ответ стояла лишь мёртвая тишина. Поверхность моря выглядела довольно спокойной, однако кто знает, какие опасности таили в себе его глубины? Небо вновь начало постепенно темнеть. Интуиция подсказывала принцу, что дело принимает дурной оборот.
— Но если рыбаков сюда не заносило, а Повелитель Земли не сможет починить лодку, может быть, оставим её и вернёмся на берег? — предложил Се Лянь. — Повелитель Вод вновь отправится в Восточное море, где встретится с Небесной карой, а мы продолжим спасательную миссию.
Пэй Мин ответил:
— Идёт, — и тут же открыл дверь каюты.
Однако к всеобщему удивлению за дверью действительно оказалась пустая каюта, а вовсе не земной пейзаж. Лицо генерала Пэя вмиг переменилось.
— Сжатие тысячи ли перестало действовать?!
Хуа Чэн хохотнул:
— Но ведь это самой собой разумеется! Раз уж сеть духовного общения не работает, то с чего бы могло подействовать Сжатие тысячи ли?
Пэй Мин обернулся и посмотрел на него.
— Дорогой дружок, я смотрю, ты ещё так молод, а выглядишь весьма спокойно, неужели нисколько не волнуешься?
Се Лянь вмешался:
— Лодка уже попала в демонические владения и до сих пор погружается под воду. Уйти мы не можем, значит, нужно придумать способ справиться с проблемой.
Ши Цинсюань прокричал в трюм:
— Мин-сюн, ну что ты там разглядел? Можешь починить?
Мин И из трюма отозвался:
— Ничего не сломано! И никакого блока нет. Что-то другое лишило судно магических свойств.
Пэй Мин мрачно заключил:
— Это аура магических сил Чёрного демона.
Пока они разговаривали, палуба вдруг просела сильнее, и Се Лянь, выглянув с борта, обнаружил, что уже бо́льшая часть лодки оказалась в воде. Если бы они плыли на обычном судёнышке, оно давным-давно бы не выдержало. Но поскольку джонку изготовили божественные мастера, она ещё сопротивлялась, отчаянно стараясь удержаться наплаву.
— В каждом правиле есть исключения. Не может быть, чтобы абсолютно всё шло ко дну в этих водах! Наверняка существует что-то, что нельзя потопить.
Хуа Чэн подтвердил:
— Существует.
Все остальные обратили к нему взгляды. Тот, скрестив руки на груди, беззаботно продолжил:
— Один вид древесины способен держаться на волнах Чёрных вод и не тонуть.
Се Лянь сделал несколько предположений, вспомнив самые известные особые виды древесины:
— Сандал? Алойное дерево? Софора[232]?
Но Хуа Чэн ответил:
— Древесина гробов.
— Гробов?!
— Ага. Ни один из тех, кто по несчастливой случайности заплыл в Чёрные воды, не выбрался живым, кроме одного исключения. Однажды на лодке плыл человек, который вёз тело умершего родственника через море, чтобы похоронить на родине. Когда лодка затонула, ему удалось добраться до берега верхом на гробу.
Пэй Мин приподнял бровь:
— А ты отлично осведомлён, дорогой дружок.
Хуа Чэн приподнял бровь в ответ:
— Ну что вы. Просто вы осведомлены хуже, вот и всё.
Ши Уду всё ещё находился в медитации, держа руки сложенными в особой печати, однако тут он перевёл на них взгляд и, чуть прищурившись, спросил:
— Пэй-сюн, я и раньше хотел спросить, кто этот человек? Откуда он взялся? Почему следует за вами?
— Об этом… боюсь, тебе придётся поинтересоваться у Его Высочества наследного принца. Всё-таки это служащий его дворца.
— Ну ладно, ладно. Не будем разбираться, кто осведомлён хорошо, а кто нет. Сейчас никакие магические техники не сработают, где же нам искать гроб?
— Это просто. Смотри, старший брат сейчас сколотит один прямо у тебя на глазах, чтобы ты понял, что значит самому уметь всем себя обеспечить.
Хуа Чэн, однако, возразил:
— Не выйдет. Непременно нужен гроб, в котором побывал мертвец.
Ничего не поделаешь, ведь нельзя же прямо сейчас сработать гроб, а потом убить кого-то из присутствующих, чтобы положить в него. Пока они переговаривались, лодка просела ещё глубже, и теперь палуба начала немного крениться, почти сравнявшись с водной поверхностью. Ши Уду, который сидел ровно и сосредоточенно медитировал, едва не завалился на бок.
— Ну ладно! Всё-таки придётся мне взяться за дело, — холодно сказал он, затем вынул бумажный веер.
Легко коснувшись верхушкой веера центра лба, Повелитель Вод раскрыл его, явив остальным иероглиф «вода» на лицевой стороне и три водных потока на обратной. Взмахнув веером, Ши Уду выкрикнул:
— Призыв вод!
Едва прозвучало заклинание, и Се Лянь ощутил, как лодку с силой подбросило вверх. Палуба вновь стала на несколько чи выше поверхности моря, что принесло пассажирам немалое ощущение безопасности.
— Веером Повелителя Вод можно повелевать даже в Чёрных водах? — удивился принц.
Хуа Чэн ответил:
— Это вода не из демонических владений, он призвал её из других мест.
Вот оно что — они ведь заплыли в Чёрные воды не так давно, только-только пересекли границу, и Ши Уду призвал течение Южного моря поблизости, которое затекло под их лодку и подняло её.
Пэй Мин воскликнул:
— Отличная работа, водяной шисюн! Руль пришёл в негодность, лодку не повернуть, скорее унеси её отсюда своими водами.
Но Ши Уду не успел ответить, как джонка вновь тяжело ушла вниз. Воды демонических владений не желали проигрывать и вступили в схватку с пришлыми потоками. На этот раз судно погрузилось ещё глубже и быстрее, палуба накренилась сильнее, кормой вверх, поэтому все заскользили к носу, пытаясь сохранять равновесие. Хоть Ши Уду и родился с лицом изящного учёного, характер его всё же отличался немалой дерзостью и своеволием — он ни за что не желал признавать поражение. Когда что-то вступило в противостояние с ним, на лице Повелителя Вод сверкнула вспышка гнева. Он сложил свой веер, а когда раскрыл снова, три водных потока сделались ещё более размашистыми, и мощь настоящего морского течения возросла вместе с ними — лодка вновь взметнулась вверх!
Одна сила истерично тянула лодку на дно, другая же со смертельным упрямством выдавливала на поверхность, судно так и бросало вверх-вниз, словно обе стороны, не желая уступать, участвовали в перетягивании каната. Джонка то плыла, то останавливалась, то опускалась, то поднималась, в стороны летели бешеные брызги волн, и время от времени палубу заливало водой, что было крайне неприятно. Если бы на судне находились сейчас простые смертные, они бы наверняка давно сошли с ума от страха. Се Лянь, одной рукой крепко держась за борт, другой за Хуа Чэна, воскликнул:
— В чём дело? Лодка идёт по кругу!
В этом не оставалось ни капли сомнений — джонка действительно медленно закружилась в одном направлении, затем всё быстрее и быстрее, погружаясь при этом глубже. Се Лянь тут же обнаружил, что они попали в огромный водоворот, и джонку затягивает прямо к его центру, в самую глубину!
Принц выкрикнул:
— Берегитесь! Воды вступили в сражение!
Всё-таки они находились не во владениях самого Ши Уду, и какой бы мощью и дерзостью ни обладали призванные им воды, за чужим порогом их сила теряла в весе, и в битве против морских течений демонических владений они немного, но уступали. Стоило Се Ляню выкрикнуть предостережение, и джонку действительно затянуло в самый центр воронки, принц только и успел в последний момент вынуть Фансинь, схватиться за Хуа Чэна и вместе с ним, ступив ногами на меч, взлететь ввысь!
Он ужасно переживал, что Фансинь не сможет их поднять, но, когда они оторвались от палубы, наконец вздохнул с облегчением. Пусть полёт вышел неровным и шатким, всё же они поднялись в воздух. Взирая на морскую поверхность сверху, можно было ясно увидеть, как посреди чёрного как смоль и пугающего глубиной моря сражаются два разных течения, поражающие размерами. Это их погоня друг за другом сформировала громадную воронку, которая и поглотила джонку. Сразу после этого два течения в момент разошлись в стороны. Однако битва их не прекратилась — словно две ядовитые змеи, потоки продолжали атаковать друг друга, каждый раз при их столкновении поднимались неистовые волны.
Се Лянь, озираясь по сторонам, воскликнул:
— Повелитель Ветров? Повелитель Земли? Генерал Пэй? Где вы все?
Позади него чжанах в десяти-двадцати раздался голос Ши Цинсюаня:
— Ваше Высочество! Мы здесь!
— Вы тоже встали на мечи… — обернувшись, принц сразу замолчал, не найдя слов.
Мин И стоял на рукояти Лопаты Полумесяца, а Ши Цинсюань сидел на полотне и махал им рукой. Они встали не на меч, а на… лопату. На такое зрелище поистине глаза не поворачивались смотреть!
Тем временем послышался голос Пэй Мина:
— А где водяной шисюн?
Генерал Пэй один стоял на своём мече, Повелителя Вод нигде не было видно. Ши Цинсюань тоже принялся звать:
— Брат? Брат?!
Се Лянь обратился к нему:
— Не волнуйтесь, Повелитель Вод — водяное божество, не думаю, что он может утонуть, — однако, вспомнив о силе водоворота, принц всё же не решился недооценивать противника и повернулся к Хуа Чэну: — Сань Лан, покрепче возьми меня за пояс, ни в коем случае не упади.
Хуа Чэн, с виду очень послушно, ответил:
— Ага, хорошо. Только, гэгэ, есть кое-что, о чём я непременно должен сказать.
— Что?
— Над Чёрными водами нельзя лететь по воздуху. Есть опасность кое-что потревожить.
Только он это сказал, и послышался резкий свист — что-то громадное и белое вырвалось из воды, атаковав Пэй Мина.
Генерал Пэй слыл мастером владения мечом и, увидев приближающуюся тварь, рефлекторно потянулся к оружию. Однако прямо сейчас он на том самом оружии стоял, поэтому схватил лишь пустоту. К счастью, среагировал он божественно быстро — спрыгнул с меча, схватил рукоять в воздухе, нанёс удар, разрубив тварь на две части, а затем всё так же молниеносно в падении кувырком вернулся на меч и ровно поднялся выше. Даже причёска его не растрепалась, а голос остался спокойным:
— Что это за тварь?
Разрубленное им существо издало горестный рёв, падая в море, и его удалось смутно разглядеть. Се Лянь, прищурившись, внимательно присмотрелся и произнёс:
— Рыба?
И действительно, это была рыба, вот только не обычная рыба, а скелет в пять чжанов длиной и два шириной!
На «рыбе» не виднелось ни плоти, ни чешуи, только совершенно голые жутковатые кости, да огромная пасть с острыми зубами, которые могли оказаться отравленными. Если такая тварь укусит — наверняка придётся худо.
Пэй Мин поднялся ещё выше и оттуда прокричал:
— Берегитесь, она наверняка не одна!
В подтверждение его слов, на фразе «не одна», из воды выпрыгнула и вторая. На этот раз её целью оказались Ши Цинсюань и Мин И!
К большому несчастью, Повелитель Земли не являлся Богом Войны, ему недоставало ударной силы, а Повелитель Ветров стал простым смертным. К тому же Мин И не слишком хорошо маневрировал, стоя на… лопате, поэтому, хоть их не задело зубами, а всё же столкнуло вниз, прямо в море. Падая, Ши Цинсюань закричал:
— Мин-сюн! Впредь запомни, что нужно почаще пользоваться своим артефактом!..
Мин И же бросил:
— Проваливай…
Пэй Мин, досадливо вздохнув, бросился спасать их. Се Лянь, наблюдая за его мастерством, прекрасно понимал, что он вполне способен справиться в одиночку. «Винить Повелителя Земли всё же нельзя, небожитель при наличии стыда и правда не захочет доставать по пустякам такой артефакт как лопата…» — подумал принц.
Как вдруг по спине принца снизу вверх пробежал холодок.
Се Лянь тут же сосредоточился и ровным тоном произнёс:
— Сань Лан, держись. К нам что-то приближается.
Хуа Чэн ответил «Хорошо» и сжал руки крепче, как было велено. Очень скоро вокруг поднялось целых четыре водяных стены — четыре рыбьих скелета взметнулись в воздух!
Однако четырём огромным жутким скелетам, окружившим их, больше подошло бы определение не «рыбьи», а «драконьи». Вытянутый череп с острыми рогами, в пустых глазницах которого негасимо горят демонические огни, подобные паре больших фонарей; четыре когтистые конечности; верхняя часть тела толщиной в чан с водой высунулась из моря, по крайней мере шести-семи чжанов в длину; нижняя часть пряталась в пучине, а это ещё неизвестно сколько. Четыре твари плотно окружили Се Ляня и Хуа Чэна, преградив все пути к бегству. Двое на мече повисли в воздухе — ни вверх, поскольку Фансинь уже не мог подняться выше; ни вниз, где бушует безмолвное море смерти.
Се Лянь вздохнул и сказал:
— Что ж… с которого начать? — подумав, он хлопнул в ладоши: — Лучше всех сразу.
В следующий миг костяной дракон с восточной стороны издал рёв и бросился на них. Се Лянь же вскинул руку и указал на него пальцем!
Костяной дракон в тот же миг застыл в оцепенении.
Тварь можно было считать настоящим колоссом, и всё же случилось невероятное — какой-то человечек на мече одним пальцем заставил его замереть, и как дракон ни пытался, не мог больше сдвинуться с места. Вместо этого бешено засучил рыбьим хвостом и задними лапами, поднимая огромные морские валы. Трое других тоже бросились в атаку, но Се Лянь раскрыл ладонь, схватил того костяного гиганта за рог и, воспользовавшись им как оружием, размашисто ударил, повернувшись вокруг своей оси. С оглушительным свистом, прорезавшим воздух, три дракона оказались в крайне незавидном положении, поскольку теперь, избитые четвёртым драконом, напоминали иероглиф «са» — «卅»!
Четыре ревущие твари отбросило в море, кости от удара разлетелись мелкими осколками. Закончив с ними, Се Лянь поглядел сверху вниз на разбросанные по воде костяные обломки, похлопал ладонью о ладонь, вздыхая с облегчением, и наконец обернулся к Хуа Чэну.
— Сань Лан, ты в порядке?
Хуа Чэн, радостно улыбаясь, ответил:
— Что со мной может случиться, когда я под защитой гэгэ?
От его слов Се Лянь почувствовал себя неловко. Если подумать, Хуа Чэн наверняка тоже с лёгкостью расправился бы с теми существами, и теперь, задавая ему подобный вопрос, принц будто нарочно проявлял мнимую заботу, при этом присвоив всю славу себе. Внезапно меч под ними потяжелел, и Се Лянь не успел ничего понять, когда они оба стремительно сверзились вниз, врезавшись в ледяные морские воды.
Не ясно — то ли что-то потянуло снизу, то ли Фансинь в самом деле был уже слишком старым, и потому не выдержал — им ведь так долго пользовались, настало время отдохнуть!
Со всех сторон накатила морская вода, льдом пробирающая до костей. Се Лянь, глотнув воды, тут же закрыл рот покрепче и изо всех сил погрёб наверх. Однако Чёрные воды действительно оказались на редкость зловредными — принца можно было считать отличным пловцом, но в этой воде тело сделалось тяжёлым словно свинец, всплыть никак не получалось. Открыв глаза, принц увидел, что вокруг черным-черно, Хуа Чэна разглядеть не получилось. Пошарив руками, принц схватил лишь упавший в море Фансинь, но не обнаружил того, кого искал. Его затронуло невольное беспокойство. Но чем сильнее тревога, тем хуже получается плыть, тем быстрее тело идёт ко дну. К счастью, не прошло и минуты, и будто чья-то рука развеяла туман — перед глазами Се Ляня просветлело, а в следующий миг кто-то схватил его ладонь, обнял за талию и молнией понёс наверх. Очень скоро они вынырнули на поверхность. Се Лянь пару раз хватанул ртом воздух, протёр глаза и увидел, что его спас Хуа Чэн.
Впрочем, это довольно странно, ведь по логике вещей Хуа Чэн был мёртв, как говорится, «мертвецки неподъёмным»[233], ведь мертвецы обычно очень тяжёлые.
Он должен идти ко дну быстрее Се Ляня, однако в воде будто бы вовсе не имел веса и легко всплывал на поверхность. Опустив голову, Хуа Чэн посмотрел на Се Ляня.
— Ты в порядке?
Се Лянь кивнул. Однако происходящее показалась ему до боли знакомым, принц неизбежно вспомнил точно такую же картину, от которой сердце моментально обдало жаром. Хуа Чэн, прижимая его к себе одной рукой, другой погрёб вперёд, говоря:
— Гэгэ, держись за меня крепче, если отпустишь, сразу же уйдёшь под воду.
Се Лянь не знал, какие подобрать слова, поэтому просто закивал. Неподалёку разошлись волны, и на поверхности появилось несколько острых костей, похожих на акульи плавники, которые быстро направились в сторону Се Ляня и Хуа Чэна. Оказывается, их вновь окружали костяные драконы, которых принц отбросил прочь! Захотели поквитаться.
Монстры хищно описали вокруг них несколько кругов, затем наконец не выдержали — набросились на жертв. Се Лянь крепко сжал Фансинь и вознамерился отразить атаку, однако где-то чуть выше уха вдруг послышалось, как Хуа Чэн раздражённо цокнул языком.
Костяные драконы оказались уже совсем близко, но стоило им услышать тот звук, угрожающая аура вдруг рассеялась без следа, а клыкастая пасть, готовая вцепиться Се Ляню в горло и разорвать пополам, вдруг потёрлась носом о кончик Фансиня, будто целуя.
Принц всё ещё пребывал в замешательстве, когда драконы, словно струсив, вильнули хвостом и поспешно уплыли прочь. Се Лянь не мог выговорить ни слова, Хуа Чэн же, продолжая вместе с ним плыть вперёд, произнёс:
— Гэгэ, ты видел? Если в будущем захочешь завести питомцев, таких ни в коем случае не заводи. Никчёмные создания.
Питомцев???
— Нет уж, такой необходимости у меня нет…
Неожиданно из моря вырвался водяной дракон, взметнувшийся в небеса. Се Лянь поднял голову и увидел, что на голове дракона восседает Ши Уду, руки которого сложены в крайне мощной атакующей печати, а лицо искажено гневом. По-видимому, его жестокое сражение с чем-то находилось в самом разгаре. И без того неспокойное море заволновалось сильнее, Се Лянь выкрикнул:
— Повелитель Ветров! Повелитель Земли! Генерал Пэй? Где вы?
В свете луны принц, напрягая зрение, озирался по сторонам, но больше никого не разглядел, только вдруг заметил, что их окружила необъятная тень. Обернувшись, принц округлил глаза. Прямо к ним неслась высоченная стена воды, застилающая небеса. После этого он уже ничего не увидел.
Неизвестно, сколько ещё времени они провели среди бушующих волн, пока Се Лянь наконец не открыл глаза.
Ещё не выпрямившись, он по ощущениям понял, что находится на твёрдой земле. Полежав ещё немного неподвижно, принц собрался с силами и поднёс к глазам ладонь — кожа на пальцах сморщилась от долгого пребывания в воде.
Под поясницей что-то мешалось. Се Лянь повернул голову и увидел, что, оказывается, лежит на руке Хуа Чэна, который находится рядом. Судя по всему, он всё это время держал Се Ляня, не отпуская ни на миг.
Принц уже пришёл в себя, а вот Хуа Чэн пока оставался без сознания, лежал с плотно закрытыми глазами. Се Лянь сразу же сел и осторожно толкнул его:
— Сань Лан? Сань Лан?
Хуа Чэн не отзывался, а Се Лянь, пытаясь его растолкать, оценивал обстановку. Они действительно оказались на берегу, но здесь не обнаружилось ни причала, ни жилищ, ни иных следов людского пребывания, только густой лес. Не похоже, что это материк, скорее одинокий остров. К тому же, вокруг стоял белый день, неужели они дрейфовали всю ночь? И куда теперь их занесло?
Хуа Чэн после нескольких толчков остался крепко спящим и даже не шелохнулся. Демонов невозможно утопить, поэтому Се Лянь был уверен, что Хуа Чэн не погиб, захлебнувшись. Но нельзя гарантировать, что в море они не встретились с чем-то иным, к примеру, Хуа Чэна могла незаметно атаковать костяная рыба с ядовитыми шипами. Поэтому Се Лянь ощупал грудь, руки и ноги Хуа Чэна, чтобы убедиться, что на теле нет ран. Однако ничего не обнаружил, лишь пришёл к выводу, что тот весьма неплохо сложен. Посидев немного в замешательстве, Се Лянь запаниковал и пробормотал:
— Сань Лан, ты что, решил надо мной подшутить?
Никакой реакции.
В волнении принц приник к груди Хуа Чэна, чтобы послушать сердцебиение. Но лишь приникнув, вспомнил одну деталь — разве у демонов бьётся сердце?! Однако, к своему вящему удивлению, прислушавшись, он действительно услышал стук. Остолбенев на миг, Се Лянь осознал сей факт, и его невольно посетила догадка.
В истинном облике Хуа Чэн, конечно же, не мог захлебнуться. Но сейчас он принял вид юноши, человека лет восемнадцати, а значит, существовал риск утонуть?
Принцу всё же казалось, что Хуа Чэн не способен допустить подобную ошибку, но сейчас у него не оставалось иного выхода. Он несколько раз с силой нажал на грудь Хуа Чэна, но тот никак не просыпался. Поколебавшись, Се Лянь медленно протянул руки и осторожно коснулся лица Хуа Чэна, крепко зажав между ладонями.
Облик завораживал чрезмерной красотой, и сейчас, с закрытыми глазами, очарование демона стало менее агрессивным, но более нежным. Держа лицо Хуа Чэна в ладонях, глядя на него и думая о том, что ему предстоит сделать, Се Лянь с трудом мог заставить себя успокоиться. Он раздумывал очень долго, затем посмотрел по сторонам — никого. Посмотрел на Хуа Чэна — тот не просыпался. В итоге принц всё-таки собрал волю в кулак, на мгновение сжал зубы и тихо сказал:
— Прошу меня извинить…
На этой фразе даже его голос дрожал. Затем принц сложил ладони вместе, про себя произнёс молитву, после чего опустил голову, закрыл глаза и прикоснулся губами к губам.
В тот же миг Хуа Чэн распахнул глаза[234].
Гроб с божеством и покойником отплывает в демоническое море
Но Се Лянь, по причине чрезмерного беспокойства и чрезмерного смущения, крепко зажмурился, и потому совершенно ничего не заметил.
В прошлый раз Хуа Чэн стал инициатором передачи принцу воздуха под водой. Его действия были слишком властными, поцелуй — слишком грубым. После случившегося Се Лянь не позволял себе предаваться воспоминаниям, только помнил, как припухли и занемели губы. Теперь же инициатива исходила от самого принца, и прикосновение вышло осторожным, лишь лёгким касанием.
Он боялся приложить малейшее усилие, будто опасаясь разбудить Хуа Чэна. Однако, если подумать, его первоначальной целью как раз и являлось пробуждение Хуа Чэна, разве не так? К тому же, если прикасаться совсем легонько, то губы будут неплотно прижаты друг к другу, пропуская воздух, и тогда все труды будут напрасными!
Поэтому Се Лянь, по-прежнему не открывая глаз, на предельной скорости зачитывая про себя Дао Дэ Цзин, немного отстранился, сделал лёгкий вдох и снова прижался к губам Хуа Чэна.
На этот раз «поцелуй» вышел глубже прежнего. Забрав своими губами два лепестка прохладных губ Хуа Чэна, Се Лянь медленно выдохнул поток воздуха.
От начала до конца принц действовал с плотно закрытыми глазами, не решаясь смотреть. После пяти-шести выдохов[235] Се Лянь подумал, что стоит ещё раз надавить на грудь пострадавшего, но, к своему удивлению, распахнув веки, встретился взглядом с Хуа Чэном, который уставился на него неимоверно огромными глазами.
Повисло молчание.
Се Лянь до сих пор держал в ладонях лицо Хуа Чэна, а их губы разомкнулись лишь мгновение назад — оба всё ещё ощущали лёгкое онемение и призрак нежного прикосновения. На какой-то момент демон и принц обернулись каменными статуями, словно одно дуновение ветерка — и они разобьются. Се Лянь, понятное дело, застыл от потрясения. Но и Хуа Чэн, который и бровью не поведёт, обрушься прямо перед ним гора Тайшань, ошеломлённо замер!
Се Лянь попросту не понимал, почему не умер на месте от кровоизлияния в мозг. Лишь спустя время ему удалось выговорить:
— Сань Лан, ты очнулся.
Хуа Чэн молчал.
Се Лянь разом отпустил его лицо и отскочил на несколько чжанов одним прыжком.
— …Нет-нет-нет-нет-нет-нет-нет! Нет, нет, нет! Это не то, о чём ты подумал! Я просто хотел…
Хотел — что? Подать ему воздух в лёгкие?
Но разве демоны нуждаются в воздухе? Скажи принц это вслух, сам бы себе не поверил!
Покуда Се Лянь запнулся, Хуа Чэн тоже резко сел и протянул к нему руку, словно безуспешно пытаясь успокоить:
— Ваше Высочество, тебе… нужно успокоиться.
Се Лянь схватился руками за голову, чувствуя себя разбитым на мириады мелких кусочков. В итоге он сложил ладони вместе и рывком отвесил Хуа Чэну глубокий поклон.
— Прости, прости, прости!!! — прокричал он.
Затем развернулся, сорвался с места и бросился бежать. Хуа Чэн наконец пришёл в себя, подскочил и погнался следом, крича на бегу:
— Ваше Высочество!
Се Лянь, закрыв уши, бежал и громко раскаивался:
— Прости!!!
Умереть! Скорее умереть! А не умереть, так выкопать яму, лечь и притвориться мёртвым!
Он летел быстрее ветра, в мгновение ока оказавшись в глубине густого леса, что рос на берегу. И вдруг на бегу прямо в лицо Се Ляню метнулось что-то похожее на стрелу. Даже в состоянии сильного потрясения мастерство принца оставалось при нём — взмахом руки он поймал костяной шип и резко остановился, посмотрев в ту сторону, откуда произошло нападение. Однако ничего не увидел, кроме шелестящих зарослей кустарника. Оказавшись посреди скрытых опасностей, он сразу же взял себя в руки, развернулся и побежал обратно.
— Сань Лан!
Хуа Чэн и без того неотрывно следовал за ним, и теперь принц едва не врезался в его грудь. Се Лянь тут же схватил его за руку и помчался прочь из чащи.
— Бежим, в лесу что-то прячется!
Теперь принц тащил за собой Хуа Чэна, который всего несколько мгновений назад гнался за ним. Вернувшись на берег, Се Лянь наконец выдохнул с облегчением.
— Ничего, ничего. Хорошо, что оно не стало нас преследовать.
Хуа Чэн согласился:
— Да, на острове обитает кое-какая мелочь, но это не страшно, они не последуют за нами.
Эта фраза тут же заставила Се Ляня вспомнить одну вещь — разве пристало Хуа Чэну бояться подобных тварей? Опустив взгляд, принц обнаружил, что по-прежнему держит его за руку, и снова остолбенел, затем торопливо отпустил ладонь и отпрыгнул в сторону.
Теперь их разделяло несколько чи, воцарилось долгое молчание. Затем Хуа Чэн вздохнул, поправил воротник и произнёс:
— Премного благодарен гэгэ за спасение. Человеческое тело на самом деле приносит немало неудобств. Я наглотался морской воды… а она ужасно солёная.
Се Лянь не был таким дураком, чтобы не понять — Хуа Чэн ищет повод, чтобы уйти от неловкости, поэтому, конечно же, остаётся ему подыграть.
Принц опустил голову и туманно ответил:
— Что ты, что ты…
Сделав паузу, Хуа Чэн добавил:
— Но только… гэгэ, ты действовал немного неправильно.
Се Лянь застыл и смущённо проговорил:
— Неправильно? Я… думал, что достаточно просто подать воздух.
— Да. Неправильно. Впредь больше не поступай так с кем-то другим без разбора, иначе может статься…
Может статься, он не только не спасёт чью-то жизнь, но и, напротив, нанесёт непоправимый вред. Хуа Чэн говорил с абсолютной серьёзностью, Се Лянь же ужасно смутился и втайне возрадовался, что ранее ничего подобного не предпринимал, в противном случае действительно оказался бы виноват перед кем-то.
— Больше не буду, не буду, — поспешил заверить принц.
Хуа Чэн кивнул и заулыбался. Се Лянь же очень хотел в душе попросить Хуа Чэна научить его, как же всё-таки правильно передавать воздух из уст в уста, но разве он мог позволить себе ещё хоть немного задержаться на этом вопросе? Сделав в памяти пометку, принц огляделся и сказал:
— Мы в самом деле оказались на диком острове? Здесь совсем нет людей?
— Конечно. Это самый центр Чёрных вод. Остров Чёрных вод.
Он сказал это весьма уверенно. Впрочем, двоим непревзойдённым — Собирателю цветов под кровавым дождём и Хозяину чёрных вод — полагалось знать друг друга.
— Сань Лан, ты раньше уже бывал здесь?
Хуа Чэн покачал головой:
— Не приходилось. Но мне известно о существовании этого места.
Се Лянь, нахмурился:
— Ещё не ясно, куда занесло Повелителя Ветров и остальных. На острове ли они?
Они находились в Чёрных водах Южного моря, в чужих владениях. Пэй Мин властвовал на Севере, Повелитель Земли не являлся Богом Войны, о Повелителе Ветров и говорить не приходится. Случись с ними что-то, если они вдруг навлекут на себя гнев Чёрного демона, совладать с ним сможет один только Повелитель Вод. Но Ши Уду в любой момент может подвергнуться испытанию Небесной карой, да и прогноз на самом деле не самый благоприятный.
— Сань Лан, этот Чёрный демон чёрных вод, он очень вспыльчивый? Как он поступит, если небожители ворвутся в его владения, переступят порог его дома?
— Трудно сказать. Однако гэгэ, должно быть, слышал фразу о том, что на земле правлю я, а в воде властвует он. В Чёрных водах даже мне стоит поостеречься.
И не только потому, что эти места являлись чужой территорией. Как бы то ни было, будучи одним из существующих непревзойдённых, следует держаться уважительно по отношению к другому, чтобы в будущем, если придётся повстречаться, не возникло разногласий и конфликтов.
Се Лянь произнёс:
— В таком случае, нам нужно поскорее покинуть эти места.
Они обошли остров вокруг в быстрых поисках, но не стали углубляться в лес. Се Лянь долго звал, но так и не услышал ответа ни от Повелителя Ветров, ни от кого-либо ещё.
Хуа Чэн сказал:
— Возможно, их вовсе не вынесло на остров Чёрных вод.
Они вновь вернулись на берег, с которого начали. Над морем висела тяжёлая смертельная Ци. Се Лянь подобрал по пути кусок дерева, который забросил далеко в воду. По логике вещей, дерево может держаться на поверхности, однако брошенный Се Лянем обломок упал в нескольких чжанах от берега и мгновенно затонул.
Се Лянь обернулся, поглядел на густой лес позади и заметил:
— Видимо, рубить деревья и делать из них лодку — не годится. Сжатие тысячи ли тоже не применить. Как же нам выбраться с острова?